Трижды воскресший

Лена надела темные очки и еще раз взглянула на огромное раскаленное солнце.

«Так гораздо лучше», – решила она, но все же вернулась в номер.

Несмотря на раннее утро, жара стояла ужасная, и у нее опять разболелась голова. К тому же нестерпимо слезились глаза.

«Или я инфекцию заморскую подхватила?»

Она уже была не рада этому так называемому второму медовому месяцу. Но ведь ей опять повезло. Муж вернулся сам, и Лене не пришлось ничего выдумывать. После того неудавшегося вечера у Олега она еще недели две не могла собраться с мыслями, а только пила водку, запасы которой к дню рождения свекра стояли почему-то у них на балконе.

Когда горячительное кончилось, Лена решила подумать над своим положением всерьез. И собралась она это сделать в одно безрадостное утро, когда поняла, что опохмелиться нечем и на завтрак только пустой холодильник.

Лена с легким отвращением посмотрела на спящего мужа и пошла в душ. Здесь, в этой долбаной заморской стране, она, не выносившая даже обыкновенной среднестатистической, так сказать, жары, была вынуждена постоянно торчать под струей холодной воды.

Так вот именно в то самое утро муж вернулся домой как ни в чем не бывало, часов в девять.

Лена сначала даже подумала, что допилась до белой горячки и все происходящее ей только кажется.

Он сразу же прошел на кухню, послышался звон тарелок и кастрюль.

«По-моему, он решил позавтракать», – догадалась Лена и истерически засмеялась.

Муж вернулся в комнату не солоно хлебавши и какое-то время смотрел, как она буквально катается по постели от смеха. Потом улыбнулся сам и сказал:

– Там в сумке для тебя подарки. Пуховик и теплый свитер. Только они тебе не понадобятся.

Лена, пытавшаяся из последних сил успокоиться, услышав про подарки, закатилась еще сильнее. Теперь по лицу потекли слезы.

Он тут же вышел и спустя несколько секунд вернулся со стаканом холодной воды:

– Выпей!

Лена послушно пригубила и наконец-то смогла успокоиться.

– А почему они мне не пригодятся? Ты решил меня убить?

– Не сейчас, – как всегда коряво, пошутил муж и тут же добавил: – Просто мы сегодня уезжаем в свадебное путешествие. И там, куда мы едем, будет очень жарко.

– В ад, что ли? – окончательно перестав понимать происходящее, спросила Лена.

– Надеюсь, что нет. – Он был абсолютно серьезный. – На сборы – час!

Вот так она и оказалась здесь в этом номере трехзвездочного отеля «Галахси».

Лена прикурила сигарету и с мокрыми волосами снова вышла на балкон. С наслаждением затянулась и лениво подумала, что они с мужем во время путешествия почти не разговаривают. Никто никому не задает никаких вопросов. А зачем они им сейчас?

Лена подозревала, что не то новая, не то старая любовь мужа выгнала. И что из этого?

Она бы тоже его выгнала, было бы к кому уйти. А пока все нормально. Для всех окружающих в этом сонном царстве – они приличная супружеская пара.

«Надо поскорее найти ему замену, только впредь быть более осторожной. Да, еще надо ему сказать, что я чертовски, просто писаюсь, как хочу от него ребенка».

Лена усмехнулась и выбросила окурок с балкона вниз. Сделав в воздухе красивую петлю, он опустился на огромную шляпу пожилой немки, так не вовремя проходящей под балконом. Лена испуганно пискнула и поспешно ретировалась в номер.

Горло горело так, словно кто-то натер его наждаком. Патлатый судорожно выдохнул воздух и окончательно пришел в себя. За окном было темно.

«То ли вечер, то ли ночь, то ли утро. Не поймешь, что за хрень». Еле передвигая ноги, он поплелся на загаженную до последней стадии кухню. Включил свет и в ужасе отпрянул назад.

Тысячи огромных тараканов бросились врассыпную. В один момент Патлатому даже показалось, что они собьют его с ног.

Налил из-под крана воды и, шумно чмокая, выпил несколько кружек. В последнюю попал таракан, видимо, такой же обдолбанный, как и хозяин, но Патлатый этого даже не заметил. В затуманенном сознании непрерывно бряцал невидимый глазу звоночек, предупреждающий об опасности.

«Что вчера я сделал не так?» – наконец сообразил Патлатый. Но сосредоточиться мешала нарастающая с каждой минутой боль в голове. Внезапно он вспомнил, что сегодня в пять часов должен позвонить заказчик.

«Как я ему скажу? Скажу, что все прошло отлично. Пусть платит деньги».

Сейчас нужна была новая доза, поэтому Патлатый торопился поскорее получить причитающийся ему кусок.

– В пять часов, – обращаясь к своему отражению в окне, повторил он и тут же пошел в комнату искать часы.

Комната, заваленная до потолка всевозможным мусором, оптимизма в Патлатом не вызвала.

«Я здесь до второго пришествия часы искать буду», – решил он, надевая кроссовки на голые ноги, и вышел во двор, в надежде узнать время у первого попавшегося прохожего.

На улице было непривычно холодно, и, чтобы согреться, Патлатый побежал. Пробежав два квартала и окончательно запыхавшись, он остановился и с удивление огляделся вокруг. Улицы были абсолютно пусты.

«Значит, все-таки ночь», – проявляя чудеса сообразительности, догадался он, начиная замерзать.

Пришлось опять припустить. Спустя десять минут ноги сами вынесли его на ту самую стройку, куда утром он отнес тело женщины. В двух местах горели костры, и постоянные обитатели, со многими из которых Патлатый был довольно близко знаком, грелись в их пламени.

По его подсчетам, до пяти вечера было еще далеко, поэтому Патлатый решил подойти поближе и разузнать обстановку. К тому же было интересно, нашли ли тело той бабенки.

– Привет, мужики! – Патлатый протянул в темноту, освещенную костром, дрожащую руку.

– ……….! – тут же отозвались местные жители.

Он подошел поближе и с облегчением увидел среди разномастной публики, греющейся у огня, Сивуху. Бабенка была неопределенного возраста, жутко болтливая и безнадежно в него влюбленная. А может, ей просто хотелось жить у него в хате, а не на стройке, кто поймет? Так или иначе, но она для Патлатого была готова сделать что угодно.

– Привет, любимая! – Он крепко обнял кинувшуюся к нему женщину.

Патлатый сам пах не розами, но даже его привыкший ко всему нос мгновенно заложило от нестерпимой вони грязного, потного тела, денатурата и почему-то гнилой рыбы.

– Патик! – Сивуха уже лезла целоваться.

Непроизвольно отпрянув, Патлатый запнулся о невидимый в темноте кирпич и приземлился на пятую точку.

Оглушительное ржание сидевших у костра ублюдков его сначала взбесило, а потом он махнул рукой:

«… с ним!»