Пре$тупный интернационал в центре Европы. Как NATO создают государства-бандиты

В результате, как пишет историк и бывший министр иностранных дел Албании П. Миле, т. к. вопрос об антиосманском восстании потерял свою актуальность, руководство Лиги сделало ставку на защиту власти султана. В политической программе было записано: «Цель нашей Лиги – не принимать и остаться на расстоянии от любой власти, кроме Порты, и бороться с оружием в руках за защиту ее территории. Наша главная цель сохранение царских прав неприкосновенного его величества султана, нашего господина». И далее, «мы будем защищать наши жизни, богатство и честь на основе высокого религиозного закона Шариата… Если Сербия мирным способом не уйдет с бесправно занятых территорий (имеются в виду территории, которые Сербия вернула по итогам Берлинского конгресса – Е. П.), то мы пошлем против нее башибузуков, и будем стараться до конца занять те территории, и в том же ключе будем действовать против Черногории». Кроме того, главной целью Лига провозглашала объединение всех территорий в автономное государство под властью Османской империи. С полным текстом Программы «Призренской лиги» и множеством других важных документов XIX–XXI вв. можно ознакомиться в четырехтомном издании Института славяноведения РАН «Албанский фактор в развитии кризиса на территории бывшей Югославии».

Лига развила бурную деятельность, ее отделения были созданы по всей территории современной Албании, в Косове и в Западной Македонии, а в ряде регионов ее ячейки даже установили контроль над местной администрацией. После отказа правительства Османской империи обсуждать вопрос о создании автономного албанского вилайета в 1880 г. руководство Лиги заявило о разрыве связей с Портой, а ее вооруженные силы заняли основные центры Косова и Западной Македонии. На этих территориях была сформирована местная албанская администрация, подчиненная временному правительству Лиги. Причем, если собственно в Албании комитеты Лиги были заняты внутренними конфликтами, то Космет стал ядром национального сопротивления власти султана, в которое были вовлечены широкие слои албанского населения края. Однако радикальное временное правительство в Призрене не получило поддержки более умеренных комитетов Северной и Южной Албании. Поэтому, когда в 1881 г. в Космет вступила турецкая армия, движение было быстро подавлено. Призрен после некоторого сопротивления был захвачен турками, затем власть империи была восстановлена и в других областях Косово и Метохии. Призренская лига прекратила существование, и албанский национализм временно сдал свои позиции.

В конце XIX в. в Косово и Метохии активно развивалось албанское просветительское движение, была создана целая сеть школ и культурно-просветительских обществ. В национальном движении наметился раскол на сторонников автономии и независимости албанских земель. В 1896–1897 гг. в результате усиления панславянской агитации в Космете и Македонии, а также в связи с возникновением претензий иностранных держав (в частности, Австро-Венгрии) на установление протектората над территориями современной Албании, начался новый подъем национального движения. Центром движения вновь стала Метохия.

В 1897 г. сложился союз косовских городов (Призрен, Печ, Приштина) в поддержку самоуправления Албании, а в 1899 г. в Печи (в сербском языке Печ – слово женского рода; на албанском – Пея) была учреждена Албанская лига, целью которой стала организация борьбы за объединение и автономию албанских земель. Эта наследница Призренской лиги также была военно-политическим образованием, состоящим из военных формирований и местных комитетов. Однако в 1900 г. турецкие войска вновь успешно подавили выступления албанцев и в Космете, и в Албании.

Несмотря на явное поражение, Призренская и Албанская лиги не только дали сильный толчок дальнейшему росту албанского национального движения, но и стали символом великоалбанских настроений. В последующие годы были основаны новые общества и организации, ставящие цели подготовить албанцев к «решающей битве» за независимость. Албанские интеллектуалы того периода разработали фрагментарные национальные концепции и программы, но не смогли предложить целостную идеологическую платформу. Более-менее четкое выражение албанской национальной идеи конца XIX в. можно найти в книге Сами Фрашери «Албания – какой она была, какая она есть и какой она будет». Не удивительно, что именно эта книга активно переиздается в современной Албании. Однако вплоть до Балканских войн (1912–1913 гг.)[4 - Первая (1912–1913 гг.) Балканская война была инициирована союзом балканских монархий (Болгарии, Греции, Сербии, Черногории), поддержанных Россией, Англией и Францией, для окончательного решения оставшихся спорными после Берлинского конгресса 1878 г. территориальных вопросов полуострова. Вторая Балканская война (1913 г.) началась между бывшими союзниками: Болгарией, с одной стороны, и Сербией, Грецией и Черногорией – с другой. Войну спровоцировала Болгария, которая нарушив договоренности, согласно которым спор между болгарами и сербами по поводу общей границы в Македонии должен был решить русский царь, при поддержке Австро-Венгрии и Германии напала на сербские войска в Македонии и Южной Сербии. Позже в войну вступили Турция и Румыния. От войны выиграла Сербия и Черногория, но был окончательно похоронен союз славянских народов.] вопрос об отделении территорий, населенных албанцами, от Османской империи не стоял в повестке дня лидеров национального движения.

Новый виток в развитии албанского национализма связан с первой Балканской войной. В октябре 1912 г. Болгария, Греция, Сербия и Черногория объявили войну Османской империи, пытаясь вернуть свои исторические территории, которые к тому моменту были населены этническими албанцами. В этих обстоятельствах Национальное собрание во Влоре с представителями от всех территорий, населенных албанцами, провозгласило Албанию свободным и независимым государством. 17 декабря 1912 г., уже в первый день заседаний Лондонской конференции послов великих держав было принято решение о создании автономной Албании под контролем шести европейских государств и с учетом особых интересов Австро-Венгрии и Италии, а во второй половине 1913 г. была окончательно признана независимость албанского государства в современных границах.

По мнению албанской стороны, присоединение земель Космета и Западной Македонии, где албанское население составляло к тому моменту большинство, к Сербии и сохранение провинции Камерия в составе Греции является корнем современного албанского и косовского вопросов. Согласно данным сербских, советских и российских историков, проживающие в то время на территории «этнических албанских земель» албанцы составляли лишь 30 % от общей численности совокупного населения спорных территорий, которые к тому же исторически принадлежали сербам. Таким образом, никакой «несправедливости» в решениях Берлинского конгресса не было. Тем не менее, сразу же после Лондонской конференции албанцы Косова и Метохии выступили против включения этих территорий в состав Сербии.

1.4. Косово и Метохия в эпоху мировых войн

Начало Первой мировой войны временно увело в тень исторический конфликт между албанцами и сербами. Однако к концу войны албанский, а значит и косовский, вопрос вновь обостряется. Существование независимого албанского государства было опять поставлено под сомнение. В течение 1918–1920 гг. европейскими канцеляриями были разработаны новые проекты разделения Албании между ее соседями с целью восстановления общеевропейского баланса сил. Показательно, что проекты по разделу не состоялись, и Албания стала членом Лиги наций в декабре 1920 г., благодаря президенту США Вудро Вильсону, который в марте 1920 г. отклонил франко-британский план раздела Албании.

Стремясь сохранить суверенитет и территориальную целостность государства, албанские националистические круги не забыли другую важную задачу – объединение всех территорий, населенных албанцами, оставшихся за пределами ее границ. Первое временное правительство Албании после Первой мировой войны декларировало в своей программе и заявлениях албанской делегации на Парижской мирной конференции (1919 г.), что ставит своей задачей найти естественные границы Албании. Такая позиция отвечала обнародованной 8 января 1918 г. в Вашингтоне внешнеполитической доктрине Вильсона, известной как «14 пунктов».

«Малым нациям» были посвящены три пункта из четырнадцати. По мнению В. Вильсона, народы Австро-Венгрии «должны получить широчайшую возможность автономного развития» (п. 10); «…взаимоотношения различных балканских государств должны быть определены дружественным путем в соответствии с исторически установленными принципами принадлежности и национальности. Должны быть установлены международные гарантии политической и экономической независимости и территориальной целостности различных балканских государств» (п. 11). И самое важное: «Турецкие части Оттоманской империи, в современном ее составе, должны получить обеспеченный и прочный суверенитет, но другие национальности, ныне находящиеся под властью турок, должны получить недвусмысленную гарантию существования и абсолютно нерушимые условия автономного развития» (п. 12).

Ободренные позицией США руководители националистического движения создали в 1918 г. Комитет национальной обороны Косова, основной целью которого провозглашалось освобождение от власти сербов территорий Космета и их объединение с Албанией. Комитет предпринял интенсивные действия на международном уровне в период мирной конференции в Париже и позднее. Он стал также вдохновителем вооруженного движения косовских албанцев против сербов, которое продолжалось несколько лет и активно поддерживалось, в том числе оружием, со стороны Тираны. Кроме того, следует помнить, что при отступлении сербских войск через Албанию и территорию современного Космета в 1915–1916 гг. албанские бандоформирования не просто оказывали им активное сопротивление.

Руководство Королевства Югославии (до 1929 г. Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев, КСХС) пыталось решить вопрос албанцев различными способами, причем не всегда мягкими. Справедливости ради надо отметить, что королевское правительство проводило политику ассимиляции и принуждения к эмиграции албанцев (преимущественно в Турцию). Школы с преподаванием на албанском языке были закрыты, албанские земли передавались сербским колонистам. В то же время правительство КСХС два раза получало предложения выселить всех албанцев из Королевства либо в Турцию, либо в Албанию. В обмен на это хорваты и словенцы из Италии должны были быть переселены в Югославию. Однако король Александар отказался от подобного размена. В результате в течение всего периода существования Первой Югославии власти вынуждены были постоянно бороться с косоварскими мятежниками и националистическими организациями, которые пользовались поддержкой Албании. Не случайно истоки современного кризиса в Косово многие исследователи видят в событиях начала и середины XX века.

В межвоенный период сепаратистские устремления косовских албанцев поддерживались фашистскими силами в Европе, прежде всего в Италии и Германии. Так, в Риме в 1939 г. было основано Бюро по организации албанского движения в Югославии, а уже в январе 1940 г. лидер Албанской фашистской партии в Скадаре Коль Биба заявил, что в скором времени будут аннексированы некоторые части Югославии и Греции.

С нападения на Югославию стран Оси 6 апреля 1941 г. началось расчленение Югославского государства. В августе 1941 г. в соответствии с королевским декретом, подписанным итальянским регентом в Тиране Франческо Джакомони, албанские территории в итальянской оккупационной зоне в Черногории, Македонии и наибольшей части Космета были переданы оккупированной Албании. В результате было создано формально то, о чем мечтали албанские националисты – Великая Албания (ВА). Однако власть в этом новообразовании не принадлежала албанцам – как независимое государство Албания перестала существовать 7 апреля 1939 г., когда правительство, созданное в Тиране, предложило корону Албании итальянскому королю Витторио Эммануилу III.

Другая часть КиМ, включая Митровицу и Подуево, осталась под немецкой оккупацией, в то время как небольшая его часть была отдана Болгарии. После выхода Болгарии из состава гитлеровской коалиции в сентябре 1944 г. границы ВА были расширены до Скопье и оттуда вдоль линии Куманово-Прешево-Буяновац. Именно тогда впервые был официально употреблен термин «Великая Албания». При этом, как пишет уже цитируемый выше П. Милё, «многие албанцы считали объединение при фашистском режиме меньшим злом по сравнению с владычеством сербов».

Возможно, это было связано с тем, что во время Второй мировой войны на территории Косова, Метохии и Македонии работала албанская администрация, была возрождена албанская символика, все делопроизводство и обучение велось только на албанском, населению активно раздавались земли, оставленные сербами.

Фашистский режим способствовал созданию этнически чистого – албанского – Косова. Албанцы принимали самое активное участие в жестоких акциях физического уничтожения и изгнания сербов из края. В конце 1942 г. была создана националистическая антикоммунистическая организация «Бали Комбетар» («Народный фронт»), ставившая задачу борьбы за Великую Албанию, объединяющую территории Греции, Македонии, Сербии и Черногории, населенные албанцами. Мустафа Кроя, премьер-министр албанского марионеточного правительства, в июне 1942 г. открыто заявил, что «необходимо приложить усилия к тому, чтобы всех сербов-старожилов из Косова выгнать…, сослать в концентрационные лагеря в Албанию. А сербов-переселенцев надо убить». По данным американских спецслужб, на которые ссылается в своих работах С. Терзич, с апреля 1941 г. по август 1942 г. албанцы убили около 10 тыс. сербов. К этому следует добавить, что во время Второй мировой войны итальянцы активно переселяли в Космет преимущественно молодых албанцев из Албании. Все они и их многочисленные потомки остались здесь после войны. Таким образом, в изменении этнического состава населения этих сербских территорий были заинтересованы не только сами албанцы, но и их союзники – Италия и Германия.

Когда 8 сентября 1943 г. было объявлено о капитуляции Италии, «Бали Комбетар» (БК) остался союзником Германии в борьбе против антифашистской коалиции с единственной целью – сохранить Великую Албанию. Не случайно именно в сентябре 1943 г. в присутствии представителей албанцев из Космета, Черногории, западной части Македонии и Новопазарского санджака под патронатом фашистской Германии была возрождена Вторая Призренская лига. В своем воззвании Лига ставила задачу объединения всех балканских территорий с большинством албанского населения. Устав Лиги предполагал формирование комитетов во всех округах, вооруженных отрядов (косовский полк), а также молодежного Комитета обороны Косова. Надо сказать, что работа «Бали Комбетар» была четко организована. Центральный комитет БК находился в Тиране, в округах, крупных городах, селах работали комитеты и подкомитеты в зависимости от численности населения. Была также налажена подготовка военизированных молодежных групп.

В конце 1944 – начале 1945 г. БК развернула в Космете широкомасштабную партизанскую войну, которую удалось подавить силами пяти армейских дивизий Народно-освободительной армии Югославии (!). В военных донесениях сообщалось: «По всему краю действовали албанские контрреволюционные комитеты, которые ширили дух неповиновения, проводили пропаганду «Великой Албании», организовывали сопротивление народной власти, призывали не вступать в армию Тито».

Албанские отряды сопротивления, или балисты насчитывали, по разным данным, от 10 до 20 тыс. человек. Центр сопротивления находился в Дренице. Кстати, в 1998 г. центром активного сопротивления режиму также стала Дреница, здесь ныне действующим премьер-министром РК Хашимом Тачи была создана самая мощная мафиозная структура – «Дреницкая группа». Это дает многим сербам основание называть БК «дедушкой» Освободительной армии Косова. Как сообщают югославские источники, в ходе боевых действий в 1944–1945 гг. было убито около трех тыс. албанцев. Сопротивление пошло на спад лишь после уничтожения в 1945 г. лидеров балистов – Шабана Полужа и Мехмеда Градица. Тогда восстание удалось подавить, хотя часть балистов перебралась в Грецию, часть осталась в горах и продолжила оказывать сопротивление новой власти. Ситуация в крае была настолько сложная, что в начале февраля 1945 г. гражданская администрация в Косове была заменена военным управлением. На должности политического комиссара, командующего, коменданта, а также глав партийных комитетов были назначены сербы.

Не менее известна своей жестокостью 21 горная ваффен-дивизия СС «Скандербег», сформированная 1 мая 1944 года. Почти 11 тыс. солдат были набраны из Косова, Метохии и самой Албании: в основном, это были мусульмане-сунниты. Офицерский корпус – около 500 человек – полностью состоял из немцев. Первой же акцией дивизии стала депортация 300 евреев Приштины для уничтожения в Берген-Бельзен.

Историк Г. Уильямсон в своей книге «СС – инструмент террора» отмечает: «Мусульмане этой дивизии были заинтересованы лишь в сведении счетов со своими старыми врагами – сербами, результатом чего явились многочисленные зверства». Албанские эсэсовцы вырезали более 40 тыс. сербов КиМ и Македонии, включая сотни православных священников. Бедри Педжани, мусульманский лидер Албанского национального комитета, вошел в историю тем, что открыто призывал убивать православных сербов во имя создания Великой Албании – исламского государства от Боснии до Греции.

Правда, уже в январе 1945 г. в связи с массовым дезертирством албанцев, дивизия была расформирована. Оставшиеся албанцы-скандеберги были включены в состав Седьмой добровольческой горной дивизии СС «Принц Ойген», которая в мае 1945 г. полностью капитулировал. Эмблемой дивизии был традиционный албанский черный двуглавый орел на красном фоне. Через 50 лет он вновь стал символом косовских албанских экстремистов, когда, как писал Ш. Бриман, «объединенная Европа решила в точности повторить гитлеровский ход – ставку на албанских и боснийских мусульман в борьбе против сербов».

В июле 1945 г. после отмены военного положения албанцы, проживавшие в тот момент в КиМ и лояльные новой власти, собрали Скупщину и выразили желание «всего населения области присоединиться к федеративной Сербии как ее составная часть». До этого озвученная на первом заседании Областного народного комитета Косовско-Метохийской области инициатива о вхождении края в состав Сербии в апреле 1945 г. была поддержана Великой Антифашистской Скупщиной Сербии. Тем не менее, в течение 1946 г. на территории Косова и Метохии продолжали действовать до 55 (!) албанских партизанских групп. Лишь жесткие действия властей способствовали наведению порядка в крае, и уже в начале 1947 г., по свидетельству сербских историков, количество партизан не превышало 395 человек. В результате, в сецессионном движении косовских албанцев наступил период затишья. Однако эти кровавые события не только оставили неизгладимый след в сербской истории, но во многом определили современный этап косовского кризиса.

1.5. Косовский вопрос в Социалистической Югославии

Во время Второй мировой войны территорию Косова и Метохии, по разным данным, покинули от 100 до 200 тыс. сербов. Их дома и земли заняли, по разным оценкам, от 70 до 100 тыс. выходцы из Албании, которые так и остались в этих краях, используя благоприятную политическую обстановку в Югославии в 1944–1948 годы. В результате именно эти переселенцы составили основу многочисленных манифестаций, проходивших в 1945 г. и выражавших нежелание косовских албанцев находиться в составе Сербии. Руководитель коммунистической партии и югославского государства – Иосип Броз Тито – пытался успокоить ситуацию, с одной стороны, заявлением о предполагаемом вхождении Косова и Метохии в состав Албании, а с другой – освобождением албанцев от ответственности за преступления против сербского населения, совершенные ими во время войны.

Весной 1945 г. Тито так обращался к косовским албанцам: «Мы знаем, что вы пошли в немецкую армию, что вы боролись против нас, но это не значит, что мы призываем вас к ответственности. Мы знаем, что вы были обмануты, что не все из вас убийцы и преступники, что 90 % из вас заблуждались, и что сейчас настало наше время вам помочь, объяснить, чего мы хотим. Мы не хотим, чтобы шиптары (албанцы – Е. П.) в Косове были людьми второго или третьего сорта. Мы хотим, чтобы у вас были свои права, равноправие, был свой язык, свои учителя, чтобы вы ощущали себя в своей стране».

Эти слова были подкреплены решениями, которые не только не улучшили, но ухудшили положение в крае. Более того, именно решениями титовского руководства был заложен фундамент современной Республики Косово. Дело в том, что 6 марта 1945 г. было принято фактически антисербское постановление «О временном запрещении возвращения колонистов в места их прежнего проживания», т. е. в Македонию, Косово, Метохию, Срем и Воеводину. Площадь земель невернувшихся сербов и черногорцев составляла по некоторым сведениям около 25 тыс. га. Все это было отдано албанцам. Кроме того, после 1948 г. в край были переселены тысячи «беженцев» из Албании. Как отмечалось на заседании Скупщины Сербии в октябре 1948 г., «в Косове и Метохии исправлена несправедливость, нанесенная еще до войны шиптарам, когда у них отнимали земли». Возникает вопрос: чем было это решение – ошибкой или изменой, злым умыслом? Ведь сама югославская власть сделала все возможное, чтобы максимально сократить численность сербского населения в крае!

Необходимо знать, что сразу после войны албанцы уже составляли большинство в Косове и Метохии. По переписи 1948 г. их численность равнялась 498242 или 68,45 %, сербов – 171911 или 23,62 %, черногорцев – 28050 или 3,85 %. Такой численный перевес албанцев возник вследствие ряда причин. Во-первых, это убийства и изгнание сербов. Во-вторых, это переселение на освобожденные территории албанцев из Албании. Как отмечает один из исследователей геноцида сербского населения в период Второй мировой войны А. Шестаков, до сих пор «точное число сербских беженцев установить тяжело, но по некоторым данным с мая по апрель 1944 г. из итальянской оккупационной зоны выселено свыше 40 тыс. человек, а в 1944 г. у немецких военных властей в Приштине просило разрешение на переселение 30 тыс. человек. Общее же число сербских беженцев с территории Косова и Метохии за период оккупации составило около 100 тыс. человек. Количество сербов убитых в Косово и Метохии во время оккупации точно не установлено, но число погибших достигает, по-видимому, нескольких десятков тысяч. По некоторым данным только с апреля 1941 по август 1942 гг. албанцами было убито около 10 тыс. сербов». В то же время в Косово и Метохии за период войны расселилось от 70 до 100 тыс. албанцев. В Македонии за послевоенные годы численность албанского населения также значительно увеличилась. В 1953 г. оно составляло 12,4 % от всего населения республики, а в 1991 г. – 21 %. Особенно большой рост албанского населения происходил в общинах Куманово, Скопье и Тетово.

Что же касается вопроса об объединении Космета и других территорий с этническим албанским населением в границах Большой Албании, то он активно обсуждался на всех уровнях еще в период Второй мировой войны. Тем не менее, никакого решения государствами антигитлеровской коалиции на Ялтинской конференции и позднее принято не было. В то же время югославское руководство обсуждало вопрос не только объединения КиМ и Албании, но Югославии и Албании.

Известный политик, ученый и писатель, близкий соратник Тито Милован Джилас писал в своих воспоминаниях, что правительства этих стран в конце войны «в принципе стояли на точке зрения, что Албания должна объединиться с Югославией, что разрешило бы и вопрос албанского национального меньшинства в Югославии». Это «принесло бы не только непосредственные выгоды и Югославии, и Албании, но одновременно покончило бы с традиционной нетерпимостью и конфликтами между сербами и албанцами. И – что… особенно важно – это дало бы возможность присоединить значительное и компактное албанское меньшинство к Албании как отдельной республике в югославско-албанской федерации». Э. Ходжа подтверждал такое желание, дословно повторив слова Тито в письме в ЦК ВКП(б): «Косово принадлежит Албании и должно быть присоединено к Албании. Мы желаем этого от всей души, но в настоящий момент не можем этого допустить, потому что реакция великосербов еще очень сильна».

Планам этим в силу целого ряда причин не суждено было сбыться, и косовский вопрос на долгие годы оставался внутренним вопросом Сербии и Югославии. Особый статус территориальной политической единицы Космет получил после образования Федеративной народной республики Югославии (ФНРЮ) в 1945 году. Причем, каждое последующее десятилетие повышало статус этой единицы и приносило существенное расширение автономии – от автономной области в составе Сербии в 1945 г. до автономного края с широчайшими полномочиями, практически равноправного с республиками субъекта федерации по конституции 1974 года. Фактически, на протяжении всего существования социалистической Югославии, создавались условия как для максимальной концентрации албанцев в крае, так и для его выделения в самостоятельную политическую единицу.

Политическая жизнь в Косове и Метохии в послевоенные годы проходила под знаком широкого вовлечения албанцев в общественную жизнь. До 1948 г. Народный фронт в области объединил 227358 албанцев в более чем 57 тыс. организациях. Хуже дело обстояло с членством в Коммунистической партии Югославии (КПЮ). Членами партии были лишь 0,35 % всего населения. Из них албанцы составляли 32 %, а сербы и черногорцы – 64 %. Несмотря на это, югославское правительство проводило политику максимального привлечения албанского населения к общественной жизни: албанцам предлагались высокие посты в административной и политической иерархии края. В местных народных комитетах КиМ в 1948 г. работали 64 % албанцев, а в районных – 60 %, хотя грамотными к концу войны были всего 10 % населения края. В руководстве Народного фронта албанцы составляли 62 %. При этом, среди албанцев-членов партии в 1949 г. 743 человека были неграмотными, 943 – полуграмотными, а 1409 – самоучками. Буквально сразу после войны в Космете стали открываться школы, гимназии, читальни. Стремление максимально включить албанцев в экономическую и культурную жизнь республики и страны выразилось, в частности, в распоряжении, согласно которому каждый албанец, едва научившийся писать (!), сразу же получал работу в администрации или в партийных структура.

В результате этих мер численность албанцев в партии значительно увеличилась. При этом, как видно из партийных документов, среди албанцев, даже членов партии, устойчиво сохранялись националистические настроения и идеи, которые на протяжении всего послевоенного периода выражались в стремлении создать на территории Космета самостоятельную республику. Это проявлялось в нелояльном отношении к югославскому государству и, соответственно, к власти (саботирование решений югославского и сербского правительств, открытая критика в адрес конкретных руководителей и т. п.); в неприязненном отношении к неалбанскому населению края. Более того, после разрыва советско-югославских отношений в 1948 г. Э. Ходжа посчитал, что настал удобный момент для начала открытой борьбы албанского населения в Югославии «за свое освобождение», и она должна быть жесткой, бескомпромиссной, не исключающей даже вооруженное восстание.

Фактически, на протяжении всего социалистического периода процесс роста албанского национализма не прекращался, а Косово и Метохия оставались центром сепаратизма: экстремистская деятельность радикально настроенной части косовских албанцев после войны не прекращалась ни на один день. Тем не менее, несмотря на это, официально «проблемы Косово» в Югославии не существовало. В результате непродуманной (а может быть, именно продуманной) политики официального Белграда, албанское сепаратистское движение крепло, меняло средства, тактику и упорно шло к своей неизменной цели – отделению края и объединению всех населенных албанцами территорий. Именно в социалистической Югославии косовский сепаратизм сформировался окончательно и превратился в институционально и идеологически завершенную систему.

Почти сразу после разгрома «Бали Комбетар» в крае была создана сеть подпольных групп, члены которых занимались пропагандистской деятельностью, особенно среди молодежи, налаживали связи в руководстве республики и страны. И уже к концу 1950-х – началу 1960-х гг. нелегальное движение за объединение приняло организованную форму. В 1961 г. Адем Демачи[5 - Адем Демачи (1936 г.р.) – политический руководитель OAK, литератор. В 22 года напечатал свой первый роман «Кровавые змеи» о безысходности существования албанского общества в Косово. Книга сразу была запрещена югославской цензурой. В 1964 г. по обвинению в «подрыве единства югославских народов» Демачи был посажен в тюрьму, но пробыл там недолго. В 1974 г. был снова арестован за создание подпольного «Национального освободительного движения в Косово». На свободу вышел в 1990 году. Сначала сотрудничал с И. Руговой, но не был удовлетворен его примирительной позицией. В 1991 г. стал лауреатом в области защиты прав человека и его основных свобод премии «За свободу мысли» им. А. Сахарова, учрежденной Европарламентом в 1988 году.] основал «Революционное движение за объединение албанцев», которое позже стало называться «Национальное движение за освобождение Косова и других албанских земель». В ее состав входило около 300 человек. В программе движения было записано: «Наша борьба будет долгой, и мы к ней должны подготовиться», а Устав начинался со слов: «Основная и конечная цель движения – освобождение шиптарских краев, аннексированных Югославией, и их объединение с матерью Албанией». Достижение поставленных целей требовало «употребления всех возможных средства» – начиная от политических и пропагандистских, и заканчивая вооруженной борьбой и общенародным восстанием.

Не получив должного отпора со стороны власти, в 1960-е гг. сепаратисты действовали уже довольно агрессивно – устраивали провокации и диверсии, оскверняли православные церковные и памятники культуры, запугивали православное население. Например, в Епархиальном архиве в Призрене хранятся письма священников, которые сообщали об отъезде многих сербских семей из края, описывали их страдания. Дечанский игумен Макарий 3 апреля 1968 г. писал сербскому патриарху Герману: «Шиптары опять показывают свою исконную ненависть к сербам. Мы находимся в более тяжелой ситуации, чем во время австрийской или турецкой оккупации. Тогда мы имели хоть какие-то права… Ежедневными стали насилие, кражи средь бела дня, унижения и преследования. Вероятно, Вы и от других слышите, что происходит в Косове с сербами». Однако для официального Белграда этих проблем словно не существовало, а те, кто все-таки осмеливались открыто обсуждать и осуждать антисербскую деятельность радикальных албанских организаций, обвинялись в пособничестве «сербским националистам» и даже клеймились «врагами братства и единства» (своего рода аналог «врагов народа» в СССР).

В 1968 г. в крупных городах Космета и в македонских – Тетове и Гостиваре – произошли массовые выступления националистической албанской молодежи. Демонстранты требовали предоставить краю статус республики, принять новую конституцию, объединить территории с албанским населением разных республик. «На демонстрациях, – вспоминал профессор из Приштины Ф. Агани, – были озвучены требованиях, которые с того времени уже постоянно повторялись: самоопределение, Косово – республика…».

Служба государственной безопасности СФРЮ отмечала, что националистические настроения в Косове и Метохии ширятся, охватывая ряды интеллектуалов, студентов и школьников. В одном из сообщений МВД Сербии 1966 г., составленном на основании данных краевого отделения внутренних дел, подчеркивалось: «В средних школах, средних специальных заведениях, гимназиях и учительских школах молодежи легально преподают национализм… Враждебность растет. И таких акций в последнее время становится все больше… – организация бойкота, нападения на лиц черногорской и сербской национальности, угрозы и принуждения к отъезду с этой территории, открытые враждебные выступления в общественных местах…».

Подогревали ситуацию и члены КПЮ. Так, в буквальном смысле полуграмотные коммунисты Космета требовали равноправия языков народов и народностей в федерации, переименования Устава края в Конституцию, определения СФРЮ как содружества равноправных народов и народностей, создания в крае Конституционного суда. Центральная власть тогда не выдержала этого натиска и уступила. В результате, в конце 1960-х гг. в крае было разрешено использование албанских национальных символов (фактически, национальных символов Албании), созданы условия для научного и культурного сотрудничества с Албанией. Эти достижения лишь придали силы националистам, под давлением которых из края продолжали уезжать сербы. Неалбанские национальности были неравноправны в судах, при приеме на работу, при увольнении с работы и т. п. В результате, в период с 1961 до 1980 г. из Косова и Метохии уехало более 112 тыс. сербов.

Не стало спокойнее в крае и в 1970-е годы, хотя Конституция 1974 г. значительно расширяла права автономии в федерации, а многие албанцы считают этот период наиболее благоприятным для развития края. В этот, по словам Ф. Агани, «самый успешный период послевоенного развития Косова» союзный секретарь (министр) по внутренним делам СФРЮ Ф. Херлевич сообщал, что с 1974 до начала 1981 г. органами безопасности было обнаружено свыше тысячи человек, занимавшихся подрывной деятельностью с позиций албанского национализма. Многие из них, по его словам, были связаны с деятельностью одной из самых активных экстремистских структур – «Красный фронт» – проалбанской организации, которая базировалась на территории западных стран, а идеологически направлялась Албанской партией труда.

Если до 1982 г. на территории Косова действовали четыре крупные нелегальные организации: «Движение национальное освобождение Косова» (с 1981 г.), «Марксисты-ленинисты Косова» (с 1976 г.), «Красный народный фронт» (с 1978 г.) и «Марксистско-ленинская партия албанцев в Югославии» (с 1978 г.), одни из которых выступали за присоединение к Албании, другие – за предоставление Косову статуса республики, то 7 февраля 1982 г. эти организации объединись в «Движение за албанскую социалистическую республику в Югославии». Центральный комитет в составе семи человек находился за границей. В руководство входили как старые эмигранты-диссиденты, так и молодежь из Косова, которая организовывала демонстрации, но затем бежала из страны. Движение выступало за объединение всех югославских земель, населенных албанцами – Косова, Западной Македонии, части Санджака, части Черногории. Нелегальные организации с 1978 г. действовали и в Македонии. Среди наиболее известных такие, как «Национальная партия труда», «Куштрим и лирис», «Дер п'р доре». В 1985 г. в Македонии была создана еще одна структура – «Организационный комитет марксистов-ленинистов в Косове». Здесь необходимо отметить, что марксизм албанских радикалов был лишь прикрытием националистических и сепаратистских устремлений. Когда коммунистические режимы пали, все бывшие албанские «марксисты» в одночасье стали «либералами», но цель их организаций – создание Великой Албании – от этого не поменялась.

Самым дееспособным среди подпольных структур долгое время оставалось «Движение за албанскую социалистическую республику в Югославии». Эта организация выпускала свою газету, которая нелегально распространялась в Югославии, формировала краевые, окружные и местные комитеты, а также комитеты в Югославской народной армии (ЮНА). В период с 1981 по 1988 г. в югославской армии было обнаружено 225 нелегальных групп, в которые входили 1600 военных албанской национальности. В этот же период на территории Космета было отмечено около 100 случаев нападения на военные объекты и порчи военного имущества. В Македонии в 1970–1980-е гг. действовало 18 нелегальных албанских групп численностью 120 человек.

В югославской милиции с 1984 г. был открыт канал распространения устава Движения, который был размножен в типографии Сараевского банка. Иными словами, косовские националисты работали с размахом. Осенью 1985 г. прошла серия арестов. 127 членов организации по всей Югославии были приговорены к различным срокам наказания – от четырех с половиной до семи лет. Десятеро из арестованных были офицерами ЮНА. Они отбывали наказание вплоть до 1 декабря 1988 г., когда «за хорошее поведение» были отпущены на свободу.

Один из организаторов акций протеста в 1981 г. Хидает Хисени вспоминал, что в 1970-е гг. он «включился в общее студенческое движение», которое занималось в основном пропагандой, распространением запрещенной литературы, написанием листовок. Вот лишь один пример подобных материалов, которые активно распространялись нелегальными организациями среди жителей Косова, Метохии и Македонии.

«Поднимайтесь, братья и сестры албанцы! Смелее, будьте как один, беспощадны, пробуждайтесь, не спите, сегодня время героической революционности албанского патриотизма. Национал-фашисты, македоно-сербы не подарят нам свободы и объединения. Поэтому вставайте! Отдайте все свои силы, не щадя жизни, крови и богатства. Хватит нам кровавого рабства, пути за титоистскими чужими поработителями. Поднимайтесь, пробуждайтесь, братья и сестры албанцы!

Да здравствует Энвер Ходжа, Рабочая партия и Народная Социалистическая республика Албания! Пусть сгинет буржуазный титоистский режим! Да здравствует воссоединившийся албанский народ. Республика от Струги до Скопья, Ульцинь и НСР Албания – вместе. Общими усилиями мы победим!

Прочитай, распространи, врагам не давай, потому что это предательство».

Чем были недовольны албанцы, понять довольно сложно. «Кровавое рабство» на практике означало уровень жизни в несколько раз выше, чем в соседней Албании, про свободу миграции, поездки в соседние европейские страны я вообще уже не говорю. Представители косовских албанцев присутствовали во всех структурах власти. Албанцы занимали должности председателя (Синан Хасани в 1986 г.) и зампредседателя Президиума СФРЮ (Фадиль Ходжа в 1979 г. и Синан Хасани в 1985 г.); заместителя председателя Скупщины СФРЮ (1978), председателя Союзного веча Скупщины СФРЮ (1983), председателя президиума ЦК СКЮ (1984), председателя Президиума Союза социалистической молодежи (1986), председателя Веча республик и краев Скупщины СФРЮ (1988). В 15 странах албанцы представляли СФРЮ в качестве послов, трое были заместителями министра иностранных дел, трое были генеральными консулами. Были представлены албанцы и в армии – четверо имели чин генерала, один был заместителем министра обороны, двое – командующими территориальной обороны Косова. Албанцы были представлены также в республиканских структурах Македонии и Черногории. Более того, социально и экономически Косово и Метохия постоянно развивалось, получая дотации, причем в приличных суммах, из федерального бюджета.