Ангелы в погонах

А затем по потолку побежали образы. И я увидела себя на операционном столе: бледную, почти безжизненную. Врачи в белых халатах, реаниматологи, анестезиологи и медсестры суетились вокруг, их голоса звучали резко и отрывисто, и я не могла разобрать слов. Их руки двигались быстро, почти механически, будто отчаянно пытаясь удержать что-то, что ускользало с каждым мгновением.

– Сердце останавливается! – крикнул кто-то, и я почувствовала, как что-то внутри меня все сжалось.

– Дефибриллятор! – раздался другой голос, и я увидела, как мое тело вздрогнуло под ударами электрического тока.

– Анна, – снова заговорил Михаил, в этот раз его голос звучал мягко. – Ты умираешь. У тебя осталось совсем немного времени.

Я хотела спросить, что он имеет в виду, но слова застряли в горле. Вместо этого я снова посмотрела на потолок. Врачи продолжали бороться, их лица были напряжены.

– Мы теряем ее! – прозвучал отчаянный крик, и я почувствовала, как что-то внутри меня рвется.

– Нет, – прошептала я, хотя не была уверена, обращаюсь ли я к врачам, к Михаилу или к самой себе. – Нет, я не хочу уходить.

Михаил кивнул, как будто услышал мои мысли.

Я закрыла глаза, чувствуя, как свет вокруг начинает пульсировать, словно вторя ударам моего сердца, которое сейчас, как ни странно, билось у меня в груди. Разве может оно биться у такой, как я – фантома, призрака?

И в этот момент я поняла, что должна вернуться. Неважно, что ждет меня впереди. Нужно бороться.

Я открыла глаза и посмотрела на Михаила. Он кивнул мне, словно прочел мои мысли:

– Тебе и вправду слишком рано к нам. Но прежде, чем ты вернешься, у меня есть для тебя работа.

Глава 3

Когда Михаил подошел вплотную, я испугалась его мощи. Он был высок, его фигура казалась одновременно и легкой, и невероятно мощной, словно высеченной из самого света. Его крылья, огромные и сияющие, уже не трепетали, а, как и полагалось в данной обстановке, спокойно висели за его плечами, позволяя их разглядеть.

Его лицо невозможно было назвать ни мужским, ни женским – оно было просто совершенным. Невозможно было описать и цвет глаз: он напоминал космос. Взгляд его был тяжел, но с такого расстояния не пугал.

Когда он заговорил, каждое слово его отзывалось во мне, хотя я даже не была уверена, что он в принципе открывал рот.

– На земле ты ведь работала в полиции? – спросил он у меня, и я медленно кивнула.

– А ты, Габриэль, тоже?

Я повернулась к нему, как раз, когда он вытянулся в струнку.

– Капитан полиции Лос-Анджелеса Габриэль Стоун к Вашим услугам.

Мои глаза расшились от удивления.

– Капитан?! Так ты тоже работаешь в полиции?

Габриэль улыбнулся, и в его взгляде промелькнула тень самоиронии.

– Да, как и ты, видимо. Только страны у нас разные.

Он посмотрел на меня с теплотой, а я на него – с подозрительностью. После того, что происходило с нашими странами в последнее время, было бы слишком нелогично, если бы у нас сложились дружеские отношения.

Михаил, стоявший рядом, слегка наклонил голову, его крылья едва заметно дрогнули, и свет от них стал чуть ярче.

Я посмотрела на Габриэля, пытаясь представить, как капитан полиции из Лос-Анджелеса оказался здесь, в этом странном месте.

– Ты что, умер?

Взгляд Габриэля стал каким-то жалобным, грустным, словно он хотел что-то мне рассказать, но не мог.

– Так что за работа? – я обратилась к Михаилу лишь тогда, когда поняла, что от своего американского коллеги никаких реплик ждать не стоит.

Он улыбнулся, и в его глазах вспыхнули звезды.

– Знаешь, небеса не сильно отличаются от нашей планеты. Тут, оказывается, тоже есть преступники, нарушители и даже свои мафиози. Только вместо воровства машин и разборок на рынках тут крадут ангельские перья, устраивают контрабанду между облаками и подделывают пропуска в рай. Собственно, о пропуске сейчас и пойдет речь.

Он замолчал на некоторое время, словно подыскивая слова.

– Один из ангелов, Онафиэль, ангел луны, похитил пропуск от ворот рая и унес его в мир живых. Мотивы Онафиэля мне неизвестны, однако нужно найти его, пока он не натворил дел, и вернуть пропуск на небеса.

– Зачем он нужен? – осторожно поинтересовался Габриэль, и в его глазах, как мне кажется, промелькнул какой-то нездоровый блеск.

Я присмотрелась к нему. Показалось.

– Пропуск создан для личных передвижений слуг Господа и позволяет пройти в рай с любой точки Земли, без очереди и распределения. В том числе грешникам, которые должны гореть в аду.

Он сказал последние слова с таким пренебрежениям, что я невольно отшатнулась от него.

– Разве это плохо?

– Плохо?! – до этого спокойный, вдруг взвизгнул он с такой силой, что у меня заложило уши. – Ты сказала, плохо? Да это ужасно! У нас с адом четко распределены квоты: грешников – в ад, праведников – в рай. А теперь из-за того, что кто-то тасует наши карты – вернее, души – мы вынуждены отдавать души праведников в ад! Это ужасно!

Я содрогнулась при мысли о том, что человек всю жизнь вел хорошую жизнь, соблюдал законы, а потом – бац! – и оказывается в аду! Что за несправедливость?

Ангелы вокруг нас придерживались, видимо, того же самого мнения, что и мы, потому что начали плакать. Их плач был безмолвен, а слезы напоминали капельки жемчуга, скатывающиеся по их лицам вниз. А, может, это и есть жемчуг?

– Разве нельзя, – я попыталась найти логическое обоснования происходящему, – отыскать этих людей в раю и выдворить их по месту прописки? Обменять на тех, которые находятся в аду не по своей воле?

– Это невозможно, – резко ответил он, и его голос прозвучал так, будто он сам был на грани отчаяния. – Души, попавшие в рай, проходят процесс очищения и адаптации. Их нельзя просто взять и выдворить, как непрошеных гостей. Это нарушит весь баланс. А души из ада… Они уже отмечены печатью греха. Их возвращение в рай – это не просто ошибка, это катастрофа.

Я почувствовала, как холод пробежал по спине. Вокруг нас ангелы продолжали плакать, их жемчужные слезы падали на землю, превращаясь в крошечные лужицы света. Но этот свет казался мне теперь каким-то чужим, почти пугающим.

– Значит, нужно найти Онафиэля, – тихо сказала я, пытаясь собраться с мыслями. – Но как? Если он ангел луны, то может быть где угодно. И если он украл пропуск, то явно не собирается просто так его отдать.

– Онафиэль всегда был… особенным, – неожиданно сказал Гавриил рядом с нами, и в его голосе прозвучала странная ностальгия. – Он любил наблюдать за людьми, за их жизнью, за их мечтами. Скорее всего, он где-то среди них. Но найти его будет не так то просто.

– Но любой ангел оставляет следы своей благодатью, – Михаил встрял в наш диалог, – и я чувствую, что наш ангел наследил. Он по каким-то причинам высадился в Лос-Анджелесе, но установить его конкретное местонахождение мы не можем – он слишком хитер и не применяет свои силы.

– Лос-Анджелес? – голос Габриэля стал каким-то неестественным, и мы все повернулись в его сторону.

– Да, совершенно верно. Твой родной город.