Только слушай

Я даже бровью не повела. Холодные струйки пота вовсю рисовали дорожки по шее и спине, но на выражении лица волнение никак не сказывалось. Я прекрасно осведомлена о популярности этой группы, хотя за последние годы она немного притухла. О сильном вокале Эми Ли и прочем, прочем, прочем… Но я пришла сюда просто попробовать свои силы и ничего ужасного не случится, если никто из присутствующих эти силы не оценит. И плевать, какой по счёту раз за день данная песня прозвучит в этих стенах.

Мне она нравится. Вот и всё.

– Сюзи, это невежливо, – улыбнулся женщине пожилой мужчина в роговых очках и обратился ко мне всё с той же мягкой улыбкой на устах: – Прошу вас, Тейт, приступайте. Несмотря на поздний час, мы все внимательно вас слушаем.

Ну вот опять этот ком в горле. «Проваливай уже давай!»

Глубоко втянула носом воздух, наполнив лёгкие до отказа, прикрыла глаза и медленно выдохнула.

И вот она заиграла – музыка в моей голове. Моя собственная музыка. Мои воображаемые инструменты. Моё воображаемое музыкальное сопровождение. Как это бывало раньше. Как это было в приёмной семье… Как это бывает в моменты отчаянья… Как это было на похоронах матери… Тогда я ничего не слышала. Тогда я и научилась этому – воспроизводить музыку в голове. Делать её реальной. Выбрасывать из сознания все существующие звуки, уступая дорогу мелодии, поддерживающей во мне желание жить, творить и двигаться вперёд.

Я слышала его… Фортепиано. Тихое и мелодичное. Нежное и сильное. От грани до грани… Так, как я его чувствовала.

Взрыв! И весь музыкальный аккомпанемент обрушился разом: гитары, бас, быстрый барабанный ритм… И первые слова сами в нужный момент вырвались из груди.

Я пела так, как умела и могла это делать: чувствуя каждую фразу, каждое слово, каждую ноту. Проживая её. Становясь одним целым с музыкой в голове, с миром, что рождала во мне песня… Я парила. Не над сценой – где-то в другом мире, в другой реальности. Пела нежно и с надрывом. Сильно и мелодично. От грани до грани. Так, как я это умею.

«Моя» музыка завершилась последними тихими аккордами гитары. И голос стих.

Микрофон вернулся на стойку. Открыла глаза, на мгновение прищурившись от света камеры, которая в момент, когда я только собиралась петь, была выключена и опущена вниз.

Тяжёлое дыхание выравнивалось с трудом – песня сильная как по голосовому диапазону, так и по эмоциональному.

И, конечно же, я смотрела на судей. На эти четыре каменные скульптуры, каждая из которых направляла глаза-прожекторы на меня. Лица не прочесть – пустое выражение. Нет даже простого одобрения, ну или разочарования – что тоже сгодилось бы…

Сдержанные – идеальное слово, чтобы охарактеризовать каждого из судей. Очень… очень сдержанные.

– Итак, – кореец заговорил первым, буравя меня тёмными узкими глазами, – почему вы выбрали эту песню?

Стандартные вопросы, я так полагаю. Но если не говорят: «Спасибо. До свидания», видимо, не всё так плохо.

– Просто потому, что она мне нравится, – всё ещё тяжело дыша, проговорила я.

– Или потому что без музыкального аккомпанемента данное произведение способно весьма прилично раскрыть голосовые возможности? – улыбнулась блондинка, и ничего радушного в этой улыбке я найти не смогла. – Считаете, что песня, которую наши уши только за сегодня слышали около десятка раз, помогла вам проявить себя? Поэтому вы её выбрали?

Я постаралась улыбнуться в ответ как можно мягче. Не уверена, что получилось.

Нет, ну, если у тебя не хватает сил и терпения досидеть до конца отборочного тура и при этом не терять самообладания и объективности, какого чёрта вообще вписываешься судьёй на подобного рода мероприятия?

И кто вообще эта выдра такая? Какое отношение имеет к року?

– Кажется, я уже ответила на этот вопрос? – мило улыбалась я, не сводя глаз с блондинки.

Та сложила ладони в замок и слегка перегнулась через стол:

– Просто потому что она тебе нравится?

«Когда это мы успели перейти на «ты»»?

– Точно, – я щёлкнула пальцами, что было сделано абсолютно зря!

Сюзи, или как там её, в недоумении вскинула брови.

Перебор. Даю заднюю:

– Просто потому, что эта песня и без настоящей музыки способна производить впечатление.

– Ты считаешь, что произвела на нас впечатление? – язвила Сюзи.

– Не я. Песня способна производить впечатление, – с мягким нажимом повторила я.

Глаза Сюзи хищно прищурились.

– Что значит «Песня без настоящей музыки»? – с интересом произнёс мужчина с впалыми щеками. – Впервые слышу это выражение в данном контексте. Звучит как-то… поломанно.

Я перевела взгляд на него, стараясь отправить всю колючесть в голосе куда подальше.

– Я имела в виду, что для хорошего исполнения музыке вовсе не обязательно греметь на весь зал. Вполне достаточно слышать её здесь, – коснулась указательным пальцем виска.

Мужчина с впалыми щёками твёрдо кивнул. Сюзи то ли хмыкнула, то ли фыркнула и отвела взгляд. Кореец продолжал делать записи в своём блокноте. А мужчина в роговых очах широко улыбался, явно довольный моим ответом.

Тихонько выдохнула. Ну хоть кто-то здесь на моей стороне.

Вроде бы…

– Ты ведь знаешь, что исполнила её в неверной тональности, так? – дружелюбно поинтересовался мужчина в очках.

– Да, – я кивнула. – Я всегда её так исполняю.

– Где, позволь спросить? – продолжал диалог мужчина.

– Нигде, – я пожала плечами, – люблю петь её себе под нос. Например, когда уснуть не могу. Или когда время тянется слишком долго.

– Интересно, – кивнул мужчина в очках, не сводя с меня пристального взгляда. – Мне нравится твоя открытость.

– Интерпретация была так себе, – вставила Сюзи и подняла на меня прищуренные глазки, – но в общем и целом должна признать – прозвучало неплохо. Не худший вариант за сегодня.

– Полностью согласен, – подхватил кореец, помахав в воздухе шариковой ручкой.

Мужчина с впалыми щеками вновь твёрдо кивнул.

А дяденька в очках продолжал лучезарно улыбаться:

– Ты ведь знаешь свой уровень?

– Конечно, знаю, – дёрнула плечами.

Сюзи хихикнула: