Шакалота. Птичка в клетке

– Ты глухая? Повторить, или что?

– Да лучше бы я глухой была! Тебе память отшибло? Забыла, что с тобой сделали в её доме?! – шиплю, с трудом сдерживаясь от крика. – Или напомнить, откуда я тебя вытаскивала и как ты умоляла меня тебе помочь?!

– И дальше что? – цинично усмехается и заваливается на бок. – Я сказала тебе забыть об этом. Это моя жизнь. Тебя вообще мои дела не касаются!

Поднимаюсь на ноги и тыкаю в неё пальцем:

– Если завтра снова захочешь извиниться, знай, что даже слушать тебя не буду!

– Ага, надейся.

Упираю руки в бока и глубоко дышу, сверля её лицо гневным взглядом.

Меня достало чувствовать себя её мамочкой!

– Понравилось, да? – ужалить стараюсь. – Как тебя трахали?! Больно было, надеюсь?!

Не дожидаясь ответной реакции, возвращаюсь к себе на кровать, плюхаюсь на живот и включаю мобильный – 21:38. Кусаю губу и уверяю себя, что никуда сегодня не собираюсь.

– Тебе просто завидно, что я могу теперь спать с кем хочу, а ты – всё ещё долбаная девственница! – летит в затылок.

Прикрываю глаза и медленно выдыхаю.

«Не ведись, Лиза. Не ведись.»

– Вероника клёвая! Поняла?! – Но эта засранка продолжает провоцировать. – И тебе никогда с ней не тусоваться. Потому что компания Вероники не для отбросов вроде тебя!

Моя сестра сдаётся первой, потому что уже спустя секунду хлопает дверь нашей комнаты, и я точно знаю, что она сбежала от ответа. Завтра, скорее всего, пожалеет о своих словах. А я, как обычно, её прощу.

Разбираясь в собственных сумасшедших мыслях, не сразу понимаю, что уже давно открыла «вконтакте» и с минуту смотрю на сообщения от Паши.

8:13 «Привет. Как ты там»?

9:02 «Почему не отвечаешь»?

9:06 «Лииииз»?

9:24 «Ты игноришь меня что ли»?

9:32 «Можно набрать»?

9:40 «Лиз, поговорить надо».

9:45 «Я звоню».

9:49: «ТЫ В ШКОЛУ ВЕРНУЛАСЬ»?!!

9:50 «Почему мне не сказала?! Лиза! Набери меня, как дома будешь»!

И пропущенных звонков – пять штук. Все от Паши.

Отбрасываю мобильный в сторону, переворачиваюсь на спину и ещё долго сверлю взглядом потолок. До тех пор, пока не засыпаю. А сплю, пока не вибрирует будильник, установленный на 23:30, и, убеждая себя, что всё делаю правильно, тихонько ускользаю из комнаты.

– Начало всегда одинаковое, – слышу шёпот Полины и на несколько секунд замираю на пороге, глядя на кровать сестры. – Как и конец. Удачи, Лиз.

***

Куда иду? Зачем иду?..

Боже… да я с ума сошла! В половину двенадцатого ночи, ёжась от холода, шлёпаю по лужам, дрожу крупной дрожью и всё ещё пытаюсь заставить себя поверить в то, что приняла правильное решение.

Светлые волосы как следует спрятала под капюшоном, тёмная куртка, тёмные джинсы… Да кого я обманываю?! Невидимкой что ли казаться пытаюсь?

Нет, ни в какой игре я участвовать не собираюсь! Всего-то хочу встретиться с тем, кто стоит за всей этой фигнёй и доходчиво, если понадобится то на пальцах, объяснить, что я в их игры не играю! Явиться на назначенную встречу лично – лучший и самый быстрый способ положить всему конец.

Добираюсь до стадиона быстрее, чем собиралась, пролезаю в одну из дыр в старом заборе со стальными прутьями, и на минуту останавливаюсь, разглядывая тёмное здание школы вдали, подсвеченное одним единственным фонарём у главного входа – ни души. Как и на стадионе – абсолютно пусто. Все нормальные люди сидят дома в такую погоду, спят, или смотрят телевизор. Даже собак никто не выгуливает – холод жуткий, и дождь начинает накрапывать.

Глубоко вздыхаю, обнимаю себя руками и двигаюсь дальше по мокрому, шуршащему под ногами, песку. То и дело вращаю головой, поглядываю на часы, убеждаясь, что пришла на десять минут раньше, останавливаюсь у футбольных ворот и жду. А что ещё остаётся делать?

Вот тебе приключение на задницу. Мама бы вмиг поседела, если бы узнала, где сейчас находится её дочь и как рискует. Риск – это вообще не моё. Ещё и страшно в придачу. Стоять ночью, в темноте, в полном одиночестве на школьном стадионе, с ноги на ногу переминаться и теряться в догадках, что же произойдёт в следующую минуту – так себе приключение. Домой хочу. В кровать хочу.

Начинаю жалеть, что пошла. С каких пор я такая смелая? Нет. Я вообще не смелая. И если ровно в 00:00 никто не появится, то вспомню, что такое быстро бегать и уже через пять минут буду дома.

23:58

Две минуты ничего не решат.

Пора убираться отсюда.

Только дёргаюсь, как по всему стадиону просится рычание мотора и в глаза ударяет яркий свет фар. Нет – одной фары. Не вижу ничего, кроме беспросветной тьмы вокруг белого пятна света, но точно знаю, что чей-то мотоцикл несётся в мою сторону прямо по школьному стадиону!

Ноги к земле прирастают, а фантазия выдумывает такие оригинальные проклятия в собственный адрес, которым даже успеваю удивляться; не думала, что такие слова вообще есть в моём лексиконе.

Щурюсь, не сводя глаз с яркого света, и считаю секунды, когда мотоцикл, наконец, останавливается в метрах пяти от меня, двигатель глохнет, следом раздаётся тихий щелчок и фары гаснут.

И тишина. Ни шороха, ни ветра, даже дождь, кажется, прекратился.

Шлем на голове водителя – все, что имеет чёткие очертания, забрало опущено, руки по-прежнему сжимают руль.

Сглатываю и до упора наполняю лёгкие воздухом.

И раз уж я здесь…

– Я пришла сказать, что не буду ни в чём участвовать! – Когда мысленно репетировала эту фразу, звучала она более внушительно.

Жду ответа, но человек на мотоцикле по-прежнему не шевелится, лишь чувствую, как смотрит. Наконец поднимает руку и манит к себе указательным пальцем, а я ещё раздумываю с минуту: слушаться, или нет, будто сбежать от мотоцикла, если надумаю, есть хоть какие-нибудь шансы. Толкаю себя вперёд, замираю рядом с байком и вижу в тёмном забрале своё мутное отражение, скорее – лишь контуры скафандра, в который превратила капюшон.

– Я не буду… – Не договариваю. Смотрю, как человек вытаскивает из кармана что-то маленькое, серебристое и плоское, сжимает двумя пальцами за красный шнурок и демонстрирует мне.