Мелочи жизни

– Правда? Я..

Но лицо Виталика резко стало пунцовым.

– Конечно, нет! – задыхаясь от возмущения произнёс он, – Думаешь, если ты умираешь это аргумент тебя простить? Я столько лет терпел от тебя издевки. Ты не упускал ни единой возможности задеть меня.

Мигунову стало не по себе. Адель отошла в сторону, и он заметил, как её глаза наполнились слезами.

– Ты умираешь? – спросила она, замечая браслет.

– Подожди, Адель, сейчас я Вас выставлю за дверь, и ты можешь трепаться сколько захочешь, – прошипел на неё старший брат.

Михаил сжал руки в кулаки. Да, в тот вечер он высмеял букет Виталика, подаренный маме. Это был простой обычный букет хризантем. То ли дело Михаил! Заказал букет с Венеры из камней! Вообще- то этот поступок был скорее спичкой в комнате, которая уже давно наполнилась газом. Братья соревновались с самого детства. Михаил всё время подкалывал старшего брат, жег его острыми шутками и приколами. В тот вечер Виталик не выдержал, ушел с праздника и больше никогда не выходил на связь. Михаил уехал в Москву. Семейные узы оборвались.

– Я был не прав, – начал Михаил, – Я был слишком заносчив и слеп. Я думал, что я самый умный, успешный и считал себя лучше Вас обоих. Но жизнь меня достаточно наказала – одиночеством и болезнью. Ты имеешь право злиться. Я лишь хочу попрощаться и сказать тебе спасибо за, то что ты прощал меня столько времени, столько лет переводил всё в шутку. Я был последней сволочью, когда подарил маме букет, хотя ты предлагал сделать общий подарок, а я в очередной раз решил выпендриться, когда высмеивал тебя там в ресторане. Прости меня.

Глаза Виталика. Того самого черствого, холодного старшего брата неожиданно наполнились слезами:

– Я тебе не верю, – с горечью в голосе сказал Виталик, – Ты не мог так измениться. Люди не меняются.

– Просто, – Михаил помедлил, – Просто всё перед лицом смерти теряет смысл. Я боялся не успеть сказать это.

Виталик вытер нос и собрался с мыслями:

– Всё могло бы быть по- другому. Если бы ты не был козлом! Я сводил всё в шутку, потому что хотел сохранить семью. Ты крестный моих детей, ты хоть раз поздравил их с днём рождения? Ты хоть раз спросил меня, как у меня дела? А сестре хоть раз позвонил?

– Виталик,– Адель обняла его за руку.

– А мне всегда было обидно. Миша! Миша! – передразнил брат мамин голос, – Отдай ему свою игрушку, посмотри он маленький. А вот у Михаила квартира в Москве, а вот он зарабатывает, а Миша известный дизайнер, а ты?

Увидев слезы брата, Михаил сам не смог выдержать это. А ведь и правда, как – то он не думал, что можно было всё исправить. И более того не подразумевал, что Виталик был такой ранимый. Идея наступить на своё эго и набрать знакомый номер телефона семь лет как-то просто не приходила ему в голову! Но обида и превосходство питало Мигунова мотивировало самоутверждаться и быть первым. А кто соперник? Собственный брат. Стыдно. Но вопреки всему Михаилу всегда хотелось больше. Лучше. Первее.

– А я кто? Я просто семьянин.

Виталик вздохнул и отвернулся к стене с фотографиями:

– Уходите.

Адель расстроенно открыла дверь, и они с Михаилом вышли. Трое племянников выглянули из комнаты. Это был Максим – старший четырнадцатилетний сын, Стас мальчишка девяти лет и Кирилл, который родился сразу после него. Супруга Виталика тоже вышла в коридор, и Михаил только и успел увидеть малыша на руках. Дверь квартиры захлопнулась. В переноске заскулила Матильда.

– Хочешь поесть? – после нескольких минут молчания спросила Адель. Михаилу было даже страшно взглянуть на браслет.

«Бабочка»

Старое кафе из детства было совершенно не узнать. Теперь, на стенах вместо розовых воздушных кексов, висели планеты, которые находились в проекции. Плазменные телевизоры с трансляцией спортивного марсианского матча располагались в разных концах зала. Живых официантов заменили очаровательные девушки-андроиды. Михаил поднимал морковку со дна тарелки. Куриный суп не лез. В кафе Мигунов всё думал о брате. Часы из – за нервов показывали, что жить осталось десять часов.

– Какая же я подлец, Адель, – произнес он.

– Это мягко сказано, – добавила масло в огонь сестра. Михаил горько улыбнулся. Адель как-то быстро налетела на еду и начала поглощать сначала куриные кусочки, потом гамбургер, а затем запила клубничным молоком. Миша наблюдал за ней.

– Ты замужем всё также?

Она кивнула. Адель очень быстро ела.

– Ты торопишься?

– Мне на смену в больницу сегодня, я же врач, помнишь?

– Ах, да.

Неожиданно из-за соседнего столика к ним подошла маленькая девочка.

– Здлавствуйте, я так люблю Васу книгу!

Миша распахнул глаза и уставился на Адель, но та только скромно улыбнулась и сделала фотографию с ребенком.

– Книга? – спросил мужчина.

– Ну да, я написала детскую книгу, вроде всем нравится. Сказка про краски.

Мише стало совсем не по себе. Минутку, та книга, что сейчас на первой полке во всех магазинах написала его сестра? Адель? Робкая и домашняя девочка? Михаил был удивлен. Такое ощущение, что он совсем не знает свою семью. Его внутренний критик уже отрывал от него конечности и переезжал оставшийся кусок тела бульдозером.

– Миш, извини, мне надо торопиться, я пришлю тебе адрес, и ты можешь остаться у нас. Хорошо?

Миша только кивнул, Адель убежала. Старая Матильда снова заскулила. К Мигунову подошла официантка андроид.

– Как бы вы хотели оплатить счёт? Если оплатите улыбкой, будет скидка двадцать процентов! Или привычным способом сканером сетчатки глаза.

– Давайте сканированием глаза.

Несколько минут Мигунов стоял не осознавая, что делать дальше. Время на часах неумолимо шло. Миша отправился в лес. Когда он был маленький огромные деревья пугали его. Матильда шла за ним на поводке. Итак, сестра писатель, у брата родился четвертый ребенок, город процветает. Клятвы нарушены.

Лес, нужно в лес. В лесу он сможет успокоиться и прийти в норму, погулять среди деревьев и вспомнить что-нибудь еще хорошее.

Но когда он пришел на место, то увидел только пустое выжженое поле. Мурашки побежали по коже.

«Здесь строится ОТЕЛЬ «РАЙСКАЯ ВИЛЛА!»

Это конец. Невидящими глазами, он заметил, как часы снова стали отматывать время. Сердце было готово вырваться из груди. Михаил прошел несколько шагов, перешел какой- то холм и не смог сдержать эмоций. Стало трудно дышать. Нет, нет. Мужчины должны быть сильными. Он стиснул зубы. Держись. Лицо стало красным. Часы снова мигали. Болезнь прогрессирует. Слёзы покатились из глаз. Он закрыл лицо руками. Держись. Слова брата глубоко врезались в его голову. Матильда легла ему на ноги и потрогала его лапкой. Задыхаясь и кашляя, он написал записку и прицепил Матильде на ошейник, чтобы о ней позаботились. И поднял глаза к небу:

– Дай мне шанс исправиться. Умоляю тебя.

«Продолжительность жизни: один час»

– Я так люблю эту жизнь…– сдавленно прошептал он.

Зажмурившись, он набрал воздух в лёгкие и старался вспомнить хоть что-то хорошее. Зрение начало расплываться. Нет, нет!

– Эй! Отойдите от саженцев! – раздался звонкий молодой голос. Мужчина быстро вытер лицо и обернулся. Торопливым шагом к нему шла молодая девушка в желтых резиновых сапогах и джинсовом комбинезоне. На голове был неряшливый пучок, в руках она держала лопатку и грабли.