Семейная реликвия

Ложась спать, Котя, как давным-давно научила ее бабушка, проговорила:

– На новом месте приснись жених невесте.

Подоткнула под себя одеяло, перекрестилась и закрыла глаза.

Никакой жених ей, конечно, не приснился, но спала она хорошо. Видно, намаялась с дороги.

А наутро неожиданности начались снова.

Разбудил ее осторожный стук в дверь. Решив, что это Ларик, Котя открыла и оказалась лицом к лицу с асоциального вида мужиком, издающим стойкий запах застарелого перегара. Из одежды на нем были семейные трусы и ушанка.

Котя ойкнула и постаралась закрыть дверь, но мужик, видимо, был тертым калачом, поэтому успел просунуть в комнату босую ступню.

– Ты это… дай мне хоть сколько, – заплетающимся языком произнес посетитель и икнул.

Котя чуть не задохнулась.

– Чего вам надо? – просипела она.

Мужик удивленно поднял белесые бровки, видать, не ожидал такой непонятливости.

– Ну чего ты кобенишься, а? Ну жалко тебе, что ли…

– Маврикий, ты чего к девушке привязался? – раздался в коридоре спасительный голос Ларика.

Маврикий обиженно надул губы и подтянул труселя.

– Ни к чему я не привязался. Я вообще… непривязанный живу. Только хотел узнать, как у нас нынче… с погодой.

– Слушай, отвянь.

Ларик развернул его на девяносто градусов и легонько подтолкнул в спину.

Маврикий уже было шагнул в заданном направлении, но тут же вернулся.

– Так что у нас там с погодой, я не понял…

– Изыди, говорю!

Ларик пихнул настырного мужичка сильнее, и тот по синусоиде двинулся в другой конец коридора.

Котя выдохнула. Не хватало еще этого! Интересно, кроме Ларика, нормальные соседи есть? Или все в этом роде?

– Маврикий еще тот токсик, но ты его не бойся, – посоветовал Ларик, направляясь в свою комнату. – Он добрый, ничего крипового не сделает. Это так, флексит. А если будет на выпивку выпрашивать, сразу посылай.

Котя только вздохнула.

Ей, не искушенной в прелестях питерской коммуналки, казалось, что здешних неожиданностей она хлебнула немало. Можно сказать, достаточно.

Но это было лишь начало.

Утром Котя вышла из дома и отправилась куда глаза глядят.

Необыкновенная красота города так ошеломила ее, что, прошагав, местами проплутав, а к концу дня протащившись немало километров и не находя в себе сил оторваться от этого великолепия, Котя вернулась в коммуналку поздно.

Кое-как разделась и свалилась на кровать.

Даже чай пить не стала.

А разбудил ее стук в дверь. Опять.

Только нынешний был не похож на давешний.

С трудом подняв голову, Котя прислушалась к голосам за дверью. Они были возбужденными и злыми.

Открывать или нет? Вдруг это снова неадекватные соседи?

В дверь забарабанили так сильно, что Котя подскочила на своем ложе.

Господи ты боже мой! Да кто там?

Она подбежала к двери, повернула ключ… в ту же секунду ее схватили и стали трясти как грушу чьи-то здоровенные ручищи.

– А… вот ты где, гадина! Думала шлангом прикинуться! Давай быстро возвращай назад, курва! А не то!

Огромный, зверского вида мужик замахнулся. Котя втянула голову в плечи и зажмурилась. Она ничего не понимала, а от тряски вообще перестала соображать.

Если бы не подоспевший на выручку Ларик, закончиться все могло плачевно.

– Дядь Сева, ты чего? Крыша поехала? – крикнул он, появляясь из ванной, и, перехватив занесенную над Котей руку, отвел ее назад. – Это же Котя! Она в гости приехала из Иркутска!

– В гости?!

Бегемотоподобный Сева развернулся и оттолкнул Ларика.

– А ты лучше спроси у нее, где кокошник!

– Чего?

– А вот она знает чего!

Красный от гнева Сева снова повернулся к Коте и зыркнул так, что она прилипла спиной к двери. Хватать и трясти, впрочем, не стал.

– Ка… ка… какой кокошник? Я не брала, – выдавила Котя и сглотнула что-то вязкое, скопившееся в горле.

– Не ври, курва крашеная! – заорал Сева и тыкнул в нее сарделькоподобным пальцем. – У мамки моей в комоде лежал! Вчера лежал, а сегодня нету! Ты стащила! Больше некому!

Котя беспомощно взглянула на Ларика.