Золотой перстень с рубином

Ей ещё предстояло выяснить, откуда гравировка на ее крестике, да попробовать понять, что за ячейка террористическая, в которую входят Иван и, возможно, Ася. В общем, есть чем заняться. А всё эти мысли о синеглазых мужчинах, пусть даже они невероятно привлекательны, стоит засунуть в одно место.

Но вообще, это так удивительно, думала Аня, когда в арсенале женщины нет свободы и равноправия, коротких юбок и решительных действий. Но от этого игра не становится скучнее, а наоборот, каждый взгляд, слово, поступок несёт в себе смысл, обещание, послание.

Ильинского уж и след простыл, а она всё сидела, вертела в руках серебряную вилку и думала неизвестно, о чем. Точнее, известно, конечно. И хорошо, что в столовой не было Татьяны Александровны. Та бы моментально поняла, какие искры летают между её сыном и Аней. А вот это было совсем некстати. Натали же сама витала в облаках, а потому не заметила ни взглядов, ни молний, ни красных Аниных щёк.

Зато, уходя, их заметил Николай. Сердце его ликовало и даже предстоящий день на службе не казался уже таким ужасным испытанием, ведь, вечером его снова ждёт милая Аннет. Он был настроен действовать решительно. Как ни крути, ждать, перебрасываясь взглядами, было не свойственно графу. К Ане он чувствовал не просто интерес. Вчера в отделении он испугался за нее так, что готов был наброситься на Гнездилова и прибить его собственными руками. Ему тяжело дался разговор с Александром, но это был единственный вариант. Если бы сыщик решил, что доказательств достаточно, пришлось бы обращаться за помощью к отцу, а это – конец карьеры самого Александра Сергеевича, и что самое ужасное – конец репутации гувернантки.

Наверное, если бы Николя был так же сдержан в ситуации полуторагодичной давности, не пришлось бы ему бросать карьеру в армии. Но взбалмошной Лилит нужно было всё и сразу, а он, как идиот пошёл у неё на поводу. В итоге, она быстро отказалась от своих слов, стоило открыться её мужу об их отношениях прилюдно в собрании, оставила его в дураках. О грандиозном скандале, слух о котором разнесся далеко за пределами маленького городка под Нижним, и говорить не стоило. Еще бы, молодой, перспективный офицер граф Ильинский закрутил адюльтер, да не абы с кем – с женой самого генерала Оболенского. Один Бог знает, как еще сие безобразие не закончилось дуэлью. Ну что ж, что ни делается – к лучшему. Тогда он никогда не вернулся в Петербург, не встретил Аннет, рядом с которой возникала смесь удивления, восхищения и спокойствия одновременно. То, как девочка держалась при допросе, поразило его.

Для Николя осталось неясным её участие в ячейке, но ему не хотелось верить, что милая Аннет – противница режима и террористка. Ему почему-то казалось, что её подставили. Надо будет высказать свои соображения Гнездилову. Он, конечно, тщеславен, но никогда не побрезгует информацией или версией, если она интересна. С этими мыслями Николя спустился в вестибюль, поздоровался со швейцаром Иваном Кузьмичом и, насвистывая какую-то незамысловатую мелодию, вышел на Галерную улицу.

Глава 2.

После завтрака Аня с Сашей занялись уроками. Они вновь читали и обсуждали прочитанное, писали некое подобие диктанта и решали примеры. Пока Ане удалось скрыть, что она ни черта не понимает в дореволюционной грамматике. Чтобы восполнить пробелы, нужно обязательно посетить книжную лавку и найти книги для преподавателей. Такие же, как пособие по преподаванию географии, которое уже было в её стопке от Порфирия Георгиевича. Ей также нужна была программа экзаменации для поступления в гимназию и ещё некоторые книги. А потому, закончив с уроками, она пришла к Татьяне Александровне, отпроситься в город.

Графиня сидела в будуаре и слушала отчёт экономки Дарьи об обеде и делах, которыми занималась сегодня прислуга. Аня постучала в дверь и осторожно заглянула к хозяйке.

– Ой, простите, пожалуйста, я попозже зайду. – Извинилась она, увидев, что с графиней беседует Дарья.

– Ах, Аннушка, проходи. Мы почти закончили. Да и тебе, – улыбнулась Татьяна Александровна, – будет полезно послушать отчёты о хозяйстве. Что ни говори, а никого из нас чаша сия не минует.

Дарье не понравилось, что она должна объясняться при гувернантке. Девушка заметила, как недовольно та поджала губы, но вслух ничего не сказала. Аня сделала вид, что не заметила недовольства и тихонечко уселась в кресло у печи.

– Масла сливочного два с половиною фунта купила да овощей. Утром молочник заходил, да за дрова заплатили. – Отчитывалась Дарья. – Завтра с утрева на рынок пойду за мясом. Говорят, первый сорт по 17 копеек за фунт нынче. Собственноручно выберу, вместе с Пелагеей.

– Вот и верно, сходите вместе. Две головы лучше. Ещё Рождество впереди, надо запасы делать, чтобы потом не толкаться в очередях. – Подытожила Татьяна Александровна.

– Из усадьбы не писали? Может, что привезут, урожай наверняка собрали.

– Нет, пока не писали. Может и ехать придётся. Павел Андреевич хотели сами проверить, как там управляющий справляется. Но это пока лишь планы. – Отмахнулась графиня, отпуская экономку. – наверное, всё, Дашута. Ах, простой. Праздник же скоро, Покрова! Выдели всем по рублю денег к жалованию.

– Спасибо, Татьяна Александровна, только не все заслужили, – выдавила из себя Дарья и покосилась на Аню. – Разве можно ж всём одинаково жертвовать.

– Не мелочись, Дарья. – Отругала её графиня. – Да не считай чужое. Это к празднику, а значит, всем одинаково.

Дарья поклонилась, буркнула «Как скажете-с» и вышла.

– Не представляю, как вы держите всё в голове, – абсолютно искренне восхитилась Аня. Она не собиралась подлизываться или врать. Содержать огромный дом, никого не обидеть, обо всех помнить – это сколько сил нужно!

– Ах, дитя моё, – улыбалась графиня. – Это всё с опытом приходит. По молодости и я ошибалась. Помню, как-то летние яблоки заготовила на зиму, так они попортились до Рождества. Да и так, сколько было всего – не упомнишь. А ты ко мне просто так и заглянула или по делу? – Вдруг вспомнила женщина.

– Татьяна Александровна, можно мне отлучиться? На пальто Глаша пуговицы пришила новые, а вот к сапожнику бы надобно – каблук починить. Да в книжную лавку заехать, да в галантерейный магазин. Натали обещала одолжить мне свои ботиночки, которые она уже не носит.

– Конечно, дитя моё, поезжай. Я лишь об одном переживаю. Ты столько натерпелась вчера, что я беспокоюсь о твоем здоровье. Если все в порядке, то нужно обязательно поправить все дела.

Аня заверила, что все отлично. На том и порешили. Графиня предоставила Ане свой экипаж и разрешила взять с собой Натали и Глашу.

Ожидая, пока кучер подготовит экипаж, девушки, нахохлившись как воробушки под холодным октябрьским солнцем, переминались с ноги на ногу у входа в парадное. Аня решила, что обязательно зайдёт в магазин белья и прикупит тёплых чулок. Кто знает, когда выпадет снег, а ей здесь ещё месяц куковать. Размышляя так, она вдруг заметила, что напротив в арке дома трётся человек. Она бы не обратила на него внимания, мало ли кто ходит по улицам столицы, если бы не знакомый овечий полушубок и шапка, надвинутая на глаза. Передёрнуло. Воспоминания о том, кто пытался сначала залезть к ней в сумку, а потом разговаривал с Гнездиловым, выстроились в логическую цепочку. Получается, в первый день сыщик сам подослал к ней вора, чтобы тот выкрал кольцо. Но она перехватила руку и не дала вынуть его. А вчерашний разговор только подтвердил их знакомство.

Ну, а то, что человек Гнездилова теперь следит за ней, вообще не стало сюрпризом. В конце концов, она бы на месте Александра Сергеевича поступила точно так же. Человек словно заметил, что Аня неотрывно смотрит на него и отступил в тень арки. Зная, что это проделки Гнездилова, она успокоилась. Не можешь изменить ситуацию – измени к ней отношение. Но неприятно все же было.

Через двадцать минут девичьим составом они катили в сторону Невского проспекта. Натали поехала только с одним условием, что они проедут мимо сыскного управления, то бишь дадут крюк. Аня сначала воспротивилась, но потом решила, что ей это не много будет стоить. Просто проехать мимо.

Пролетка тряслась по мостовой, полог был поднят, и Аня очень надеялась, что, когда они проедут мимо, никто из офицеров не будет стоять на крыльце. По закону подлости, на крыльце собралась довольно большая компания мужчин. Они курили и громко смеялись, что-то обсуждая.

– Матушка велела Николя и Александра Сергеевича к ужину пригласить. – Вдруг сказала Наташа. Аня не поняла, правда и это или нет, но перечить не стала. Пусть потом с матерью сама и разбирается, подумала она устало.

Что за фак такой: как только соберешься минимизировать общение, обстоятельства складываются таким образом, что общения становится всё больше.

А Натали уже подозвала одного из офицеров и спросила, на месте ли её брат и сыщик Гнездилов? Тот сказал, что они отсутствуют, и Аня облегченно выдохнула – хоть одна удача. Натали-таки передала через поручика свою просьбу и тот, раскланявшись, клятвенно обещал передать всё послание слово в слово.

На Невском как всегда было не протолкнуться. Девушки заглянули к мастеру по ремонту обуви, а также в магазин готового платья. Аня купила там бельё и тёплые чулки. Магазин был средней руки – самое то, что могла себе позволить девушка её положения.

После была книжная лавка. Продавец и, судя по всему, сам хозяин заведения, очень понравился Ане. Он знал толк в книгах, мог посоветовать не только модную беллетристику, но и учебники, словари, карты.

– Какие словари интересуют юную госпожу? Какие карты? У нас есть печатью получше и есть издательство «Посредник» от Сытина.

– Нет, «Посредник» не надо, можно что-то более качественное, но по приемлемой цене? – Спросила гувернантка.

Она знала, что это издательство Сытина было нацелено на печать общедоступной литературы. Массовость и низкая цена популяризировали чтение в народе, но у неё-то была совсем другая цель.

– О, – восхитился продавец. – А барышня знает толк в книжном деле. Тогда посмотрите вот эти экземпляры, они должны вас заинтересовать.

С этими словами хозяин лавки вынул из шкафа-витрины несколько книг. Они и правда, были отличные – не подарочное издание, зачастую бесполезное, но дорогое, но и не дешёвый народный вариант. Плотная бумага, качественная печать, тиснение. То, что нужно.

Спустив на книжную продукцию прилично денег, счастливая Аня вышла из лавки.

– Ты так хорошо разбираешься в книгах, – удивилась Натали, которая всё время, проведённое девушками в лавке, проторчала у стеллажа с любовными романами.

– Да ну, просто сразу же видно, где хорошая, качественная книга, а где так, ширпотреб.

– Шир… чего? – Переспросила Натали, вставая на подножку экипажа.

– Ерунда в общем. – Прикусила Аня язык и отругала сама себя – надо тщательнее следить за речью.

На ее счастье тут пришла Глаша и Натали отвлеклась на покупки служанки. Глаша накупила по поручению Татьяны Александровны всяческой мелочи в галантерее. Девушки заглядывали в бумажные свёртки, пытаясь рассмотреть булавки, пуговицы и другую полезную для дома мелочь.

– Заедем ещё в парфюмерию, Аннушка? – Предложила Натали.

Аня пожала плечами. Все её дела были сделаны: с книгами она разобралась, накупила всякого, а то, чего не было – заказала. Кроме того, в коробках лежало белье, несколько шляп, ещё одно простое платье для дома синего цвета и кружево для его отделки. Ботинки в ремонт отдали. Поэтому парфюмерный магазин – это, конечно, не обязательно, но раз Натали так хочется, почему бы нет.

Глава 3.

Магазин парфюмерии и косметики отличался от современного для Ани «Летуаль» только антуражем. Те же стойкие ароматы, которые, кажется, впитались в кожу девушек-продавщиц, витали в помещении. Крема и масла, помады и румяна, духи – среди всего этого великолепия было не протолкнуться от дам, зашедших просто поглазеть или прикупить флакончик изысканной и роскошной жизни.

От изобилия ароматов начинала болеть голова. Аня терпеть не могла подобные магазины и в Москве в своем времени старалась обходить их стороной. Тонны косметики ей никогда и не требовались, духи она носила одни и те же уже лет семь, а потому ее вариант – заказать и забрать заказ в магазине. Минимум времени в душном, пропахшем отдушками зале.

Здесь же такой возможности не было. Счастливая Натали бродила между витринами, старательно обходя других дам. Через десять минут Аня не выдержала и шепнула на ухо подруге, что подождет на улице.