Поход на гору Сидэ

Тамура в недоумении потёр бровь. Имя – или прозвище – не говорило ему ничего. Он послал короткий вопрос:

Кто?

Норимори ответил:

Один из лучших убийц в стране. Будьте осторожны.

Инспектор беззвучно выругался. Профессия полицейского не впервые ставила его в дурацкое положение. Даже став одним из старших учеников Генкай-рю, он оставался в ней сторонним человеком. Подчас ему не сообщали даже о том, что было прекрасно известно всем остальным. Конечно, они заботятся, чтобы он мог сохранить верность присяге… «Но ты уже нарушал её, – мысленно съязвил Тамура. – Ты давно определился, какая из клятв для тебя важнее». А в данный момент он вынужден охотиться втёмную, почти не имея информации о противнике. Хотя Норимори и Кацумото, похоже, кое-что знают… Ладно. К чему сожаления? Возможно, в ближайшие дни смерть избавит его от неопределённости.

Вот Селиновой действительно не позавидуешь. Как защитить её? Он щёлкнул кнопкой, переключаясь на карту Осаки. Большую часть позиций убийц отыскать несложно. Где бы он сам попытался перехватить Ферье?

Впрочем, это не самое главное…

Двухместный номер отеля «Санраут» неприхотливой Ольге казался дворцом. Не поддаваясь расслабляющему комфорту, она устроилась на ручке кресла, чтобы быстрее вскочить, если понадобится. Ферье же развалился на диване, ни о чем не заботясь.

– А вы бывали в Париже, Мари?

– Да. Только очень давно.

– Когда же?

– В 1814 году. С войсками царя Александра.

Ферье, заплутавший между реальностью и абсурдом, почти не удивился её заявлению. Только заметил:

– Для столь почтенного возраста вы удивительно хорошо сохранились.

Ольга рассмеялась.

– Дорогой Жан, тогда я был здоровенным гренадёром по имени Юрий Иванов. И интересовался не столько Парижем, сколько парижанками. Помню там одну очаровательную кошечку… – в её голосе вдруг появились откровенно мужские интонации. Она причмокнула и усмехнулась, словно в усы. – О боже, что она вытворяла в постели! А ведь до первой чарки казалась скромницей… Потом она всё рвалась ехать со мной в Россию. Кстати, её тоже звали Мари.

Француз воззрился на собеседницу, будто желая удостовериться в её женской природе.

– Тело – лишь инструмент, – Ольга грациозно потянулась. – Оно меняется.

– Значит, вам… Сколько же вам лет?

– Не знаю. Я помню около девятисот.

Француз не сводил глаз с ноги девушки, которой она рассеянно покачивала.

– Конечно, я инопланетянин, – выдохнул он наконец, – но вы так красивы и необычны… Признаюсь, вы меня возбуждаете.

– Жан, а вам не кажется, что коснувшись меня, вы потеряете тайну? Если хотите, могу приоткрыть вам маленький краешек. Женщины, которую вы полюбили, на самом деле не существует. Я – всего лишь ваша иллюзия… морок… сон… Спать, я сказала!!!

Ольга не слишком хорошо владела эриксоновским гипнозом, но внезапность атаки возымела действие. Ферье едва заметно вздрогнул; его лицо странно расслабилось, словно оплыв.

– Спите. Вы будете спать, пока я не прикажу вам проснуться. Вы будете видеть сны. Вам приснится бурная ночь с сексуальной, очень красивой девушкой… – негромко начитывая необходимые формулы, россиянка сняла с него одежду и уложила в постель. Тот подчинялся её рукам с детской покорностью. Укрыв его одеялом, она выключила верхний свет и устало повалилась в кресло. У неё невыносимо болел бок, сознание заволакивало туманом, но ещё нужно было позвать сюда Кацумото и переговорить с ним. Открыв экран своих «шпионских» часов, она переключила его на режим виртуальной клавиатуры и набрала одно слово: «Жду».

Через минуту дверь номера щёлкнула. Кивнув россиянке в ответ на её поклон, самурай указал ей на дверь ванной и прошёл туда следом, прихватив принесённую с собой спортивную сумку. Ногой отбросил в сторону пушистые коврики, лежавшие на полу.

– Раздевайтесь. Лучше донага – будет удобнее.

Ольга молча повиновалась. Забравшись на поддон душа, она потянулась к узлу повязки. Кацумото отрицательно качнул головой:

– Уберите руки. Я всё сделаю сам.

По-прежнему не говоря ни слова, она прислонилась к стене и подставила ему бок. Едва Кацумото снял бинты, из раны снова потекла кровь.

– Неплохо. Ожога нет, – констатировал он. – Я обработал разрез кислотой, чтобы быстрее нейтрализовать яд.

Включив душ, он долго промывал рану ледяной водой. Ослабевшей Ольге стоило изрядных усилий сдержать дрожь, сохраняя подобающую неподвижность. Боль ещё ладно, но холод… В конце концов самурай заметил её посиневшие губы. Открыв горячий кран, он направил струю ей на ноги.

– Могли бы и попросить, чтобы я сделал воду теплее.

«Вас?» – удивилась девушка.

– У меня есть репутация, – сказала она вслух.

Кацумото не ответил. Достал из сумки хирургический набор, протёр разрез перекисью и принялся зашивать.

Ольга с пониманием глянула на него. Он тоже подчас оказывался заложником своей ужасающей репутации – в тех случаях, когда проявлял хоть что-то человеческое.

Закончив, он закрыл краны и знаком велел ей выпрямиться. Аккуратно перевязал; сунул в руки полотенце.

– До сих пор вы имели дело с учеником, – сказал он, упаковывая инструменты. – Но с учителем вам не справиться. А тому подчиняются ещё восемь-девять «шестёрок», причём отлично организованных.

Россиянка вытерлась, набросила через плечо потайные ножны с танто и завернулась в свой алый шёлковый пеньюар, заранее повешенный в ванной.

– Я попробую остановить его, – продолжал Кацумото. – В случае моей гибели ваша задача остаётся прежней. Вы меня поняли, госпожа?

– Я готова умереть, если вы об этом, – спокойно ответила Ольга. – Но вам не кажется, что вы повторяете ту же ошибку, которую сделали тогда на игре «Тайра и Минамото»?

– Нет. Наблюдатель останется с вами. А мне сейчас лучше охотиться в одиночку. Возможно, я не успею добраться до самого Саннинмэ, но подготовлю почву к вашему появлению.

– Саннинмэ? Третий? Странное имя.

– Это не имя. Когда-то он входил в тройку лучших убийц Японии.

– Значит, есть ещё Второй и Первый?

– Ну, что до Первого, он давно мёртв.

– Ясно. А кто Второй?

По губам Кацумото скользнул намёк на усмешку.

– Я.