Сказки странствий

– Сережа, что нам делать?

– Напиши мне.

– Это не то…

Я и сам понимал, что это не то. Она опять придвинулась. Я обнимал её крепко, так крепко, как только мог. Но уже текла ночь, приближая расставание. Мы не спали. Вернее, не спал я: держал её, сидя на нижней полке. А она положила голову на мои руки и так и уснула.

Утро – безжалостно, как поток; голос проводника: «через двадцать минут Воронеж!» Все суетятся, топчутся в коридоре. Ася грустно смотрела – ещё не чужая, но уже далёкая. Я попрощался и вышел…

Унылая пора! Сегодня – почти год. Или уже год? Не помню. То было в октябре, а сейчас – ноябрь. Но я помню её лицо, и эти светло-русые волосы. И то, как мы держались за руки, пока не уснули.

– Куда едешь? – спросил сосед, крепкий мужчина, которому явно нужен был компаньон, и он приглядывался ко мне, прежде чем предложить выпить и закусить.

– В Воронеж, к отцу.

Сосед помолчал, задумчиво посмотрел в окно. Поля проплывали, начался дождь, ничто не радовало глаз.

– А я – к сыну, в Воронеже живёт. Жениться собрался, хочет с невестой познакомить.

– С невестой – это хорошо.

– Ну, пойдём, у меня коньячок есть. Хлопнем по маленькой. А то ты всё в окно да в окно.

Мы пили весь вечер, не так, чтобы много, но грусть притупилась, и образ Аси, навеваемый перестуком вагонных колёс, словно уплыл. Я уснул. Михаил ещё долго сидел, прихлебывая чай и разговаривая сам с собой.

Наутро он честно сказал:

– Мой Сашка её недостоин. Он – парень что надо, но она вся такая… Хрупкая, утончённая. Асей зовут.

Я чуть было не вздрогнул. Совпадение. Моя Ася в Воронеже не живёт.

Михаил долго рассказывал, почему Сашка полюбил эту Асю, но я уже отключился, думал о своём. И лишь когда он достал свой мобильник, чтобы показать мне фото, свесил голову с полки.

– Это они, месяц назад.

Я взглянул – и горячо задышал. Милая! Ася! Ты не изменилась! Тот же взгляд, то же мягкое, нежное лицо. Улыбаешься, но что-то в глазах чужое. Конечно: уже не моя. Да и не была ты моею. Лишь один день…

– Красивая, – вымолвил я.

– Да, хороша, – он задумался. – Только не знаю, любит ли его.

– Раз согласилась, значит, любит.

Михаил пожевал.

– Не согласилась ещё. Сказала – подумает.

У меня внутри потеплело.

– Подумает, а потом согласится, – ответил негромко.

Ночью думал о ней, о себе, о том, как всё непросто в жизни. Или мы усложняем? Или должны, если любим, идти напролом? Кто его знает, что правильно… С тем и уснул.

– Серёга, вставай, – разбудил голос соседа. – Подъезжаем.

Я наспех умылся, хлебнул остывшего чаю и, упаковывая сумку, вдруг сообразил:

– Тебя сын не встречает?

– Да нет, вроде не собирался.

Я облегчённо вздохнул.

Люди сгрудились у выхода, Михаил напряжённо всматривался в толпу. И вдруг закричал:

– Саня!

Я поднял голову. Он был не один: рядом белел нежный профиль – знакомые черты.

Отвернулся, буркнул:

– Давай, Михаил.

Но тот схватил меня под локоть и потащил к сыну. Я попытался вывернуться:

– Миша, мне пора. Спешу.

Куда там! Цепкая хватка медведя. Минута – и я стоял перед ней. Смотрел в сторону, кивнул неуклюже:

– Сергей, очень приятно.

Она вначале не поняла, растерянно переводила взгляд с отца жениха – на меня, а потом улыбнулась:

– И мне очень приятно.

Я начал прощаться.

– Нет, – твердил сын, – мы вас довезём.

Но я чувствовал, что он хочет похвастаться: вот, мол, моя невеста!

Проклиная всё на свете, я дал себя увести. В машине, на заднем сиденье, оказался рядом с ней, на расстоянии вытянутой руки. Она молчала, смотрела в окно. Я – тоже. Потом она повернула ласковое лицо:

– Я с начала весны живу в Воронеже.

– А я приехал к отцу, как и в прошлый раз.

Помолчала.