Девочка, которая спит. Девочка, которая ждет. Девочка, которая любит

– Ты уверен? – усмехнулась она.

– Ну, ты же спишь… И вообще ты девочка, как ты сможешь меня убить?

– Господи, какой придурок! – прошипела Иола. – Я приду, когда ты будешь спать! И задушу тебя подушкой!

– Ага, очень смешно! Да когда я сплю, то могу проснуться в любой момент, сама знаешь. Тебе ко мне не подобраться! – торжествующе произнес я. – Ты даже к дому моему подойти никогда не сможешь. Если я проснусь, ты упадешь прямо на улице, и тебя переедет машина!

На Иолу было жалко смотреть: так она огорчилась. Но все-таки собралась с духом и заявила:

– Ничего, я найду какой-нибудь способ. Ты еще меня не знаешь! Я обязательно придумаю, как добраться до тебя!

И такая ненависть была в ее голосе, что я дернулся и проснулся. Была середина ночи, но я не собирался снова засыпать – сполз с кровати и сел на пол. И решил, что просижу так до утра, лишь бы не слушать больше угрозы Иолы.

Потом сидеть стало тяжело, и я лег, подложив под голову ладонь. Страх мой уже прошел, злость – тоже. Я думал о том, как помочь Иоле. Потому что, когда я не видел девчонку и не слышал ее воплей, мне всегда становилось ее жаль. Я думал о том, что письмо – не такая уж плохая идея. Просто нужно рассказать родителям всю правду. Они поверят, вынуждены будут поверить – мне ведь отец поверил.

Глава четвертая. Две девочки

Утром мама перепугалась, обнаружив меня на полу. Наверное, я действительно больше не спал, потому что с Иолой точно не разговаривал. Хотя и не мог толком вспомнить, как дождался рассвета. Голова болела, глаза слипались. Но когда мама предложила не ходить в школу, наотрез отказался. Я твердо решил стать хорошим учеником. Чтобы не мучиться мыслями, что Иола наблюдает за моими страданиями у доски.

Еще я планировал помириться с Иолой. И сказать, что готов ей помочь. Пусть она расскажет обо мне родителям, кому угодно. Может, какие-нибудь мудрые профессора придумают, как нам помочь. Может, такое уже случалось с кем-то и когда-то.

Но на следующую ночь мне не удалось поговорить с девочкой. И в последующую пару недель я ее почти не видел. Потому что она чаще всего даже не вылезала из-под одеяла. Или сразу садилась к столу и утыкалась носом в книгу. Я пытался говорить – она трясла головой и зажимала уши руками. Она больше не хотела со мной общаться. А может, ей просто было очень плохо: иногда я видел, как она тайком вытирает глаза.

Со временем я понял, что Иола никогда больше не станет разговаривать со мной. И смирился. Теперь по ночам я страдал не от страха, а от скуки. Иногда от нечего делать занимался тем, что из-за ее плеча читал учебник. Это пошло мне на пользу – в дневнике поселились первые пятерки.

А в моей жизни произошло важное событие – у меня появился друг.

Я уже объяснял, почему у меня в новой школе не было друзей. Слишком уж опасными врагами я обзавелся в первый же учебный день.

– Ну что, принес бабло? – услышал я голос Карлова в тот момент, когда скидывал ботинки в школьной раздевалке. Голос звучал мирно, но меня бросило в жар. Нужно было как-то покончить с этой историей. И лучше сейчас, когда вокруг ребята, да и техничка тетя Рая торчит у входа в раздевалку.

– Нет, – сказал я как можно тверже. – И не принесу. С чего ты взял, что можешь тянуть с меня деньги?

– Ух ты, как мы заговорили! – протянул Карлов и подошел ко мне почти вплотную. Я едва удержался, чтобы не попятиться.

– Такой смелый, когда вокруг толпа? – правильно разгадал одноклассник. – Так это не всегда бывает. В городе полно безлюдных мест.

В тот момент я был убежден, что никогда в жизни не окажусь в этих местах. И потому стоял на своем:

– Никаких денег я тебе носить не буду. Тоже, нашел дурака. Плевал я на тебя и на твою бригаду.

Карлов помрачнел и отошел от меня. Я был в тот момент таким идиотом: поверил, будто он и впрямь решил, что я крепкий орешек и связываться со мной не стоит.

В тот день я задержался в классе после урока химии – доделывал лабораторную. И так увлекся, что не заметил, как учительница вышла из класса и разбежались одноклассники.

Но не все. Стоило мне написать последнюю формулу, как поток воды обрушился на мою спину, плечи и тетрадь. Я вскочил и увидел всех троих: они стояли цепью за моей спиной, умирали от смеха.

– Что, длинный, хорошо помылся? – спросил меня Карлов. – Меньше вони будет в классе.

И плеснул остаток воды мне в лицо. Этого я вынести уже не мог: вскочил, схватил стул и врезал его ножками Карлову по коленкам. Парень взревел от боли и ярости. И тут они все набросились от меня.

Драться я не собирался – даже если и умел бы, все равно с тремя не справиться. Поэтому решил пробиваться к выходу из класса. В школьном коридоре избивать не посмеют.

Вот только они сразу раскусили мои планы. И начали теснить в угол класса. Один из парней железной хваткой зажал мне руки, чтобы я не прихватил по пути что-нибудь, чем можно защититься.

Меня спасло то, что в класс заглянула учительница математики, подруга нашей химички. Прищурилась подозрительно и спросила:

– Что вы тут делаете, ребятки? А ну-ка марш из класса.

Я тут же бросился к выходу, едва не снес математичку и помчался по коридору прочь от класса. Но, видно, от растерянности не сообразил, что бежать надо вниз, к раздевалкам. А я метнулся на последний этаж, где учились выпускные классы. Там почему-то всегда было пустынно, старшеклассники или были на уроках, или тусили в столовой.

Так что мои враги, наверное, заранее торжествовали: избить меня на четвертом этаже им будет куда проще.

Расстояние между нами все сокращалось. Кто-то на ходу врезал мне кулаком в спину, и я, хотя продолжал перебирать ногами, чувствовал, что падаю. И старался добежать до стены, чтобы не растянуться на полу. Не успел, упал раньше. И с ужасом увидел, как они окружают меня, лежащего, как гнусно скалятся от радости… от страха я закрыл глаза…

– А ну, мелкие, разбежались! – вдруг рявкнул кто-то.

Мои одноклассники тревожно застыли. Мне с пола не было видно, кто это говорит, но в тот миг я радовался даже небольшой отсрочке.

– Живо! – скомандовал голос. – Ваще страх потеряли, что ли?! Здесь территория старших классов. Позвать ребяток, чтоб до вас легче дошло?

И стая дрогнула, нехотя отступила. Я не поднимался, потому что не верил до конца своему спасению. К тому же опасался, что тот, кто разогнал моих врагов, может теперь заняться мной. Я ведь тоже – нарушитель границы.

– Чего разлегся? – спросил голос у меня над головой. И я увидел парня, которого запомнил по первому дню в новой школе. Это он тогда стоял в дверях и собирал дань. Кажется, моя сестра назвала его Иваном. И дала понять, что во всей школе нет типа опаснее, чем он.

Я медленно встал. Мы оказались почти одинакового роста, правда, Иван был раза в три шире.

– Чего эти шакалы на тебя набросились? – спросил он.

Я пожал плечами:

– Не знаю. Я вообще новенький, у меня с первого дня с ними проблемы.

– А чего падаешь, как девчонка? – презрительно скривился новый знакомый. – На вид вроде не хиляк. Что, не можешь с ними нормально разобраться?

– Я драться не умею, – признался я.

– А чего тут уметь? – повел огромными плечами Иван. – Надо просто кидаться на всякого, кто хоть слово вякнет в твою сторону. Сразу и со всей злостью. Живо научатся тебя уважать.

Я только вздохнул. Теперь, наверное, придется кидаться, иначе изувечат.

– Ладно, – сказал парень. – Меня Иваном зовут. Иван Разин. Суперская фамилия, ага?

И протянул мне руку. Я ее пожал, волнуясь даже больше, чем когда убегал от ребят.

– Мы с тобой в одном дворе живем, – сообщил мне Иван. – Я тебя видел. Тебя в школу на машине возят, а я пешком прусь.

– Хочешь, я попрошу папу, он и тебя будет подвозить? – заволновался я. – Какая ему разница, сколько человек везти?!