Навия. Возвращение

– Это Данияр, – радостно выпалила Дея. – Он ездил сюда всю седмицу, иногда по несколько раз на дню. Искал тебя, а нашел совсем другое. Думаю, Хотомир не будет против, ведь не за иноземца придется дочь отдавать, а всего лишь в ближайший город.

Орлик задумался. Если дочь старейшины из Кречета станет женой скоручейского старейшины, осмелятся ли соседи напасть на них, как случилось в его дивном сне? Они ведь породнятся через этот брак, а нет большего позора, чем напасть на свояков. Все равно что прикончить собственных родителей.

– Это хорошо, это очень хорошо, – пробормотал он, привлекая к себе за руку Дею и завладевая ее косой, якобы для того, чтобы очистить от колючек и веточек.

Он был счастлив в этот миг и если и желал чего-то, то лишь одного: поскорее забыть свой страшный сон. Сон, который, однако, подарил ему немыслимую прежде смелость: улучив момент, он несильно дернул девушку за косу, а когда подруга подалась вперед, припал к ее губам. Дея слабо ахнула, но не отстранилась, да он бы и не позволил. Все сомнения и страхи отступили разом…

Лишь грохот в сенях заставил девушку шустрой белкой отпрыгнуть в сторону, и сразу же в дверях возник сродник Ждан, откровенно ухмыляясь во весь рот. Похоже, ему пришлось что-то уронить, дабы привлечь к себе внимание.

– Иди-ка домой, Дея! – распорядился, словно в собственном доме. – А то как бы тебе не опозорить свою родню чересчур поспешной свадьбой.

Залившись краской, девушка метнулась прочь. Ждан же, напротив, приблизился, огромной ручищей стукнул привставшего Орлика по плечу, и тот рухнул обратно на перину.

– Ну, с возвращением домой неведомо откуда, сродник, – произнес Ждан с таким скорбным видом, будто готовился сообщить убийственную весть. У любого, кто не знал Ждана, душа провалилась бы в пятки. Орлик хорошо знал, но все равно спросил на всякий случай:

– Мой отец и брат еще не воротились?

Ждан энергично помотал головой:

– Нет, они сегодня отправились в чащу леса. Это была последняя попытка отыскать тебя. В случае неудачи старейшина Владдух собирался объявить о твоей кончине, дабы нам кого-то еще не потерять на болотах. Уверен, когда они вернутся, им будет достаточно и того, что ты жив и снова дома. Но я желаю знать все. Что с тобой случилось, Орлик?

Орлик задумался: не рассказать ли сроднику правду о странном сне, который и на сон совсем не похож. Ждан умен и въедлив, он может догадаться, что стоит за диковинным происшествием. Но вдруг всплыло в памяти лицо друга детства, круглоглазого и конопатого Тихомира, чей голос мог скрипеть несмазанной телегой, а мог литься растопленным маслом. Он тоже вдруг начал рассказывать странные сны, потом стал пропадать надолго, не приходил даже на спевки, а после и вовсе сгинул, – говорили, в болоте утоп. Вдруг существует такая опасная хвороба, о которой Орлик пока не слыхивал, а вот Ждан о ней знает? Тогда он сообщит печальное известие старейшине Владдуху, станут за Орликом приглядывать, как за неразумным дитятей, а отец и брат Деи могут и не отдать ее в жены баламошке. Нет, лучше уж промолчать.

– Не помню я, Ждан, – сказал Орлик. – Наверное, упал с коня, да так и пролежал все эти дни где-нибудь под деревом.

– Чтоб ты да упал с Балабана, – обнажил крепкие длинные зубы сродник, но пытать больше не стал. Потрепал на прощание по плечу да пошутил грубовато: – Ладно, пойду ворочусь к Оляне, пока она себя снова девкой не вообразила.

Неловко повернулся и зашагал к двери, но тут Орлик не выдержал и окликнул его:

– Слушай, Ждан. А ты ведь умеешь драться и ножом хорошо владеешь.

– Ну? – не оборачиваясь, замер на пороге сродник.

– Взялся бы меня научить?

Ждан покачал задумчиво головой:

– Значит, кое-что ты все же помнишь? И, видать, не очень это добрые воспоминания. Ладно уж, научу.

И покинул избу. Орлик же снова вытянулся на перине и подумал о том, что нужно как можно скорее забыть свой сон и никогда даже в мыслях к нему не возвращаться, а поусерднее молиться своим богам, чтобы уберегли от напасти, не мутили больше его разум.

Младший брат

Глава третья

В доме в коттеджном поселке мы проторчали часов до четырех, пока я не услышала, как подъезжает машина. Через минуту вошел Вилли, один. Оборвалось сердце: даже не позвонил по пути, значит, все плохо. Парень устало моргал, тряс головой и словно не до конца осознавал наше присутствие. А потом произнес сухо и отстраненно, словно заранее отметая возможные вопросы:

– Сашу мы пока не нашли. Он, похоже, отошел от места перехода дальше, чем я предполагал. Орлик на Балабане продолжает поиски, хочет облететь весь Таргид, а я проводил Ингу и Оляну к Теому и вернулся, чтобы взять сукра. Ночью он по запаху кого угодно найдет, мы зря с этого не начали.

– Сам пройдешь через болото? – удивилась я.

– Нет, у нас с Орликом контрольное время назначено. Или он появляется в этом мире с Сашей, и мы все вместе возвращаемся сюда, или в Таргиде за дело берется сукр.

Говоря это, он шаг за шагом приблизился к дивану, тяжело на него опустился и моментально словно бы обмяк. Я поспешила скрыться в своей комнате, чтобы дать ему отдохнуть и побыть с Кимкой наедине. Ну и чтобы обдумать ситуацию, само собой. Что ж, тут одно из двух: или Сашка категорически не хочет пока возвращаться, потому что вся эта история ударила по нему больнее, чем можно было ожидать. Или случилось что-то непредвиденное и очень плохое. Но все-таки первое скорее, так что раскисать не следует: Дятлов нигде не пропадет.

Я прилегла на кровать и провалялась в каком-то оцепенении час или два. Не спала, все ждала, что сейчас постучат в дверь и сообщат, что все плохое позади, Саня найден. Но не появилась даже Кимка, так что, когда ждать стало уже невмоготу, я встала и снова побрела в гостиную.

Подругу я обнаружила на узком декоративном диванчике в форме подковы, никак не предназначенном для отдыха. Тем не менее Кимка крепко спала, заслонив ладонью глаза от света, и, когда я подергала ее за плечо, не сразу осознала, где находится. Она что-то пробормотала и отпихнула мою руку, потом рывком села, подтянула колени к подбородку, до хруста позвонков потрясла головой и проговорила осипшим голосом:

– Данка, я отключилась. Ночью совсем не спала, не каждый же день в другой мир попадаешь, перевозбудилась. Ой, а сколько времени?!

– Шесть часов.

– Мамочки! – Тут она предсказуемо свалилась с узкого сиденья. – Вилли же велел мне хватать тебя и нам обеим валить отсюда сразу после его ухода. Ну, чтобы они могли сюда спокойно вернуться с Дятловым.

– Не вижу проблемы. – Я нервно дернула плечом. – Сашка мне не опасен, мы много времени провели вдвоем уже после того, как всадники его обработали. А сейчас и всадников тех в живых нет.

– Ну, может, самому Дятлову так проще, не знаю. Вил не уточнял. Но я обещала, что мы уедем, а сама… в общем, так, вызываю такси прямо к шлагбауму, пока нас не застукали. А ты давай одевайся.

Вот так мы в спешке покинули дом Вилли. В такси всю дорогу спорили: Кимка хотела проводить меня до квартиры, но была со сна еще квелой, и я наотрез отказалась и настояла, чтобы первой отвезли ее. Молодой водитель с интересом прислушивался к нашему диалогу и наверняка пытался понять, какие опасности могут подстерегать меня у дома в такой в общем-то еще не поздний час. Даже сумерки отступили перед белизной свежевыпавшего снега. А город еще и сиял гирляндами в преддверии скорого праздника.

Кимку мы забросили, потом и я в считаные минуты оказалась у своего дома и первым делом посмотрела на окна квартиры: на кухне и в гостиной горел свет. Как же приятно знать, что дома тебя ждут, что ты там будешь не одна.

На волне этой мысли я пронеслась через заснеженный двор, – дорожку засыпало, дворник откопает ее только завтра на рассвете, зато тут и там стояли и таращились на меня снеговики всех размеров с руками-ветками и жутковатыми в полутьме лицами. Вбежала в парадное – и замерла у двери. Что-то было не так, но что? Мгновение спустя осознала – слишком темно. Никогда такого прежде не случалось, у нас ведь тут не лампочки под потолком качаются – солидные полусферы освещают каждую площадку плюс вдоль лестниц подсветка. Но сейчас свет поступал только через окна на лестничных пролетах от уличных фонарей. Кнопка лифта привычно алела, но зайти в кабинку я не решилась: еще застряну, если перебои с электричеством. Мелькнула мыслишка выскочить обратно во двор, подождать кого-нибудь из соседей или пока свет починят, но я гордо ее отогнала. Чего мне бояться? Включила фонарик в телефоне и потрусила вверх по лестнице. А зря. Я поняла это на площадке между первым и вторым этажом, потому что наверху у прохода к квартирам меня кто-то поджидал. Я сразу сообразила, что это и есть тот таинственный визитер, о котором докладывала бабушка, – высокий и худой, нескладный, как большинство подростков.

– Ты Богдана Борская? – прозвучал ломкий взволнованный голос над моей запрокинутой головой.

Первой мыслью было на всякий случай отпереться, но особой тревоги этот тип не внушал, так что я ответила:

– Ну допустим. А ты – Егор, да?

Он на вопрос отвечать не стал, но так стремительно подался вперед, что я живо отступила на пару ступенек.

– Где мои братья?! – выкрикнул незнакомец. – Ты знаешь, где они и что с ними?

Ну вот, сбылись наихудшие ожидания. Как Вилли и думал, всадников оказалось больше. Одна надежда, что этому парнишке еще нет восемнадцати и страшные дары пока только дремлют в нем. А иначе стал бы он тратить время на вопросы.

Я колебалась. Говорить правду ужасно не хотелось, да и страшновато было – неизвестно, как мальчишка отреагирует. С другой стороны, мне ли не знать, каково это – мучиться неизвестностью, сходить с ума от тревоги за самых дорогих тебе людей. Я проглотила ком в горле и сказала:

– Если речь идет о трех всадниках, то все они погибли.

Жутковатая тишина длиной почти в минуту. Слышно только тяжелое дыхание парня и нечто, похожее на тщательно подавляемые всхлипы. Потом он прокашлялся и выдавил:

– Кто же смог их убить?

– Их убили существа из Ашера по приказу Властителя. Это случилось после того, как твои братья перебили немалое количество стражников из Блишема, беспомощных против их способностей. А перед этим они пытались прикончить меня, причем руками моего же лучшего друга. Так что я тебе соболезную, само собой, но разделить скорбь никак не могу.

Выговорив все это, я даже шагнула на пару ступенек вверх, давая понять, что разговор окончен, можно расходиться. Мальчишка не шевельнулся, а проходить мимо, поворачиваться спиной к нему все же было страшновато. Снова это тяжелое молчание, потом он сказал негромко, но с великой убежденностью в голосе: