На задворках конгломерата Шу́са: история одной командировки. 12 рассказов-расследований о космической командировке от авторов мастер-курса Евгении Кретовой

– Я отключил аварийную защиту и дестабилизировал реактор. Через минуту мы все превратимся в радиоактивный газ.

Пауза. Пульт перед сыщиком коротко вякнул сиреной и обречённо умолк, повинуясь сидящему за ним человеку.

– Ты с ума сошёл?!

– Ничуть. Я взорву этот корабль вместе с тобой и твоим недоломанным гипердрайвом, будь он неладен. Посмотри на показатели реактора, убедись, что я не вру, он как раз выходит на кривую разгона.

– Но зачем?! Ты же полицейский, мать твою! Зачем ты взрываешь корабль?

Следователь коротко улыбнулся перед тем, как ответить.

– Ты придурок, Хэйшем. Я превращу корабль в плазму до того, как ты выведешь из строя гипердрайв. Облако перегретых газов, которым мы станем, выпадет в реальный мир на скорости света и, если ты нацелил нас правильно, ударит в ионосферу Аурии. Оно послужит причиной потрясающих по красоте северных сияний и может создать помехи радиосвязи, но не повредит ни единому существу. Скорее, наоборот, оно создаст планете-курорту для толстосумов дополнительную рекламу.

Хэйшем молчал. Пульт перед сыщиком заходился в истерике. Голубой свет черенковского свечения резал глаза.

– Следующий ход твой, Хэйшем, – подстегнул его Идоро. – Либо ты убираешь свою бомбу от гипердрайва, отключаешь его штатно, исчезаешь и в будущем сможешь попробовать ещё раз, или ты превратишься в рекламу планеты, которую так ненавидишь. Решай. И поскорее! Двадцать секунд.

Пауза тянулась, как тягучая капля смолы. Идоро почувствовал, как по его виску стекает капля пота.

– Ладно. Твоя взяла, сыщик. Я аварийно глушу гипердрайв.

Ускорение вдавило Иллеша в кресло, по его нервам прошла волна странной дрожи, сигнализирующая, что «Дервиш» снова находится в обычном пространстве. Идоро тут же щёлкнул тумблером автоматической защиты. Управляющие стержни рухнули вниз, поглощая излишки энергии, черенковское свечение снова стало тусклым.

– Если кто-то подойдёт к гондоле гипердрайва до того, как я покину корабль, я его убью, – предупредил Хэйшем. – Будем считать, что я погиб во время катастрофы. Если я узнаю, что вы вместо того, чтобы признать меня погибшим, объявили меня в розыск, я выслежу и убью ваших близких.

– Начни с моей бывшей, – предложил Идоро. – Она запрещает мне видеть дочь.

* * *

– Ну, вот и всё, – вздохнул Глен, щеголяя свежей перевязкой головы. – Но есть и хорошие новости. Эдди окончательно перегорел, и нам по страховке поставят новый пищевой синтезатор.

В рубке всё ещё пахло гарью, спасатели в серебристых защитных скафандрах заменяли повреждённые системы временными блоками, чтобы можно было вывести корабль на внешний рейд Аурии. К счастью, страховой полис был оформлен как полагается, и хозяину «Дервиша» не грозило банкротство.

Хэйшем покинул корабль сразу, как только был получен ответ на сигнал «Мэйдэй». Иллеш не знал точно, куда он делся, но, судя по записям работы шлюза и показаниям акселерометров, он выпрыгнул в сторону стоянки маломерных космических яхт. При подсчёте убытков обнаружилась пропажа транспортного комплекса для внешних работ, фактически, крошечного космического корабля, надеваемого на скафандр для продолжительных работ в открытом космосе. Глен решил, что этот комплекс был на Хане; Идоро не стал его разубеждать. Скорее всего, Хэйшем пару суток продрейфует в космосе, а когда приблизится к яхтам, подаст свой собственный сигнал «Мэйдей», его спасут, и он соврёт, что случайно отцепился от одной из яхт.

– Спасибо вам за проведённое расследование, – протянул руку Глен. – Удивительно, в какие приключения вас втянули гастроли Галактической Оперы. Вы понимаете, что если бы не они, то у этого психа получилось бы уничтожить целую планету?

– Это моя работа, – покачал головой Идоро. – Послушайте, а может, было какое-то событие, после которого Йонни начал рассуждать о социальной несправедливости и винить население Аурии во всех смертных грехах?

– Я не помню, простите.

– Я помню, – встряла Жаклин. – Это началось после того, как во время одного из перелётов мы попали в совершенно непредвиденный мощный поток квантов непонятной природы. «Дервиш» не экранирован от квантовой активности, и мы после этого случая довольно долго добивались медицинского разрешения на продолжение полётов. Мне диагностировали депрессию, пришлось обивать пороги у нескольких психиатров… Вот тогда Йонни и начал говорить, что это всё происки нуворишей с Аурии, мол, это они хотят выбить нас из бизнеса.

– А вы не можете вспомнить точно, где именно вы попали в этот квантовый поток, и как он был направлен? – вскинулся Идоро. Неужели появилась возможность узнать направление на источник?!

– Я вряд ли смогу это когда-нибудь забыть, – усмехнулась Жаклин. – Дайте карту скопления, я покажу.

Юлия Асланова.

После волны

– Ну и куда направитесь сейчас? – голос шефа полиции прозвучал глухо. Видимо, после квантовой волны сбои коснулись всех систем.

– Думаю, на Пескарус, он ближе всех. К тому же, на станции земные параметры притяжения и содержания кислорода – могу чуть подольше обойтись без скафандра и системы адаптации.

– Резонно. Одобряю. Вы уже изучили данные по ситуации?

– Пожилой инспектор Микан Росин найден мертвым за три дня до выхода на пенсию. Смерть наступила в результате колотой раны на шее. Орудие преступления не найдено. По предварительной проверке на станции нет никого подозрительного. Молодой заместитель и так через три дня принял бы смену – убивать резона нет. Врач – на практике, через месяц отбывает в межпланетную клинику, никаких инцидентов, связанных с медициной. Есть еще секретарь, двое складских работников и садовник. Это из постоянно живущих на станции. Так-то поток там довольно плотный.

– То есть может быть кто-то из прибывших? Старые счеты? Месть?

Идоро улыбнулся. Шеф полиции очень любил предлагать версии – чтобы в итоге сказать, что «он же говорил».

– Все может быть. Хотя именно в ту неделю станция закрылась на профилактические работы, в местной гостинице проживали всего трое. Их задержали, ждут меня.

– Повезло. Мало подозреваемых, легко найти убийцу.

– Ну, как говорится, и в трех соснах можно заблудиться, – откликнулся Идоро. Он никогда не торопился радоваться удачным обстоятельствам дела – все могло измениться в любой момент.

– С вашим опытом, надеюсь, три сосны не покажутся лесом, – парировал шеф. – Держите меня в курсе.

Он отключился.

Идоро вздохнул и подошел к окну. Улетать с Земли не хотелось. Он взглянул на гиф-фото, где смеялись, перебрасываясь мячом, его дочка и жена. Бывшая жена. Подобный полицейский рейд несколько лет назад, увы, стоил ему брака. Видимо, командировки длиной в год не способствуют укреплению семейной жизни. В любом случае, поделать он ничего не может – вего контракте прописаны три полицейских рейда. И сейчас пришло время второго.

Максим Дол

Идоро стоял у иллюминатора и наслаждался открывающейся картиной. Пескарус выплывал из темноты большим серебристым тором. Как только корабль попал в зону действия радаров, стыковочное поле станции замигало разноцветными огнями. Как и на других региональных станциях, парковочный блок и жилая часть находились на разных концах. Так что, только спустя полчаса Идоро оказался у кабинета станционного инспектора полиции. Он постучал и вошел внутрь.

– Максим Дол, – прямо у двери кабинета, сияя улыбкой, ему протянул руку невысокий пухлый мужчина лет тридцати пяти с зализанными набок темными волосами. Он потряс руку следователя и затараторил: – Такая честь, сам Идоро Иллеш, у нас на Пескарусе. Хотя, конечно, повод не самый радостный.

Лицо инспектора тут же приняло торжественно – печальный вид.

– Спасибо, очень приятно, – кивнул Идоро и прошел вглубь кабинета. Максим Дол скользнул за стол и жестом пригласил Идоро присесть. Следователь сел на единственный стул, стоящий около стола, вытянул длинные ноги и осмотрелся. Обстановка была довольно спартанской, если не считать нескольких картин на стенах с изображениями цветов. В углу шкаф – судя по конструкции для бумажной документации. В другом углу – электронная база для регистрации туристов. Один лишь стол инспектора был заставлен модными электронным аксессуарами и дорогими устройствами для передачи данных.

– Надеюсь, вы поможете мне в расследовании, – начал Идоро, разглядывая последнюю модель орбитальной рации.

– Конечно, – инспектор развел руками, потом прижал их к груди. – Окажу любую посильную помощь. Чаю может быть, или…

– Позже. Расскажите, что произошло, после этого составим план действий. Кстати, если можно, перешлите мне ваши бланки допроса. У меня всего три дня здесь, сами понимаете…

– Да – да, понимаю. Сразу к делу! – инспектор переложил бумаги на столе – Ну что же… Мик, то есть Микан Росин, прослужил здесь на должности инспектора пятьдесят пять лет. Месяц назад он объявил о выходе на пенсию – собирался улететь на одну из планет. Три дня назад мы поздравили его с окончанием службы, устроили чаепитие, вручили подарок. Все было отлично, он счастлив, готовился к отлету. Вчера вечером пошел в оранжерею, покопаться, как он это сам называл. Там его и нашли через пару часов. Мертвым.

– Кто нашел труп?

– Аланика, наш врач. Точнее, практикующая студент – медик. Она выпускница первого блока экспериментальной программы Шуса. Наша станция поддерживает новые программы. Возможно, вы слышали об этом.

– Э – э, нет. Какие отношения связывали Аланику и Микана?