Расследования в отпуске

Все закончилось в одночасье.

Зашла в клуб передать книгу заведующей.

И увидела картину маслом.

Сидящий на подоконнике Павел и Ирка, у которой одна нога между его ног, а вторая коленом на том же подоконнике. Обо всем остальном и говорить нечего. Ирка так его облепила, что ни головы, ни тела было не видать. Только две руки в подаренной Алисой рубашке на Иркиной спине.

Эта картина до сих пор стояла перед глазами. Особенно Иркина голая ляжка. Юбка, видать, слишком короткая была.

Тогда она чуть с ума не сошла. Кинулась топиться в Унже. Насилу бабушка ее удержала и держала, не отходя, три дня. А потом сама слегла с сердечным приступом и уже не встала.

Был Сомов на похоронах или нет, Алиса не помнила. Она вообще ничего не понимала и не видела.

Сидела безвылазно дома, на звонки не отвечала и дверь никому не открывала.

Справила сороковины и рано утром уехала, чтобы вернуться лишь через семь лет.

Почему-то дома ей не сиделось. А впрочем, что странного? На самом деле в отпуске никому не отдыхается и не спится. Так уж заведено. Весь год – а в ее случае целых три! – мечтаешь отдохнуть и отоспаться, но когда этот вожделенный миг наступает, в заднице просто свербеж начинается! Спать? Не хочу! Валяться на траве пузом кверху? Не хочу! Хочу чего-нибудь поделать! Хоть чем-нибудь загрузиться, короче!

Алиса поднялась ни свет ни заря и отправилась гулять. Случайно или нет, ноги принесли ее к школе.

Построена еще при царе, но снаружи до сих пор смотрелась неплохо. Даже через сто лет кирпич все еще был ярко-красным, а вокруг окон каждое лето краской делали белые рамочки. Получалось нарядно.

Наверняка в здании кто-то есть. Школа даже летом открыта с раннего утра.

Подумав, Алиса решила заглянуть в библиотеку. Зачем? Да просто так. В конце концов, именно там она провела самый счастливый год в своей жизни.

На посту охраны никого не было, и турникет оказался открытым.

И тут до нее дошло, что библиотека, скорей всего, как раз на замке. Алиса взглянула на часы. Ну да, конечно. Восемь утра. Если и откроется, то не раньше девяти.

На автомате она дошла до конца коридора и машинально дернула за ручку.

Дверь тихонько отворилась.

Ничего себе! Забыли запереть! Ну, попадет кому-то от директора!

Почему она не повернулась и не ушла прочь?

Потом Алиса так и не смогла ответить на этот вопрос.

В библиотечном зале из-за закрытых газетами окон было темно и пахло пылью. Сильно – даже в нос шибануло. Протягивая руку к выключателю, она успела удивиться этому и громко чихнула.

Лампы на потолке вспыхнули так неожиданно ярко, что Алиса на секунду зажмурилась, а когда открыла глаза, то увидела пол и лежащую на нем тетку в синем халате, какой обычно надевают библиотекари, работая на складе.

– Ма… мама, – пролепетала Алиса и закрыла ладошкой рот.

Несколько мгновений она не могла прийти в себя от шока, а потом бросилась к тетке.

Та лежала на боку, поэтому было непонятно, жива ли. Но как только Алиса перевернула тетку на спину, сразу увидела рану на виске.

Кровь уже запеклась, но от этого было не легче. К горлу подкатила такая тошнота, что пришлось сцепить зубы.

Телефон она искала еще минуту. Просто забыла, что лежит он не в сумке, а в кармане.

Дозвонилась, но встать с пола смогла не сразу. С третьей попытки удалось. Она вышла в коридор и приткнулась на подоконнике.

В голове было пусто.

Сначала прибежала директор и кинулась к Алисе, как к родной, мгновенно узнав. За ней притопали охранник – где он раньше был? – и заведующая столовой тетя Саша.

Каждый сунулся в библиотеку и вышел оттуда с побледневшим лицом.

Выяснилось, что зовут библиотекаршу Нина Петровна, она пенсионерка и в школе подрабатывает, что претензий к ее работе не было, из родных у нее дочка в Костроме, и только вчера днем она получила новую партию учебников для начальной школы.

Алиса и слушала, и не слушала. Перед глазами стояло мертвое лицо библиотекарши, а горло, казалось, было доверху забито пылью.

Кстати, откуда столько пыли?

Оторвавшись от подоконника, Алиса вернулась в библиотеку и, стараясь не сходить с места, повертела головой, наклонилась, высматривая, и наконец разглядела, что разрушена часть стены в дальнем углу. Там, где раньше, до того как в школу провели центральное отопление, была печка. Раскурочивать старую систему не стали. Дымовые каналы не засыпали. Сняли дверцы, заштукатурили. Даже задвижки вверху кое-где остались.

Странно. Стена разбита там, а тетка здесь лежит.

Алиса повернулась, чтобы вернуться в коридор, и столкнулась с входящим в библиотечный зал человеком.

– Извините, – пробормотала она и подняла глаза.

– А ты что тут делаешь? – спросил Сомов.

Алиса открыла рот, потом закрыла и, ничего не ответив, пошла к подоконнику.

Педагоги встретили ее молчанием.

Что она тут делает?

А в самом деле – что?

Сомов вошел в помещение библиотеки и не показывался довольно долго. Потом к нему присоединились еще двое. Приехала «Скорая» и увезла тело. Сомов вышел следом, но снова вернулся и позвал за собой директора.

Алиса глядела отстраненно, как будто все происходит не с ней.

Пару раз была мысль подняться и пойти домой, но она оставалась сидеть, умом понимая, что уходить нельзя.

Наконец Сомов вышел и, мельком взглянув, пригласил войти.

Она поднялась и прошла в зал.

Сомов уселся за стол библиотекаря и достал лист бумаги.