Алиби для героя. Детективный роман

– Думаю, что наши сотрудники вне подозрений, – внезапно предоставила свою версию Ира, принимаясь пилить ногти, которые она не успела обработать и покрыть лаком из-за нехватки времени. – Я все поняла сразу, завидев въезжающую на территорию санатория крытую полицейскую машину. Кто-то подрался, и они теперь ищут виновных…

– Просто такая ситуация не должна мешать отдыху.

– Сколько надо вложить сил в работу, это ужас! – воскликнула она, начиная обмахиваться веером. – Кому-то развлечение, а кому-то труд…

– Постояльцы видимо не настолько еще окрепли, чтобы отправиться на экскурсию. Смотри, какие у них удрученные своим здоровьем физиономии, – Кормушенко сильно преувеличивал, так как жизнерадостная толпа экскурсантов села в подъехавший автобус и отправилась осматривать горные вершины, направляясь к фуникулеру.

– Им обязательно понравится памятник Лермонтову, – предположила Ира настойчиво.

– Надеюсь, хорошо проведут время.

Было воскресенье. Поэтому она благосклонно согласилась выйти на работу, так как в будние дни была занята в качестве завхоза в соседнем детском пансионате и предпочитала опекать подростков, приехавших отдохнуть от учебных занятий на предгорьях Кавказа, к чему у нее, несомненно, было влечение.

– Вот, вот. Пусть посмотрят, где проводят ночи демоны, – иронично добавил он, стирая носовым платком остатки сна с лица.

На счастье Кормушенко минут через десять на пороге гостиницы появился Никифор Наумович, чтобы задать некоторые вопросы администраторам по ходу расследования смерти старика. Он уже успел вернуться на форде из полицейского управления, где оставил Серегина допрашивать новую горничную, слезно умоляющую не сообщать домой, соседям, о ее месте нахождения. Администратор узнал в следователе подполковника Режимова и с радостью поспешил навстречу. Тот подошел к стойке на ресепшене.

– Заметили ли вы какие-то отклонения от распорядка в поведении отдыхающих. Может быть, кто-то дольше других задерживался на игровой площадке или появлялся в нетрезвом виде в столовой? – начал следователь обычный допрос, чтобы нацелить обслуживающий персонал уделять больше внимания своим подопечным после такого экстраординарного случая.

«Они должны внести ясность в расследование. Все кадровые нити ведут к ним: документы, массовики-затейники, горничные», – подполковник старался расставить всех по своим местам.

– За мои дежурства никто не напивался, тем более не дебоширил. Все вели себя тихо и пристойно, – выпалила Ира, поправляя очки на переносице, которые она успела надеть, заметив входящего следователя, чтобы придать своему лицу самое правдивое выражение.

«Надо еще раз пересмотреть запись с камер видеонаблюдения, установленных на каждом этаже. Может быть, там промелькнет намек на истину», – вспомнил Никифор Наумович важные детали расследования, в чью первейшую задачу входило отслеживать каждого отдыхающего, входящего на этаж в спальный корпус гостиницы.

– А вчера кто дежурил? – спросил подполковник, медленно перелистывая красочный буклет, рекламирующий достопримечательности богатейшего живительными источниками края.

Озадаченный Кормушенко автоматически почесал стриженый затылок, без обиняков выдавая свою явную заинтересованность в скорейшем расследовании уголовного преступления. Он не мог представить, чтобы кто-то мог осуществить подобное.

– Вчера было мое дежурство. Все прошло тихо, спокойно. Без криков и скандалов. Ко мне никто из гостей санатория не обращался с вопросами относительно неблагополучного обустройства в номере или недовольство питанием в ресторане, – пояснил подозреваемый в убийстве администратор, так как вся тяжесть преступления могла лечь на него из-за халатности в ведении дел.

На столе лежал журнал записей въезжающих и отъезжающих в привилегированный санаторий с подписями тех сотрудников, кто сдал и принял дежурство. Исключая поваров, официантов и медперсонал, кто отчитывался за свою работу лично главному врачу, у которого был свой ноут-бук, куда были внесены все данные анализов и динамика лечения тяжелых пациентов.

Врачи санатория делали все возможное для восстановления здоровья граждан после тяжелых трав, сердечно-сосудистых, хронических, желудочно-кишечных, опорно-двигательных заболеваний, предоставляя комплекс профилактических процедур: тепло и грязелечение, массаж, ингаляции, электро и светолечение, баротерапию, парафино-озокеритовые и фито ванны.

Некоторые сотрудники снимали номера там же и платили, как за однокомнатную квартиру. В том числе главврач Митрофанов постоянно жил рядом с амбулаторией и смотровым кабинетом. Он вместе с шеф поваром разрабатывал меню на каждый день. И на него меньше всего падало подозрение следователя. Так как он работал в пансионате очень давно и привык к разного рода обстоятельствам, выходящим за рамки обыденности.

– На кухне все по разнарядке. Наравне с национальной кухней народов России, – с гордостью сказала вдруг Ира, всеми силами стараясь снять подозрения со своего коллеги.

«Нареканий на их счет у нас нет», – решил Никифор Наумович.

– Но, кажется, двое иностранных граждан слишком злоупотребляют пивом, но это допустимо по нашим правилам, – заключил Кормушенко, откинувшись на спинку шикарного кожаного кресла, стоящего рядом со стулом дежурного администратора, преграждая следователю проход в небольшую камеру хранения для персонала.

Туда ему незачем было заходить, так как там, в шкафу хранилась посуда, мячи и настольные игры.

«На самом деле все прошло тихо. Как у них здесь тесно, не развернуться», – минорно подумал Никифор Наумович, фотографируя на ай-фон запись в журнале, который, кажется, начинал трещать и рваться в руках следователя, когда он перелистывал страницы, отыскивая нужную строку с фамилией Сошин.

– Эти же сведения мы дублируем. Заносим в компьютер, – прокомментировала его действия Ира, отодвигаясь на стуле с роликами от стойки на ресепшене и давая возможность следователю самому полистать длинные файлы с таблицами родственников, кто приезжал целыми семьями. – Можете сами посмотреть.

– Хорошо, спасибо. Сейчас разберемся по номерам. Совпадают ли они с записями в журнале, – изрек полицейский, привыкший искать рациональное зерно в каждом расследовании.

Он сел за стол, на рядом стоящий круглый табурет, аккуратно, чтобы не поломать и стал выуживать те же сведения, что были занесены в бумажном оригинале, листая, изучая каждую загогулину и закорючку. К своей радости он отметил, что исправлений ни там, ни там не было.

– Вот чемодан и паспорт. Эти вещи из номера Сошина. Можете взять, – Кормушенко замялся, не зная, как сказать, чтобы не напугать информацией, неистощимую на выдумки, Иру.

– Хорошо. Буду иметь в виду, – кивнув, согласился Никифор Наумович захватить с собой личные вещи убитого пожилого мужчины для передачи на экспертизу в надежде, что там найдется хоть какая-то зацепка для расследования криминала. – Оказывается, этот постоялец работал долгое время швейцаром в ресторане, каменщиком на стройке в Белоярске. Брал большие взятки, стоя при входе. Мы уже сделали запрос по месту его постоянного жительства. Скоро приедут его родственники. Надо будет их разместить.

– Будем иметь в виду, – согласились администраторы.

Никифор Наумович еще некоторое время рассматривал документы, а затем, давая волю фантазии Иры, с тревогой сказал, доставая из своего пакета небольшой сверток:

– Вот передайте в прачечную или завхозу эту простынь, а одеяло можете тоже забрать.

Полицейский указал на второй громоздкий мешок с эмблемой спортивного клуба, найденный им в своем кабинете и принесенный для служебных целей.

– Я сама этим займусь, – успокоила его заботливая Ира – завхоз, прачка и администратор в одном лице, принимая из рук следователя вещи из кладовки, использованные для перетаскивания трупа убитого швейцара из цокольного этажа в полицейскую машину.

Она работала на нескольких ставках, чтобы заработать на кооперативную квартиру, цены на которые росли год от года.

– Одеяло можете вытряхнуть, а стирать не надо. Там крови нет, – сказал совершенно без иронии Никифор Наумович. – Мы вам благодарны за участие в операции по ликвидации недостойных элементов в санатории, – он продолжил, дабы подчеркнуть важность проведенных ими действий.

Подполковник положил справку из полиции на стол администратору гостиницу для выписки из санатория убитого старика. Вся процедура заняла у Иры считанные секунды.

Закончив читать и фотографировать то, что ему показалось наиболее подозрительным, следователь из-под стойки взял чемодан на колесиках, на который указал ему Кормушенко, положил в наружный карман саквояжа паспорт убитого, выписанного из санатория благодаря усилиям администратора, заодно сфотографировал список всех штатных сотрудников и часы работы. Что составляло не много не мало, а пятнадцать человек, обученных трудиться в туристическом бизнесе: двое администраторов, садовник, шеф повар, три официантки, трое врачей, две медсестры и три горничные.

«Одна новая горничная предоставила отпечатанную на компьютере заумную рекомендацию с предыдущего места работы, подписанную неразборчиво без расшифровки. Хорошо, что ее личные данные есть у меня в записной книжке. Но почерка нет. Здесь тоже минус», – критиковал себя Никифор Наумович, срывая зло на дорожном покрытии, когда подходил к полицейскому форду, укладывал чемодан в багажное отделение, а затем резко рванул по белой от солнца курортной магистрали. Странная фраза «женщина с трудовыми навыками» заставила опытного следователя усомниться в правдивости этих слов, но не он был главой курорта, поэтому сразу откинул прочь размышления на этот счет. Так как опытных кадров в летний сезон всегда не хватало.

«Отсеем всех, у кого найдется веское алиби, а остальных допросим без нажима. Кто-то обязательно раскроется, проскочит какая-то нелепая, случайно оброненная, фраза или жест. Тогда дело примет другой оборот. Все камеры видеонаблюдения работали отлично. Изображение не мелькало. По-видимому, кто-то затащил труп в кладовку, предварительно вставил стандартное изображение на компьютер, чем ввел меня в заблуждение, когда я наблюдал со своего поста за всеми дверьми спального корпуса. Это было мое дежурство. Значит, меня тоже могут взять под подозрение. Что-то не клеится в этом деле», – рассуждал он, не обратив внимания, что уже подъехал к двухэтажному зданию полиции.

Он остановился около распашных дверей. Поставил машину на тормоз, вышел, хлопнув в раздражении дверцей. Подошел к багажнику, достал чемодан, взятый в санатории, чтобы тщательно изучить содержимое, составить список вещей, где могла храниться отгадка, а затем вернуть родственникам убитого.

Следователь поднялся на свой этаж, зашел в просторный, прямоугольный кабинет со столами и стульями, расположенными в углах. Два полупустых шкафа были заполнены громоздкими папками с придвижными металлическими защипами. Там находились файлы с номерами расследованных за год дел. Сами дела отдыхали в архиве.

«Посоветуюсь с коллегами. Что они думают на этот счет. У них всегда приходят оригинальные идеи. Кстати узнаю результаты допроса горничной, обнаружившей труп», – мысли следователя стройной чередой двигались в нужном направлении, когда он с чемоданом на колесиках зашел в свой кабинет, из которого расстилался прекрасный обзор на зеленые палисадники частных строений, увешанных спелыми плодами яблок, груш, персиков, абрикосов и начинающими созревать хурмой и мандаринами.

Никифор Наумович отодвинул один из стандартных, коричневых, деревянных стульев без мягкого сиденья, а с габардиновой обивкой от стены и на него поставил чемодан, чтобы попробовать без знания шифра открыть замок.

Оптимистичный взгляд и поведение следователя выдавали в нем человека скромного, положительного, неторопливого, пунктуального, склонного к логическому мышлению, что было очень ценно для сотрудников уголовного розыска. Одевался он как все его коллеги, однако предпочитал по утрам надевать чистую рубашку с модным галстуком в косую полоску. Ордена, медали и знаки отличия хранил в специальной коробочке дома. Он заметно отличался от молодых оперативников рассудительностью. Никогда не принимал скоропалительных решений, накопил много положительного потенциала, применяя новейшие методы для раскручивания дела. Самостоятельно досконально изучал все предоставленные ему улики и версии, чтобы сделать правильный вывод. Занимался на досуге классической борьбой. Был официально женат на порядочной женщине, которая обеспечивала ему комфортное существование. Иногда по воскресеньям они посещали ресторан, где он наблюдал за разношерстной публикой, делая свои пометки карандашом в обычной записной книжке, а потом оформлял в содержательные представления начальнику полиции.

2. Неожиданная находка

Когда тело бывшего швейцара привезли в морг районного отделения полиции Кисловодска, и судебный эксперт изложил свои доводы в эпикризе, выяснилось, тот был задушен, не приходя в сознание. Смерть наступила от сдавливания шеи и грудной клетки круглым предметом наподобие палки или швабры примерно в одиннадцать часов вечера. Однако, не смотря на тяжкие телесные повреждения, кровопотери никакой не произошло. Он выглядел, как будто уснул, не считая, что цвет лица приобрел синеватый оттенок. На запястьях рук остались небольшие шрамы-полосы от шпагата, которым руки были привязаны к стойкам кладовки. Татуировок на теле не было обнаружено.

Эксперт – Таймураз Гранатов – высокий, седой, худощавый мужчина кавказского происхождения – закончил излагать свои мысли в отчете, а затем внес все результаты анализов в свой рабочий журнал, когда накрыл труп жертвы простыней.

Открыв форточку, что было предписано делать по инструкции каждые два часа, стал проветривать помещение, чтобы не было запаха формалина. К мнению экспертизы прислушивались и часто, благодаря его усилиям, находили доказательства для выявления матерых преступников-рецидивистов. Демонстрировать знания физики, качества и свойства химических элементов ему приходилось каждый день, пользуясь спектральным анализом.

Подполковник Серегин в той же форме уже сидел рядом на металлическом крутящемся стуле, дожидаясь пока эксперт выдаст ему устный отчет того, что он выявил, применив новейшие достижения прогресса в биохимии.