Большая книга ужасов – 91

«Древо зла, – подумал я. – Древолаз… Древо лаз, Древо зла… Да это почти одно и то же! Все понятно!»

– Хватит крутиться вокруг горшка, – повторил Пепел ту фразу, которая меня недавно восхитила. – Придется Александр-ру все рассказать.

– Ну ладно, слушай… – пробормотала Коринка. Она повздыхала, набираясь храбрости, и начала, наконец: – Я уже говорила, что мы гуляли по «Пети Сентюр». С утра накрапывал дождь, и я взяла с собой зонтик. Пепел бежал чуть впереди, а я читала месседж[5 - Месседж – от франц. message – сообщение.], который мне прислал Дени?.

– Дени?.. – пробормотал я не без удивления.

– Это мой… – Коринка запнулась было, то тут же пояснила: – Это мой друг.

Друг-то друг, но глаза у нее стали такими нежными! Коринка словно смотрела в прошлое, когда рядом был этот самый Дени.

Я сразу понял: не фиг мне таращиться на Коринку. У нее есть Дени. Да и вообще, Париж, Франция, чужая страна, с Наполеоном наши воевали… и, несмотря на «Нормандию – Неман», никаких амуров-тужуров – только деловое сотрудничество.

– Значит, я читала месседж Дени, и вдруг как хлынуло! – продолжала Коринка. – Такой ливень обрушился! Загремел гром. Я вообще боюсь грозы, а тут как-то особенно перепугалась, кинулась в тоннель, выронила телефон, даже не заметила где и как. Я тащила Пепла за собой. Зонтик заело, он никак не закрывался, и вдруг… вдруг стало очень светло и в тоннель влетел… огненный шар! Я сразу поняла, что это шаровая молния: недавно по телевизору показывали, что этим летом их появляется больше обычного. И этот огненный шар подплывал к нам все ближе и ближе. Запахло озоном. От шара протянулись какие-то нити, как будто щупальца. Я от страха заслонилась зонтиком, вместо того чтобы бросить его, – вообще перестала соображать! – а шар все приближался и приближался. Наконец до меня дошло, что его притягивают металлические прутья зонта и что сейчас меня молнией ударит и убьет! Но Пепел бросился вперед, схватил зубами зонт… и в это мгновение молния всеми своими щупальцами в него вцепилась. Зонт отлетел в стену тоннеля, оттуда посыпались камни, и один вонзился Пеплу в лоб. А в стене образовалась дыра. Оттуда высунулись ветки деревьев! Из стены, из камня, понимаешь? Пепел весь вспыхнул, я кинулась к нему, начала стаскивать с себя кофту, чтобы сбить пламя, но не успела: нас вдруг втащило в эту дыру и потащило, потащило, казалось, нас деревья из рук в руки, ну, из веток в ветки передают… Пепел стонал, хрипел, выл, я ничего вокруг не видела… – Коринка закрыла лицо руками.

– Ну ладно, хватит, – с жалостью пробормотал я.

Ну не мог я смотреть на нее, такую несчастную! Ей достались переживания пострашней моих! И черт с ним, с этим Дени!

– Нет, погоди, я еще не рассказала самое главное, – упрямо качнула головой Коринка. – Это важно! Нас вышвырнуло из дыры, но я никак не могла понять, где мы оказались. Этот полусвет мертвенный, и лес шумел так страшно, и ветер завывал, и кругом метались какие-то тени не то людей, не то деревьев, не то каких-то чудовищ, и стоял оглушительный вой. А Пепел умер у меня на руках. Мой пес, мой друг! Мне его подарили, когда я пошла в коллеж четыре года назад… Родители Дени подарили! Поблизости стоял дом, я дотащила до него Пепла – сама не знаю как. Я не могла его бросить. Сидела над ним и рыдала. И вдруг я увидела у забора женскую фигуру. Она была очень худая, словно бесплотная, еле держалась на ногах под ветром. Шепот ее был еле слышен: «Уходите отсюда! Есть только один дом, где вы будете в безопасности. Он с другого края деревни, поспешите туда, но больше никуда не заходите, не то попадетесь Древолазу! Никто из нелюдей в тот дом не зайдет – только те, в ком хоть что-то осталось от них прежних…» – Коринка перевела дыхание, и Пепел взял ее за руку, словно пытаясь ободрить. Она продолжила: – Казалось, я попала в какой-то жуткий фантастический роман, меня будто вставили между страниц и переплели вместе с ними под одной обложкой!

– Аналогично, – пробормотал я. – То же самое и мне казалось: будто влип в какую-то дурацкую фантастику.

– А старуха твердит: спешите, мол, уходите отсюда! И не возвращайтесь никогда, если не хотите пропасть. Я не знала, как быть с Пеплом, я не могла его бросить… так и сказала старухе. Она всмотрелась, потрогала камень, который еще в тоннеле ему в голову вонзился, и сказала: «Это громовая стрелка!»

– Громовая стрелка? – переспросил я. – Бабуля рассказывала, что Илья-пророк – это русский святой – бьет такими стрелами дьявольские силы. Но какие дьявольские силы могли быть в Пепле?!

– Да ты слушай дальше! – воскликнула Коринка. – Значит, старуха сказала: «Это громовая стрелка. Так вот, значит, для чего вы здесь… Конечно, «зеленое зло» ее случайно прихватило, но вышло, что не зря! Не бойся, твой пес жив!» И тогда я увидела, как Пепел превращается! Ну ты сам знаешь, как это впечатляет, Саша! Пепел еще ничего не соображал, был в полусознании, но хоть мог ноги передвигать. Старуха велела ни в коем случае не вытаскивать у него из головы эту стрелку.

– Гр-ромовую стр-релку, – уточнил Пепел, не упустив возможности порычать. – Только если кого-то надо спасти от смерти, добавила старуха, тогда можно ее ненадолго вытащить. Но потом нужно сразу же снова воткнуть в голову, не то я сдохну.

– А старуха все шелестела: «Скорей, скорей! Когда придете в тот дом, крепче запирайте двери! Никогда не выходите оттуда поодиночке! Не заходите в другие дома! Спешите, спешите!» – Коринка взволнованно перевела дыхание. – Мы спустились с крыльца и побежали как могли быстро. Я заметила, что у меня на одежде нет пуговиц, но это была такая ерунда по сравнению со всем прочим! Ну, словом, мы бежали, а старуха то была рядом, то летела над нами, и все тело ее словно шелестело: «Быстрей! Спешите!» Я думала, что у меня начались галлюцинации, что это какой-то безумный бред – но вот мы добрались до этого дома, взбежали на крыльцо, перевели дух – и вдруг Пепел застонал, завыл…

– Меня как ледяной плетью хлестнули, – мрачно добавил Пепел. – Это было предупреждение, которое нам потом еще не раз пригодилось! Знак ужаса! И так заломило лоб, голова ну прямо раскалывалась!.. Я бы с удовольствием выдернул стрелку, но Коринка не позволила.

– А ты чувствуешь этот знак ужаса? – спросил я у Коринки.

Она покачала головой:

– Только Пепел чувствует.

– Я тоже ничего такого не чувствовал, – с сожалением сообщил я.

– Наверное, это потому, что вы живые, а я нет, – предположил Пепел. – А здешнее гипер-р-пр-ростр-ранство не слишком-то похоже на мир живых!

– Слушайте, слушайте! – вдруг заорал я. – Если вы вошли сюда через какое-то отверстие, вдруг через него можно выйти обратно?!

– Думаешь, мы не обыскали все, что могли, в окрестностях того дома? – невесело вздохнула Коринка. – Каждую щель обшарили. Ничего там даже похожего нет. Но это уже было потом. А тогда… Ну, значит, Пепел застонал, завыл! Я оглянулась и увидела человека, который огромными скачками несся по улице. «Это Древолаз!» – прошелестела старуха и упала около калитки. Я хотела вернуться и помочь ей встать, но в это время все вокруг осветилось каким-то темным зеленым огнем, мрачным, пугающим, и я увидела, что это мерцает лицо того человека, который приближался к дому. «Скорей в дом! Закрывайтесь!» – раздался хрип старухи. Мы вбежали в дом и заперлись. Припали к окну и увидели, как человек с темно-зеленым лицом подхватил тело старухи и остановился, вглядываясь в наше окно. У него не было ни рта, ни носа, ни глаз, но в то же время мы чувствовали его взгляд. Его тело казалось покрытым корой, кора была на голове…

«Да это же почтальон! – осенило меня. – Древолаз – тот самый почтальон! Это просто невероятно!»

Можно было смеяться, конечно. Но я изо всех сил старался не заплакать при мысли о своей невероятной, ну просто уникальной невезухе!

– Мы понимали, что он ищет нас, – продолжала Коринка. – Забились в угол, не зная, видит он нас или нет. Потом услышали его голос – как скрип веток под зимним ветром: «Больше, старая ведьма, ты никому не скажешь ни слова!» Наконец он исчез. И старуха исчезла тоже. Уже потом, гораздо позже, мы увидели ее тело, нацепленное на ветку Древа зла. Я так плакала… ведь это мы погубили ее!

– Нет, не вы, – угрюмо сказал я. – Она уже давно висит на этих ветках. Много лет. Иногда ее срывает ветер, и тогда Древолаз отправляется на поиски. Если бы вы попались ему, он забрал бы вас с собой… боюсь представить, что с вами было бы.

– А ты откуда об этом знаешь? – удивилась Коринка.

– Слышал от людей, – буркнул я неприветливо. – Не здесь. Еще до того, как сюда попал.

– Ну, это понятно, что до того, – ухмыльнулся Пепел. – Где бы ты здесь людей, кроме Коринки, нашел?!

– А что, правда никого нету?! – ужаснулся я. – Неужели никого?!

– Мы их не видели, – пожала плечами Коринка. – Слушай, а за что эту старуху на дереве повесили?

– Не знаю, – буркнул я еще более неприветливо. – Откуда мне знать? Думаешь, Древолазу нужны какие-то причины? Но куда важней, почему старуха сказала: «Так вот, значит, для чего… Все не зря!» И про какое-то «зеленое зло». Значит, вы сюда не просто так попали, а для чего-то?!

Коринка растерянно пожала плечами:

– Да, я тоже об этом все время думаю. Но ничего не знаю, ничего, тем более про «зеленое зло»! – И вдруг она встрепенулась: – Ой, я только сейчас поняла… Эта старуха знала, что в этом доме безопасно, потому что это ее дом! Как ты думаешь, Саша?!

– Ну это совсем необязательно, – пробормотал я, – мало ли что…

– Стоп, стоп! – воскликнул вдруг Пепел. – Напрашивается логический вывод…

Я сразу понял, какой логический вывод тут напрашивается. Если старуха привела Коринку и Пепла в свой дом и если сюда приходят письма на имя моего брата, стало быть, старуха и мой брат – родственники. Да и я, значит, их родственник.

Нет, я к этому выводу был еще не готов. Я не готов был это публично признать!

Поэтому взмолился – для отвода глаз, конечно, но и в самом деле проголодался здорово:

– Слушайте, давайте что-нибудь поедим, а? У вас есть хоть какая-то еда?

– Ты хочешь есть? – подозрительно прищурился Пепел. – Симптоматично…

– В каком смысле? – спросил я, малость струхнув.

– Это подтверждает, что ты живой человек! – захохотал Пепел.

Ох уж эти мне человеко-псы!..

– Пошли, пошли, конечно, я тебя накормлю, – засуетилась Коринка, выходя на лестницу. Пепел устремился за ней как верный пес, я шагнул следом. Но споткнулся и с отвращением уставился на пачку писем, которые так и держал в руках.

Я не хотел их видеть. Я не хотел их читать! Я не хотел знать, какие ласковые слова мама обращала не ко мне, а к чудищу, которое меня чуть не задушило!

Я сунул эту чертову пачку на полку – за книги. Пусть письма тут и остаются. Больше я к ним не прикоснусь. Никогда и ни за что!