Агентство «Последний шанс». Серия 4. Финал

– А ты вот мне, Юль, лучше расскажи, откуда ты так хорошо с оружием умеешь управляться? Лихо ты тогда, в моей квартире, куда вы с Агатой пришли, мой пистолет разрядила.

Девушка еще раз вздохнула и произнесла:

– Я, после того, как Макс наши с ним видео слил в интернет, в тир записалась.

– Что? Кто? – Игорь как-то подозрительно хохотнул, услышав имя бывшего парня Юльки. Впрочем, он тут же подавил свой странный смешок:

– Прости! Не хотел тебя перебивать. Само вырвалось! Продолжай.

– А нечего уже продолжать! Не в бокс же мне было идти с моей-то массой! И не в самооборону. Надо было чем-то себя занять, чтоб не думать постоянно обо всем этом…

– Дерьме! – подсказал Игорь. Юлька лишь кивнула и продолжила:

– Никто из моих знакомых не ходил в тир. Там не знали меня, а я не знала никого из тех, кто приходил туда пострелять. На мишени мысленно представляла Макса и стреляла.

– Понятно. Пар, значит, так выпускала, – подвел итог Игорь.

Юлька кивнула.

– Молодец. Это ты здорово придумала. А не хочешь завтра съездить в тир и пострелять? Давай на спор! Кто проиграет, тот оплачивает обед!

– Не хочу больше в ресторан! – Юлька судорожно вздохнула.

– Да не вопрос! – Игорь легко согласился. – Проигравший покупает продукты и готовит обед. Здесь, у нас дома. По рукам?

Игорь протянул левую руку ладонью вверх.

– По рукам! – Юлька шлепнула своей маленькой и узкой ладошкой по большой ладони мужчины.

– Заметано! – Игорь рассмеялся. – Выигравший, по желанию, может помогать проигравшему готовить!

– Не умеешь готовить, да? – Юлька тоже начала улыбаться.

– А почему это сразу я-то проигравшим буду? – деланно удивился Игорь.

– А вот завтра и увидим, кто готовит, а кто помогает! – девушка рассмеялась, явно предвкушая победу.

– Заметано! – опять повторил Игорь, мысленно решив, что поддастся Юльке. Даст ей выиграть.

Не увидели. Утром Игорю позвонил Михкель и коротко произнес:

– Время сбора тридцать минут. Нужен только ты. Будет работа для тебя.

Глава 4

Роман шел по парку. По дорожкам гуляли мамаши с детьми, на лавочках сидели либо все те же мамаши с колясками, либо бабки. Если тем, кто был с колясками, не было никакого дела до него, они все поголовно что-то листали в своих телефонах, то вот взгляды бабок Роман чувствовал спиной.

– Нина, ты представляешь, у нас сегодня опять выход на крышу открыт! – уловил Роман обрывок разговора, проходя мимо очередной скамьи и сидящих на ней пожилых женщин.

– У вас в подъезде?

– Ну да! Сколько уж я ругалась! Сколько и звонила в наше ЖКХ, и сама туда ходила – всё без толку! – голос бабки, говорившей это, был громким и невольно привлекал к себе внимание. – Нет, главное, они мне знаешь, что отвечают?

– Что?

– Что этот выход на крышу только меня и интересует! – бабка, изменив голос, явно передразнила кого-то, с кем говорила по телефону. – Я им говорю, вот позвонят вам сегодня из полиции и сообщат о том, что с крыши дома номер двадцать по проспекту Пушкина человек сбросился. Что вы тогда делать будете? Кто отвечать за его смерть будет, а?

Что отвечала вторая бабка, Роман уже не слышал. В его голове засел адрес и созрел план действий. Теперь бы еще понять, где этот дом, в каком из его подъездов открыт выход на крышу, и да, как-то надо еще и в сам подъезд попасть.

Роман огляделся, пытаясь понять, где он находится. Выход из парка был в конце аллеи и уже маячил впереди. Он прибавил шаг, теперь, когда план действий созрел, даже силы у него откуда-то взялись.

Он стоял на пешеходном переходе и ждал зеленый сигнал светофора для пешеходов. Машины летели явно с превышением скорости, особенно нетерпеливые пытались проскочить на уже загоревшийся желтый.

– Вот ведь наглые какие, а! – неожиданно рядом с Романом раздался голос той самой бабки, что сетовала на постоянно открытый чердак своего дома.

Романа словно кто-то толкнул в бок, потому что он и сам не понял, как спросил вдруг обращаясь к бабке:

– Не подскажете, где здесь дом номер двадцать?

– Да вон же! – бабка махнула рукой. – Сейчас через дорогу перейдем и аккурат в него и упремся!

Роман кивнул и поправил сумку, висящую на плече.

– Не подскажете, как бы мне в подъезд попасть, а?

– А тебе в какой?

– А шут его знает! – Роман постарался ответить правдоподобно небрежно и одновременно зло. – Поступила заявка, что дверь на чердак открыта. Вот иду навешивать замок. У нас там сидит одна красавица, по блату устроенная, даже номер подъезда не записала, когда принимала заявку.

– Так ты слесарь из нашего ЖКХ, стало быть?

– Угу! – Роман кивнул.

– Вот я так и знала, что она чья-то блатная! – обрадовалась бабка. – Это тебе, милок, в мой подъезд надо. Пошли, красавец, пошли! Открою! Это ж я заявку-то для тебя оставляла.

– Так ты говоришь, что у вас там тоже бардак, да? – бабке явно хотелось поговорить, а уж обсудить чье-то разгильдяйство – это ж отличная тема для разговора.

– Угу.

– Вот оно и видно, что у вас там бардак! Я звоню, ругаюсь, а у вас там, оказывается, фря сидит и толком ничего записать не умеет! – кипятилась бабка. – Молодая, поди-ка, и красивая?

– И молодая, и красивая. На вид ангел во плоти. А по сути своей дьявол. Хитрая, изворотливая и вся насквозь фальшивая, – Роман неожиданно зло ответил бабке. То, что думал он в этот момент не о какой-то вымышленной молодухе из ЖКХ, а об одной конкретной женщине, бабке совсем не обязательно было знать.

– Не иначе полюбовница чья-то! – подвела итог бабка, потом, покосившись на Романа, добавила:

– Ну, или дочь.

– Все они чьи-то дочери, – последовал ответ.