Космический вертеп. Роман-откровение III тысячелетия. Том I

Чем не история из нашего ближайшего будущего, превратившаяся в древний миф о Фаэтоне, сбитом стрелой Зевса?

«Что было, то и будет!». И снова приходят на ум странные пророчества Екклесиаста: «Что было, то и будет, и что творилось, то творится, И нет ничего нового под солнцем. Бывает, скажут о чем-то: смотри, это новость! А уже было оно в веках, что прошли до нас» (Екклес. 27:20), который достаточно прозрачно намекает на то, что эсхатологические события уже происходили в прошлом, а развитие человечества повторяет свой предыдущий путь по тому же сценарию, и что то, случалось не единожды, неминуемо повторится – одним словом, инверсия!

– Такая возможность, конечно, существует, – отозвался Суровцев, – только как такое крупное космическое тело могло проскочить мимо нас незамеченным?

– Мало ли случаев, когда астероиды обнаруживают не на подлёте к Земле, а когда они уже улетают? А мелкие, так вообще, когда они уже горят в атмосфере. Проворонили, наверное! – пожала плечами Наталья, которой идея столкновения Земли с небесным телом казалась предпочтительней. Она оставляла надежду на то, что кто-то сумел выжить.

Но следующие слова Иогансона ещё больше озадачили космонавтов:

– Мы думаем, это Апофис. При падении такого огромного астероида неминуемо произойдет смещение оси Земли или её даже сдвинет с орбиты. В этом случае на поверхности ничего не уцелеет!

– Может, это и астероид… Только не Апофис! Его ждут только в 36-ом году! – запротестовала Наталья.

Из архивов СМИ. Угроза с неба. Астрономы всего мира продолжают следить за 300-метровым астероидом Апофис (2004 MN4), который может столкнуться с Землей в 2036 году. Апофис является одним из самых опасных для Земли астероидов: диаметр небесного тела составляет 270 метров, масса 27 миллионов тонн.

Астероид был открыт в 2004 году, а в 2005 учёными Толеном и Такером, открывшими его, назван Апофисом по ассоциации с богом Апопом. В египетской мифологии Апоп является богом подземного царства, гигантским змеем, который, проснувшись в конце времён, разрушит Землю. Падение Апофиса на Землю также будет равнозначно Концу Света.

Профессор Леонид Соколов, выступая на Королёвских академических чтениях по космонавтике, предупредил: «Апофис сблизится с нашей планетой 13 апреля 2029 года и подойдёт к Земле на такое опасное расстояние, что может в неё врезаться. «По нашим расчётам, в этот день Апофис пройдет на расстоянии 37–38 тысяч километров от Земли», то есть на высоте орбит геостационарных спутников. Однако даже, если астероид минует Землю, вероятность столкновения сохранится в 2036 году».

В пределах Солнечной системы астероид объявился в 2013 году. Уточнить, насколько Апофис угрожает Земле, должен будет исследовательский аппарат, разработанный британской инженерной компанией Astrium. Планируется, что робот, получивший название «Apex» (символическое название – ассоциируется с точкой кульминации Солнца Апексом), приблизится к астероиду в 2014 году и подробно изучит его размеры, форму, состав и температуру. Учёные надеются, что благодаря этому смогут точно рассчитать, что ждёт людей в 2036 году – светопреставление или просто красивое зрелище не небосводе.

«Наша цель – нахождение возможности соударений Апофиса с Землей и после 2036 года. Если нам, не дай бог, придется парировать угрозу, мы должны заранее о ней знать», – сказал Леонид Соколов. Он напомнил о расчетах NASA, согласно которым в XXI веке возможно 11 столкновений небесных тел с Землей. При этом четыре из них должны произойти в течение ближайших 40 лет.

– Так сейчас 36-ой год и идёт! 21 апреля 2036 года! А в апреле как раз и предполагалось наибольшее сближение Апофиса с Землёй, – в голосе Иогансона не было ни капли сомнения.

– Что за странности со временем! – воскликнула Наталья.

Иогансон, видимо, решил обойти неприятную тему, направив разговор в другое русло:

– А у нас вообще много странного происходит. Похоже, изменилась и орбита Луны – сила тяжести возросла, и давление снаружи увеличилось. Хорошо, хоть внутри купола все параметры прежние, – и, слегка понизив голос, добавил:

– Слушайте, у нас тут умерло несколько человек, причём одновременно и без каких-либо причин.

– Та же история. Умер бортинженер из Италии Сильвано Баральди. Похоже, от сердечной недостаточности, – огорчённо ответил Суровцев, поняв, что разговор с «Селеной» никакой ясности не внесёт.

– Может, вы передадите наше сообщение, если свяжетесь с Землёй. У нас связь отсутствует уже семь дней. С другими базами на Луне связь очень плохая, много помех. Будем пробовать ещё… Что у вас?

– Связи с Землёй тоже нет… – ответил Суровцев и с сомнением добавил … несколько часов. А может, и самой Земли тоже нет!

– Вы сейчас проходите под нами. Но уже выходите из доступного для связи сектора. Мы с вами свяжемся, как только появится возможность! – голос Иогансона постепенно затих.

Зависнув около иллюминатора, Наталья сквозь завесу тумана старалась разглядеть Луну.

– Хоть кто-то живой, пусть и на Луне! – с грустью произнесла она. Игорь дружески похлопал Наталью по плечу и чуть-чуть взлохматил её коротко остриженные волосы:

– Ну что вы, Наташа, веселее! Помни, наше спасение в оптимизме! Через 18 часов снова свяжемся с «Селеной».

Прошли почти сутки, в течение которых не произошло ничего примечательного. Станция всё так же мчалась в «молоке» тумана, нарезая круги над невидимой Землёй. Откинувшись на спинку кресла, Игорь Суровцев то ли себе, то ли Наталье говорил:

– Не расслабляться! У нас много дел и многое надо продумать. Надеяться, по-видимому, не на кого. Похоже, на Земле не до нас, и решать надо самим. Проверим запасы – летать-то мы можем тысячу лет, а вот воды и пищи хватит ненадолго. Надо отключить всё, что можно! Будем экономить энергию.

В это время вновь ожил и «запикал» эфир:

– Проспер-1! Я Селена! Связь продержится около двух часов. Передаем последние данные, – уже на хорошем английском, но с явно грассирующим «р» голосом незнакомого оператора «Селена» сообщала: – Вращение Земли замедляется неравномерно, скачками. Движение по эклиптике, наоборот, ускоряется. Ось Земли сместилась на 32 градуса и продолжает смещаться со скоростью 0,5 градуса в минуту.

Затем наступила пауза, в течение которой Селена не отключалась, но молчала; слышался непонятный шум и гул голосов. Прошло несколько минут, и голос француза сменился русской речью начальника базы. Иогансон слегка приглушил звук, видимо, стараясь, чтобы его не слышали лишние уши:

– Тут у нас чёрт знает, что творится! На наших глазах исчезают люди!

По словам Иогансона, исчезли тела погибших. Им просто некуда было деться, они были на глазах или в полностью герметичных камерах, но они буквально испарились! На соседней базе такие же явления – сначала люди умирают, а потом бесследно исчезают. И не только мёртвые. Живые исчезают! Сначала исчез радист. Экспансивного француза, голос которого первым услышали на станции, сначала окутало плотным розоватым туманом, а когда через пару секунд туман рассеялся… радиста уже не было!

– Пропала Тэя Максименко, геофизик, ты её знаешь! А у Тэи, между прочим, осталась дочка, младенец! Представляете, она её кормить собиралась, кашу варила – и вместе со стулом исчезла! Мистика какая-то! Муж обыскал всю территорию базы – бесполезно! – взволнованно сообщил Иогансон.

Суровцев, действительно, знал Тэю. И не видел ничего удивительного в том, что, познакомившись задолго до полёта, ещё на подготовительном этапе на Земле, а затем, прожив несколько лет бок обок в ограниченном пространстве, селениты создали семейную пару и произвели на свет потомство. Это был первый случай рождения ребёнка на Луне. И официальный брак тоже первый: молодая японка Тэя Муросава и русский инженер Фёдор Максименко оформили свои отношения официально, зарегистрировав брак в бортовой книге капитана «Селены», как это было раньше принято на морских судах. По обычаю, заведённому космонавтами, капитаном называли начальника базы Бориса Иогансона, который теперь и озвучивал голос Луны.

Переглянувшись, Суровцев и Наталья сорвались со своих кресел и со всей возможной скоростью кинулись в сторону морозильного отсека. Игорь рывком поднял крышку металлического саркофага, в который они уложили умершего – под опавшей серебрянкой было … пусто! Тело Сильвано исчезло!

Астронавты обшарили все закоулки корабля, вплоть до грузового отсека, но Сильвано как сквозь землю провалился … или сквозь космос!

Вернувшись к рации и обменявшись мнениями, астронавты и селениты решили, что это какой-то феномен, связанный с аномалиями времени, которые, в свою очередь, явились результатом того светопреставления, свидетелями и участниками которого они поневоле стали.

– Будем надеяться, что они совершили телепортацию, и теперь живы и находятся в другом времени, – с надеждой вздохнул Иогансон.

– Я считал, что официальная наука не признает телепортацию, – отозвался Игорь, намекая на взгляды начальника базы.

– Признаёт, признаёт! – отозвался Борис, – только умалчивает!

И, договорившись о следующей «встрече» в эфире, с опаской и нетерпением астронавты и селениты погрузились в напряженное ожидание, когда же из ватной пелены, наконец, выплывут знакомые очертания материков.

Глава 4. Путник

Он тупо уставился перед собой. Мысли медленно и трудно собирались в слова, а сами слова как будто утратили своё значение, были вязкими и тягучими.

Он помнил, как нёсся по Выборгской набережной мимо сверкающих витрин новых зданий в ряду таких же сверкающих лимузинов. На противоположной стороне Большой Невки на фоне ещё светлого майского неба привычно сверкала Петербургская Телебашня. Остановившись на светофоре, он с привычным равнодушным достоинством поглядывал на машины и профили почти всех таких же самодостаточных и углублённых в себя и дорогу представителей общества – других он просто не выделял из толпы. Всё было как всегда в эти вечерние часы – легкая усталость, вспыхивающие неоновые рекламы и загорающиеся фонари, мягкий теплый ветерок, задувающий в приоткрытое окно.

Из соседнего ряда сквозь окно ему улыбнулась синеглазая девушка на джипе, и на душе стало совсем хорошо. Всё дышало предвкушением белых ночей, близкого лета и будущего отдыха.

И вдруг что-то произошло.

Машина сама остановилась, или так ему показалось. А дорога с бешеной скоростью понеслась вперёд. Чёткие прямоугольники домов, витрины магазинов, пешеходы и вообще все окружающие предметы резко потеряли свои очертания и слились в летящие бесконечные ленты. Цвета исчезли, все стало монохромным, остались только разнообразные оттенки серого. И всё это летело мимо машины, которая как бы зависла над дорогой. Водитель замер в состоянии какого-то ступора, не в силах пошевелиться. Ему казалось, что и все мысли также унеслись вслед за дорогой, а сам он остался где-то позади.

Машина стояла… вернее то, что осталось от машины – ветровое стекло исчезло, не было видно и капота.

С неимоверным усилием он сфокусировать взгляд на чём-то определённом. Это оказались руки. Пальцы лихорадочно сжимались, стараясь удержать в подобающем положении руль, который как будто и был цел, но упирался … в воздух! Вся передняя часть машины вместе со щитком и рулевым карманом отсутствовала. С опаской опустив глаза ниже, он заметил, что кто-то аккуратно срезал носы его шикарных туфель, прихватив их с собой, но так осторожно, что не задел и миллиметра носков и не ранил пальцы ног. Прямо под ногами вместо асфальта, до этого ровным полотном стелившегося под колёсами, начиналась серая земля, присыпанная то ли пылью, то ли пеплом.

Он осторожно, почти не поворачивая головы, посмотрел по сторонам. Пришлось напрячь волю, чтобы собрать мысли в слова, которые будто спрятались в глубине памяти, как что-то материальное, существующее своей отдельной жизнью.

Куда-то исчезла набережная, деревья, машины. Кругом в безмятежном покое расстилалась бесконечная пустыня, серая и плоская, девственно ровная и до ужаса пустая. С горизонта пропала не только телебашня, но и какие-либо другие силуэты, представив глазу абсолютно чистую, слегка вибрирующую в лёгком мареве линию.