Приключения домовёнка и мышонка

Друзья дружно заверили нежданного помощника, что только об этом и мечтают, и тут же повисли на нитке. Дверца чуть-чуть приподнялась. Оглушительно пыхтя, ёж просунул в образовавшуюся щель сначала одну лапку, потом вторую, а потом и нос. Запыхтев ещё громче, Пафнутий приподнял дверцу почти на половину Трошкиного роста!

Оказавшись на свободе, друзья с трудом перевели дух.

– Что теперь? – спросил Трошка у Пафнутия.

– Э-э, хорошо бы подложить что-нибудь под дверцу, пых, чтобы я смог выбраться, – попросил ёж, тяжело дыша.

Трошка осмотрелся, отыскал пустую коробку подходящего размера и пододвинул её под дверцу так, чтобы Пафнутий смог освободиться.

– Мы так вам благодарны, Вы не представляете! – с чувством сказал Трошка, пожимая ежу лапку.

– Не стоит благодарности, пых, – скромно ответил интеллигентный ёж. – Был рад оказать помощь!

– Спасибо Вам огромное! – восторженно пропищал Чуня и расцеловал Пафнутия в обе щеки, так что тот слегка смутился.

– Что вы, право, пых-пых, каждый мог оказаться на вашем месте, пых, в том числе и я.

– Нам очень хотелось бы Вас отблагодарить, – добавил Трошка.

– Я знаю, знаю, знаю! – подпрыгнул Чуня и кинулся за добытым такой дорогой ценой сыром. Держа лакомство обеими лапками, он аккуратно наколол его на спину Пафнутия. – Примите от всего сердца!

– Ну что ж, – согласился Пафнутий. – Только, пых, при одном условии: я приглашаю вас к себе на скромный ужин. После таких, пых-пых, потрясений вы наверняка не прочь подкрепиться?

Друзья посмотрели друг на друга и охотно согласились. Беспрестанно пыхтя и топая ногами, Пафнутий повёл их к себе в гости.

Глава десятая

В гостях у Пафнутия

Ёж Пафнутий устроил себе жильё под крыльцом. Странное это было жилище, но на свой лад очень уютное. Отовсюду свисали пучки сушёных трав, гроздья ягод, нитки с нанизанными на них грибами опоясывали комнату, словно гирлянды на новогодней ёлке. С потолка свисала лампа причудливой формы. Приглядевшись, Трошка увидел, что внутри кружатся несколько светлячков. В углу стояло кресло-качалка, сплетённое из тонких веточек ивняка. Видимо, Пафнутий был большим мастером по этой части, потому что и вся остальная мебель в его домике была плетёной: круглый столик, стулья, кровать, напоминающая корзину, книжные полки, на которых аккуратными стопками были сложены старые газеты и книги. Книг у Пафнутия было огромное количество, преимущественно научного характера. Судя по их виду, все они были брошены когда-то за ненадобностью, а потом подобраны Пафнутием и старательно приведены в порядок: сшиты, подклеены, высушены. Пафнутий был очень начитанный и интеллигентный ёж, он знал много учёных, редких слов.

Пока друзья осматривались, ёж не терял времени даром, и вскоре в домике вкусно запахло наваристым грибным супом и брусничным настоем. Хорошо было сидеть в гостях у доброго ёжика, да и угощение удалось на славу. Трошка и Чуня разговорились и скоро сами удивлялись, как же это они столько времени жили по соседству и ничего не знали друг о друге.

Друзья уже успели отдать должное ужину и принялись за чай, когда в дверь тихонько постучали. Пафнутий пошёл открывать и вернулся вместе с франтоватым сверчком, одетым в коричневый фрак. В лапках он бережно держал скрипку и смычок.

– Представляю вам, друзья мои, нашего соседа и давнего, пых, моего приятеля! – торжественно объявил Пафнутий. Сверчок церемонно поклонился и представился:

– Маэстро Скрип. Очень рад знакомству!

Трошка и Чуня назвались и тоже вежливо поклонились. Чуня даже попытался шаркнуть лапкой и чуть не упал. Пафнутий принёс ещё одну чашку, и чаепитие продолжилось.

Маэстро Скрип оказался замечательным собеседником. Он знал множество увлекательных историй, и друзья готовы были слушать его хоть всю ночь напролёт, но Пафнутий решил, что после стольких переживаний и Трошка, и Чуня нуждаются в отдыхе. К тому же, маленькие светлячки тоже устали, свет стал совсем тусклым. Пафнутий решительно возражал против возвращения Трошки и Чуни домой и устроил их в уголке, на охапке душистого мягкого сена. Только тогда они почувствовали, что глаза слипаются сами по себе, а травы пахнут так сладко: солнцем, мёдом, летним лугом…

Маэстро Скрип приложил скрипку к плечу, провёл смычком по струнам, и полилась тихая, волшебная, как эта лунная ночь, мелодия. Сон подхватил их мягкими лапами, укачивая, словно в колыбели.

Спокойной ночи, Трошка! Спокойной ночи, Чуня! Добрых и сладких снов!

Глава одиннадцатая

Кто поможет мышонку?

– Это какая-то необычайно умная мышка! – удивлялась утром мама, разглядывая коробку, подсунутую под дверцу мышеловки.

– Свой сыр она заслужила честно, – подытожил папа и убрал мышеловку обратно в чулан.

А Маша ничего не сказала. Она-то точно знала, что мыши здесь не при чём, и упорно продолжала поиски. Побывала она и на чердаке, но домик отыскать не смогла: домовым нет равных по части маскировки. Даже если бы Маша и увидела Трошкино жилище, то наверняка приняла бы его за груду пустых коробок и прочего ненужного хлама. Маша пускалась на хитрости: нарочно оставляла на столике раскрытую книжку с картинками, вкусную конфету или печенье. Конечно, домовёнку отчаянно хотелось хоть одним глазком посмотреть, чем же кончится та замечательная сказка, которую он начал читать памятной ночью, но Трошка стал очень осторожным.

А однажды случилось такое, что Трошке стало не до игры в прятки. Чуня заболел. У мышонка просто талант был влипать во всякие истории. Дня не проходило, чтобы не случалось с ним чего-нибудь из ряда вон выходящего. Такой уж он уродился непутёвый. А тут и вовсе учудил: свалился прямо в ведро с холодной водой, еле-еле выбрался. Прибежал к Трошке на чердак, зуб на зуб не попадает. Трошка его скорее обсушил, чаем горячим напоил и в постель уложил. Уснул Чуня, а утром проснулся совершенно простуженным. Лежит мышонок с несчастным видом, глазки у него мутные, то в жар, то в озноб его бросает. Трошка в жизни не болел, растерялся. Чем лечить друга? С ног сбился: то укроет Чуню одеялом, то сбросит его. Дождался, когда мышонок снова уснёт, и побежал за советом к Никодиму.

Паук повздыхал, пожалел бедного мышонка, а потом сказал:

– Ему бы пропотеть хорошенько, чтобы вся болезнь с потом вышла. Малина нужна, цвет липовый, а всего лучше мёд помогает. Мёд при простуде – первейшее средство.

– Дяденька Никодим, выручай! – взмолился Трошка. – Посиди с Чуней, пока я к ёжику сбегаю! У него всякие снадобья есть, может, и мёд найдётся.

Никодим согласился приглядеть за больным, и Трошка пулей помчался под крыльцо к Пафнутию.

Ёж был дома и гостю обрадовался. Но, узнав, в чём дело, сокрушённо вздохнул:

– Липа у меня, пых, найдётся, и малина сушёная, пых-пых, есть, как знал, пых, насушил. А вот мёда – чего нет, того нет!

– Мёд будет! – решительно сказал Трошка и ушёл, оставив Пафнутия недоумевать, где это домовичок мёд раздобудет.

А дальше было вот что. Только Маша начала засыпать, уже и глаза закрыла, как неведомо откуда на её кровати очутился маленький человечек, ростом чуть поменьше новорождённого котёнка. И глаза у него зеленущие, кошачьи, так и светятся в темноте.

Человечек прижал палец к губам, хотя Маша и так молча смотрела на него, и спросил:

– Мёд у тебя найдётся?

Глава двенадцатая

Мышиная больница

Вот так они и познакомились, Трошка и Маша. Может быть, случись это при других обстоятельствах, и не завязалась бы у них такая крепкая дружба. Конечно, домовым строго-настрого запрещено людям на глаза показываться, но вряд ли кто Трошку осудит. Тут уж, как говорится, сам погибай, а товарища выручай! Маша – девочка умная, она сразу поняла, что про Трошку никому рассказывать нельзя, и дала честное-пречестное слово секрета не выдавать.

Нашлись и мёд, и малина. Чуня поселился в ящике Машиного стола, в коробке, выстланной ватой. Маша укрыла его кукольным одеяльцем, Трошка менял мокрую тряпочку на лбу и поил тёплым молоком с мёдом. Днём о Чуне заботилась Маша. Маму-мышку решено было не тревожить, но она как-то проведала о болезни Чуни, и ночью к Маше на веранду явилось всё мышиное семейство. Впрочем, Чунина мама тут же убедилась, что за её сынишкой очень хорошо ухаживают и он уже идёт на поправку. Правда, Чуня был ещё такой слабенький, что она даже не стала его ругать за неосторожность, только качала головой и горестно вздыхала.

Приходили проведать больного паук Никодим, ёж Пафнутий и Маэстро Скрип. Все они очень понравились Маше, только от Никодима она на всякий случай старалась держаться подальше. Зато паук подружился с ежом, и они часами вели серьёзные учёные беседы. Маэстро Скрип по Машиной просьбе играл на скрипке мелодии, то весёлые, то печальные, но неизменно очень красивые. Так что по вечерам на веранде собиралась пёстрая компания, а Маша устраивала для всех угощение с чаем. Трошка рассказывал девочке о своих приключениях, Маша – про то, как она пыталась поймать домовичка. Им было очень весело вместе. А мама, которая, конечно же, ничего не знала, очень радовалась, что Маша по утрам спит долго и крепко:

– Пусть отсыпается перед школой, сил набирается!

Глава тринадцатая

Большой переполох

– Ну, так и быть, – сказала как-то раз мама. – Сбылась твоя мечта, Маша! Можешь официально, с нашего разрешения, на чердаке покопаться. Будем туда всякие ненужные вещи перетаскивать, чтобы сарай под гараж освободить.

Она-то думала, что Маша обрадуется, а у той внутри всё похолодело. А ну как Трошкин домик увидят?! Но ничего, справилась, даже виду не подала, что за друга испугалась.