Бой Святозара. Сквозь Пекло. Часть вторая

– Ну, вот я гляжу, ты отдохнул и набрался сил, мальчик мой, и теперь можешь продолжить свой путь, только прежде надо покушать. Тихоня, – обратился он к другому ведуну, который был значительно моложе Берия. – Будь добр, позови Храбра и Дубыню, скажи им, что наследник пробудился… Да и принеси, конечно, покушать. А то без еды, человек точно травинка без света ни жить, ни расти не станет.

Тихоня кивнул, а Берий пригласив Святозара располагаться за столом, взял с печи небольшую мису с теплым молоком и поставил ее на столешницу.

– Попей пока молочка тепленького, – молвил Берий и погладил Святозара по каштановым кудрям волос.

Наследник, удобно расположившись за столом, принялся пить горячее молоко, когда в комнату вошли Храбр, Дубыня и Стоян, а следом Тихоня внес в мисе укрытой утиральником ячневую кашу с творогом, да большой ломоть хлеба, и, поставив перед Святозаром, подал ему ложку.

– Ну, что, – принимаясь за обжигающе горячую кашу, спросил наследник, и подул на ложку. – Я так устал, что уснул, а люди как же?

– От, ешь ты, спокойно, – сев рядом с наследником и потеребив его по волосам рукой, ответил Храбр. – Все тебе до всех дело есть, за всех тревожишься… Ты, чего думаешь кроме тебя не кому за этих гомозуленных темничников побеспокоиться, да?

– Угу, – улыбнувшись, заметил наследник, и положил в рот полную ложку каши.

– Они вчера утром ушли в деревню Крайняя, их повел Изяслав, Звенислав и Часлав, – пояснил Храбр. – Мы решили остаться здесь, покуда ты не наберешься сил.

– Я уже набрался, можно отправляться в путь сегодня, – откликнулся Святозар.

– Нет, – отрицательно покачав головой и огладив к низу длинную седую бороду, сказал Берий сидевший за столом напротив Святозара. – Сегодня, ты, наследник никуда не пойдешь, задержишься еще на одну ночь здесь. А завтра с утра, ты будешь достаточно силен, чтобы продолжить путь до деревни Крайняя и Валадара.

Святозар поднял голову, глянул в глаза старца и согласно кивнул, чувствуя, что Берий прав, и стоит здесь задержаться на ночь, чтобы поесть каши и хлеба, да набраться мощи. Берий увидев кивок наследника, довольно улыбнулся, и, неспешно переведя взор на Храбра, произнес:

– Вот, видишь Храбр, согласился… А ты, говорил, что он упрямец и его не переспоришь… Выходит не прав ты был, очень покладистый он юноша.

Святозар слегка развернулся, и, засмеявшись, зыркнул на покрасневшего наставника, не ожидавшего, что его слова придадут огласки и теперь смущенно смотрящего на ведуна.

– Видишь, Храбр, Берий сказал покладистый, я юноша, – откликнулся Святозар, и, положив на стол ложку, отпил из мисы молока. – Так, что выходит ты навет на меня говорил… ха… ха… ха.

– Да, уж, покладистый…, – заступился за наставника Стоян. – Правильно Храбр сказал, упрямец он… Себя никогда не пожалеет. Не облегчит своего пути, хотя ему это и предлагают.

Святозар не стал спорить с другом, продолжая пить молоко, а Берий уставившись на смущенного Храбра и улыбающихся Дубыню и Стояна, негромким голосом, сказал:

– Видел я, наследник, духа которого ты создал… Великое творенье. Таких духов ведуны не могут создавать, та магия доступна лишь Богам… Это великая магия, великая… И главное, что мне понравилось, – и Берий тихо засмеялся. – Что Нынышу, очень мудр… И все порывался тебя излечить, узнав, что ты заболел, словно сам владел магией. – Старец замолчал, любопытным взглядом оглядел Святозара и спросил, – ты, наследник, когда-нибудь встречал духов созданных ведунами, да?

– Ну, не то, чтобы ведунами, – ответил наследник и поставив чашу на стол, тяжело вздохнул, вспомнив свою дочь Дарену. – Но духов я таких встречал, это правда… Но тот кто их создавал, не был ведун, он был ребенком Бога и человека. И владел светлой магией.

Берий на миг затих, не сводя внимательного взгляда с наследника, а погодя добавил:

– Ты, великий человек, наследник Святозар, и тебя ждет впереди еще, что-то более величественное, чем то, что ты умеешь.

– Что ты хочешь сказать этим, Берий, – встревожено спросил, до этого сидевший молча возле старца Дубыня.

– А, то Дубыня, что у нашего наследника светлая и чистая душа, жертвенная и любящая, – тихим голосом протянул старец, и с почтением посмотрел на Святозара. – И это видят не только его близкие и други, не только люди, с которыми он едва соприкасается, но это видят и наши великие Боги. И такими людьми как наследник они дорожат, и таких людей они избирают, и направляют их поступь к новым свершениям и к великим поступкам.

Глава третья

Рано утром следующего дня Святозар, наставники, Стоян и Мал покинули ведунов-отшельников, а к вечеру уже прибыли в деревню Крайняя, где большак Сеслав поведал им, что Изяслава и другов наследника, вместе с лонгилами и восурами он на санях уже отправил в Валадар, а атинцы снабженные санями уехали в город Тангортам. На другой день, взяв лошадей, выехали в Валадар, делая остановки в деревнях при дороге лишь на ночь.

К девятнадцатому березозолу прибыли в Валадар, спешившись у ворот дома воеводы, где их встречали Часлав, Звенислав и Велемудр. Святозар передав поводья Чаславу, и, несмотря на увещевание Храбра и Стояна сразу отправился спать, сославшись на то, что он весьма устал.

Проснулся он только через сутки, и, покинув свою опочивальню, спустился вниз в гридницу, где за столом сидели воевода и наставники. Храбр увидев пробудившегося наследника, недовольным голосом погнал его в баню, и, сказав Святозару, что им надо перемолвиться, пошел следом за ним.

Святозар забрался на верхний полок, улегся там, скривив лицо, и спросил у наставника, который положив горячий веник ему на ногу, спустился вниз:

– О чем ты со мной хотел поговорить Храбр?

– Сынок, Святозар, – ответил Храбр. – Ты, тока не тревожься, спокойно меня выслушай.

– Ох, наставник, – заметил наследник, и глубоко вдохнул горячий банный дух. – Когда, я слышу такие слова, то уже начинаю тревожиться… Что случилось?

– Да, ничего не случилось, – откликнулся Храбр, и, набрав широким ковшом холодной воды, облил себя. – Через два дня начнется масляница, и нам сынок, придется остаться на праздниках в Валадаре, надо ждать кады вскроется ото льда река Вала. Воевода, покуда ты отдыхал, сказал, что она к концу березозола вскрывается, ну, еще дней десяток покуда ото льда очистится…. Так, что хошь не хошь, а лишь к четвертому, пятому цветеню мы сможем отправиться в путь к Восточному морю… Так, что ты уж, мальчик, к этому спокойно отнесись, не тревожься значит и не беспокой то душу свою вынужденным отдыхом. – Наставник развернулся и поднявшись к наследнику на полок, заглянул ему в лицо, негромко добавив, – ну, я, то конечно рад, такой задержке… Потому, что ты хоть перед трудной дорогой, перед, – и Храбр тяжело вздохнул. – Перед Пеклом хотя бы отдохнешь, да отъешься, оно как видел бы тебя Ярил, уж так ты, на этих помоях гомозульских исхудал, смотреть страшно… Да душой-то от их скверного отношения к нам исстрадался.

Храбр наново вздохнул, и, спустившись на нижний полок, окунул голову в таз, охлаждая ее. Святозар дождался, когда наставник, отплевываясь, и ухая от удовольствия, вынырнул из таза, и вопросил:

– Храбр, а никак посуху нельзя доехать до берега Восточного моря, а там сесть на ладью?

– Святозар, – недовольно покачав головой, ответил наставник. – Ну, ты меня удивляешь. Ты, чего карту Восурии не смотрел, – порывчато хмыкнул Храбр. – На реке Валу Валадар это самый крупный город, ниже по течению нет городов, лишь деревни, а в них ладьи, как ты знаешь, не зимуют.

– Да, нет, Храбр, карту я смотрел… охо-хо, – застонав, протянул наследник. – И все удивлялся, ну до чего не разумно у нас устроены окраины страны… Где начиная от Арапайских гор и заканчивая Ра-рекой и стоящим на нем Приславлем, ни одного города… А Южное море и того хуже, вроде берег и наш восурский, а нет там городов и деревень, потому и шлындрают там эти нагаки, да неллы… охо-хо, – закончил Святозар и протянул руку, чтобы взять ковш с водой стоящий на нижнем полку.

Храбр оглянулся, и, увидев перекошенное от боли лицо наследника, до протянутую к ковшу руку, встревоженным голосом поспрашал:

– Чего нога разболелась? Полить тебе, горяченькой водичкой?

– Угу, наставник, полей коли не тяжело, – застонав, попросил Святозар утирая лоб от выступившего на нем пота.

Храбр не мешкая выплеснул с ковша холодную воду на пол да набрал с таза горячеватой. Он торопливо поднялся на верхний полок, и, убрав с ноги лежащий дубовый веник, полил на нее водой, и кивнув, заметил:

– Да, Святозар, я с тобой согласен плохо у нас укреплены наши границы… Но отец твой, все же строит новые города, вот к примеру Дубов на реке Яза большая, да и Дубна на реке Волохе тоже молодой город, это все у нагакской границы, все недавно построенные города… Да и возле неллов не мало за последнее время построено городов и Светполь и Мечислав, и все это твой отец приказывал… Ну, ты у нас опытный правитель, ты продолжишь это строительство, и уверен я, Гориславу твоему будет спокойней править Восурией. – Храбр помолчал немного и вернув дубовый веник на ногу наследнику, понизив голос, спросил, – значит Святозар, тогда в твоей первой жизни… Ты нарушил повеление ДажьБога, чтобы спасти от ягыней народ гомозулей?

– Да, Храбр, – тихо ответил Святозар. – Чтобы спасти гомозулей… В той битве погибло весьма много восуров поэтому ДажьБог был так сердит… Когда я возродился Богомудром, я хотел попросить моего сказителя создать сказ про ту битву… Но гомозули уже не жили на своей земле, а я все время прокручивал слова ДажьБога, которые он мне сказал : « Упрямец, упрямец, ты, Святозар. Как ты посмел меня ослушаться… Как посмел подвергнуть опасности моих детей восуров, весь мой народ, который я с такой любовью творил… Очень, очень я сердит на тебя». И я решил, что раз ДажьБог так сердит был на меня, раз гомозули уже тут и не живут так стоит ли ворошить, хотя героическое, но все же прошлое… И знаешь, Храбр, все же несмотря на то, что ДажьБог был так сердит, если бы мне вновь пришлось делать выбор, между жизнью моего народа и битвой с ягыней, я бы ни миг ни колебался… И сызнова позвал восур на защиту гомозуль, потому что если бы мы тогда бросили гмуров в беде, то пришло бы время и ягыни, пожравшие их царство, пришли бы к нашим землям и нам бы все равно, все равно пришлось бы с ними биться… Так уже было не раз в истории нашего народа, поверь мне.

Святозар закрыл глаза, и тяжело задышал, подавляя боль, да чуть слышно произнес:

– Ох! Не будем об этом говорить, Храбр. А то я как сниму чулок, и начну о чем неприятном говорить, так нога так начинает болеть, точно хочет отболеть за все-то время, что не болела. Поэтому давай поговорим о чем-нибудь более приятном…. Расскажи мне лучше, что Велемудр сделал с темничниками гомозулей, коих мы в Валадар ему как дар доставили…

– Ну, восуры, – пояснил Храбр, развернувшись на нижнем полку так, чтобы хорошо было видно Святозара. – Восуры ушли по домам, потому как они из валадарской деревни, что недалече лежит. А лонгилов воевода разместил пока в домах валадарцев, а как лед на Валу сойдет он их вверх по реке в город Дальград отправит, а там воевода Болеслав, уже поможет им до своих земель добраться. Ну, а Лыбедь будет ждать нашего возвращения из Восточного моря, и тады мы все вместе поедим в Славград, а его завезем в Новыград. Ну, а он за то время отъестся, да отдохнет тут у Велемудра.

– Ну, то и хорошо, – согласился наследник, и, убрав с больной ноги веник, полез вниз с полка. – Что вы Лыбедя будете сопровождать до Новыграда. Так мне будет спокойней, тогда он точно доберется до дома, до отца и матери. Ох, наставник. – Усаживаясь на нижнем полку, дополнил Святозар, – будь добр, налей-ка мне воды в таз, я буду мыться… А то нога так болит, не проходит никак… А, потом прикажи Велемудру, как старший дружины моего отца, накормить меня расстегаями, да пирогами, потому что когда я булькнусь в море, неизвестно какими блюдами меня будет кормить Владычица моря Волыня в своем большом царстве Алтынтов или как его величала Вед, Алтынское царство.

– Ты, же вроде, должен идти в царство Черномора, а не в царство Волыни, – поинтересовался Храбр и принялся наливать ковшом наследнику с боченка воды в широкий таз.

– Да, Храбр, ворота ведущие в проход к Пеклу находятся в царстве Черномора, – задумчиво ответил наследник, и, намочив в тазу мочалу и мыло принялся натирать ими тело. – Но прежде чем я пойду туда, мне надо побывать у Волыни жены Бога солнца Ра и попросить помощи без которой я не смогу выжить в Пекле и освободить мать. – Святозар намылил лицо мылом и нырнул в таз с водой, а когда вынырнул, отплевываясь, добавил, – что ж тогда ждем наступление четвертого цветеня.

После бани наследник отправился в гридницу, где гостеприимный воевода уже накрыл для Святозара стол, выставив на него как можно больше выпечки.

Наследник очень расстроился оттого, что не смог, прямо сейчас, отправится к Восточному морю. Но понимая, что в данный момент жизни от него ничего не зависит и нужно проявив терпение, и, дождавшись освобождения ото льда реки Валу, лишь тогда продолжить свой путь, успокоился. А пока он принялся ждать начала масляницы, уговаривая себя тем, что теперь одетая в волшебный чулок нога позволит ему хорошо погулять на празднике. А, значит, ему удастся и покататься на санях и с горок, и поучаствовать в кулачных боях, то есть сможет он погулять, так как давно уже не гулял.

Одначе в первый же день наступившей масляницы Храбр и Дубыня пришли в покои Святозара, и с самым серьезным видом сказали ему, что ни на какие гулянья в город они его не отпускают, оно как ему взрослому человеку и наследнику, вдали от дома, хорошо бы проявить степенность. От той неприятной новости Святозар опустился на ложе и расстроено молвил: