Коло Жизни. Зачин. Том второй

– А ты видела Бога Першего? – выглядывая с под одеяла вопросила девушка, всматриваясь в белые с золотыми завитками света глаза альвинки.

– Да, видела, много раз, – с теплотой отозвалась царица, да широко улыбнувшись, приобняв девочку за стан, повела к ложу, где уже лежала приготовленная одежда, а на низком столике поместилась еда.

– Он тебе понравился? Больше чем Асил? – взволнованно поинтересовалась Владелина.

Она присела на край ложа и лениво взглянула на столик, намереваясь отказаться от еды, так как из-за волнения ощущала полное отсутствие аппетита. Одначе царица положила на тонкий кусочек хлеба белый срез сыра, и, подав его вместе с братиной молока юнице, легохонько кивнула, поощряя брать и кушать. Раньше, когда Владу жила вместе с мальчиками, да и потом, до видения хлеб для нее, как и для иных ребят был роскошеством. Хлеб кушали редко и лишь по праздникам, и девочка весьма мечтала его поесть вдоволь. Но днесь когда все изменилось и хлеб, почти исчезнувший со столов мальчиков, весь перекачивал к ней, о чем правда юницы не знала и даже не подозревала, желание есть его, несколько иссякло. Впрочем, ежели быть откровенным, после встречи с Асилом у Владелины и вовсе пропал аппетит. Не хотелось не то, чтобы кушать, но порой даже и пить.

– Да, Господь Перший мне много ближе чем Бог Асил, – благодушно проронила Вещунья Мудрая и прикрыла оголившиеся плечи отроковицы сползшим вниз одеялом. – Потому как он очень дорог моему Творцу, Зиждителю Седми.

– А мне Асил понравился, – по всему вероятию, Влада уже и не слышала наставницу да откусив хлеба с сыром запив все большим глотком молока и почти не жуя, сглотнула, торопко отправляя еду в желудок. – От него так нежно пахло… Я уловила дуновение луговых трав и сладковатый аромат только, что вскопанной земли. Я очень хотела к нему подойти и прикоснуться. Если бы Отец мне это позволил. Прикоснуться к нему и к его сынам… особенно к тому, который был самым мощным и с желтоватой кожей. – Девушка на чуток замерла с приоткрытым ртом, в каковой так и не успела сунуть хлеб с сыром. – Его звали Велет.

Владелина так и не доела хлеба с сыром вернув его на тарель. Она только допила молока, также отказавшись от каши, мяса, как при том не убеждала ее наставница, что необходимо хорошо питаться, засим принявшись одеваться. Царица обрядила девочку в золотистую рубаху без рукавов и ворота распашную книзу и едва прикрывающую колени, такую каковую носил Огнь. А на ноги обула сандалии с загнутыми кверху носками, тонкой подошвой крепившейся белыми ремешками к стопам. Один из ремешков начинался подле большого пальца и соединялся со вторым, охватывающим на три раза по кругу голень. Таких сандалий у нее еще не было, дотоль она их видела на ногах Зиждителей. И, потому, когда царица их одела на ноги, укрепив на голени ремешки, Владелина долго оглядывая, нежно ощупывала кожаную поверхность сандалий. Вещунья Мудрая заплела в широкую косу, один-в-один как у нее, обсохшие волосы юницы, водрузила на голову венок болярина, оправила на груди цепочку и скатившиеся к запястьям браслеты, а после заботливо взяв за правую руку, где на среднем пальце блистал массивный перстень, дар Словуты, повела к завесе.

– Вещунья Мудрая, – на немного замирая подле завесы, просительно прошептала Влада. – Пожалуйста, прости Липка… не наказывай его.

Царица вроде бы также застывшая, торопливо дернула на себя девушку, ничего не ответив и очутившись в завесе, уже через морг вывела ее в белый зал, в оном на этот раз были лишь Небо, Огнь и Дажба. Кроме старшего Раса в зале никто не сидел. Только Небо поместился в безмерном, собранном из сизо-белых облаков, кресле в самом центре зала. Огнь стоял позади кресла опираясь правой рукой о грядушку его ослона, левая же лежала на плече Небо и он задумчиво глядел на медленно прохаживающегося повдоль стены залы Дажбы, почасту снимающего тем движением свои тревоги. Огнь, как и Дажба, вельми нуждался в опеке старших Расов, будучи молодым Богом, хотя и пытался сие скрыть собственным упрямством и своевольством. Нынче, несомненно, меж Зиждителями произошел какой-то спор, который и вызвал тревогу Дажбы, и рдяность кожи Огня. Одначе, Небо удалось на этот раз справиться со своенравным сыном, потому он легохонько, кончиками перст правой руки, поглаживал тыльную сторону длани Огня покоящейся на его плече… Верно, Небо не просто справился с Богом, но и сумел сбить его негодование, посему кожа лица последнего степенно приобретала положенный молочно-белый цвет иноредь озаряемый золотыми всполохами.

Токмо Владелина и Вещунья Мудрая оказались в зале, как тотчас Огнь дернул руку с плеча Небо, точно стыдился своей немощи, и, переведя взор с Дажбы мягко глянул на девочку. Старший Рас вспять медлительно опустил руку вниз, лицо его, дотоль озаряемое золотым сиянием слегка поблекло и он недовольно дыхнул в сторону альвинки:

– Наконец, – та торопливо приклонила голову перед Богом и выпустила из своей, руку Влады.

– Было как велено, – теперь прозвучал негодующий тенор Огня, он, жаждая примириться со старшим Расом, решил поддержать его, ибо вельми редко, что высказывал людям Седми.

– Я не хочу идти… никуда не хочу уходить от тебя Отец, – проронила юница, единым махом потушив все недовольство Богов направленное против ее наставницы. – Не хочу… Отец, боюсь! Боюсь!

– Поди ко мне, моя драгость, – голос Небо, как и черты его лица враз подобрели и в них проплыла такая нежность, забота, теплота.

Владелина зыркнула на стоящего подле кресла Огня, смущаясь направленного на нее взора и все еще ощущая неудовлетворенность от его отказа, вельми однако торопко поспешила к старшему Расу, остановившись в двух-трех шагах супротив него.

– Моя драгоценная девочка, я не могу не привести тебя на эту встречу, – глас Небо теперь наполнился горечью, словно он весьма желал исполнить просьбу отроковицы. Притом не имея на то сил или возможности, оттого был вельми расстроен. – Пожалуйста, не проси меня о том. Однако, чтобы тебя порадовать, я выполню любую твою иную просьбу. Как только ты вернешься. Конечно лишь то, что не нанесет урона твоему здоровью.

Юница туго вздохнула, сзади бесшумно подошел Дажба, и, встав рядом, ласково огладил ее волосы и косу. И в том движение она ощутила не только трепет и любовь к ней Бога, но и ответное чувство, вроде вечного огня не затухающего в ней.

– А сейчас выполнишь? – негромко вопросила Влада.

– Сейчас? – Небо, так и не дождавшись, что девушка к нему подойдет, поднялся с кресла сам и протянул ей навстречу руку. – Сейчас мы уходим, я не успею.

– Успеешь, – отозвалась юница и отступила назад, отстраняясь единожды от поглаживаний Дажбы и руки Небо, желающей обхватить ее плечо. – Успеешь, Отец.

– Хорошо, коли успею тогда проси, – заметил старший Рас. Он, несомненно, увидел, что девушка отстранилась от него и легкая зябь волнения пробежала по его лицу, всколыхала золотые волоски усов, бороды и одновременно отдалась лучистым светом, пущенным не только звездой, но и планетами в миниатюрной Солнечной системе поместившийся в навершие его венца. – Ну… же… Нам надобно торопиться. Тебя ждут и вельми тревожатся данным отсутствием. Я жду, проси.

Девочка сделала несколько шагов вперед, и, подступив к направленной в ее сторону руке Бога, вложила туда свою правую длань, чуть слышно дыхнув:

– Скажи Вещунье Мудрой, чтобы она простила Липка и не наказывала за вчерашнее.

– Липка? – судя по всему, Небо ожидал услышать все, что угодно, но только не это. – Кто такой этот Липок? – он провел перстами по щеке отроковицы и зыркнул на стоящую позади нее альвинку.

– Тот мальчик, что дал Владушке напитка, оный вчера вызвал видение, – царица, видимо, и не говорила, а всего-навсе встревожено прошептала.

Небо перевел взор с царицы на девушку, и малозаметно просиял… Это даже не было видно, оно как его уста скрывали кудерьки усов, то Владу догадалась по особой игре золотого света кожи Бога.

– Вещунья выполнишь просьбу нашей драгости, не откладывая, – властно велел он царице, точно та могла его ослушаться, и самую малость, повел в сторону правым указательным перстом все поколь удерживающим щеку юницы.

Вещунья Мудрая сызнова преклонила голову, и немедля развернувшись, в доли минут пропала в завесе.

– Это не хорошо, – произнес Огнь, и, обойдя кресло, неспешно двинулся к завесе, лишь на чуть-чуть сдержав поступь подле девушки. – Не хорошо Влада вмешиваться в наставления детей таким образом. Я того не одобряю… И еще хуже, Отец, потворствовать тому, – и вельми негодующе глянул в сторону Небо, словно вновь начиная на него досадовать. Определенно, именуя его Отцом, Огнь так изливал свое недовольство.

– Я могла, – торопливо произнесла девочка, стараясь оправдать себя и Небо перед Огнем. – Ты сам сказал… могла не делать следующие глотки, – и тотчас россыпь пота покрыла от волнения лоб и подносовую ямку девочки, столь сильно, что несколько капель стекли к ее губам.

– Я жду вас в хуруле, – никак не отреагировав на слова Владелины, отозвался Огнь и все тем же размеренным шагом направился к завесе, пропав в ней.

Лишь Огнь ушел, старший Рас медленно опустился пред юницей на корточки, упершись правым коленом в залащенный белый пол, чего никогда досель не делал, и, прижав к себе ее малое тельце, нескрываемо взволнованно молвил: