Исключительная. Ашура

– Не опаснее Древних, – заявила Элис, на что Маэса слегка обиделась.

– Исключено, я с вами никуда не пойду, – сопротивлялась Мерена.

– Твоего желания никто не спрашивает, Равновесие, ты будешь рядом с нами.

– Ты ли меня заставишь?

– Заставлять не придётся, ты пойдёшь добровольно.

– Да неужели, с чего это?

– Я выпущу вторую личность из клетки.

Мерена смолкла, услышав это, а у остальных округлились глаза на заявление Исключительной.

– Элис, ты можешь вытащить Селену наружу? – удивилась Маэса.

– Элис не может, но я Могу.

– Сестра, освободи её, – просил Дэвид, обрадовавшись таким фактам.

– Всему своё время. Ведь тёмная личность не противится и добровольно идёт с нами, – говорила Исключительная, глядя на Мерену.

– А почему бы и нет, я на Земле ещё не была, неплохо было бы оглядеться, да и с вашим стариком я не прочь познакомиться, – заговорила Мерена по-другому, выбора у неё не было.

А вот Маэса обиделась на Элис за это. Она совсем не понимала эту Исключительную: «Зачем ей сдалось Равновесие в облике Тёмного? Да и демон, зачем он нужен? он столько вреда принёс Элис».

– Ну, я-то с вами точно не пойду, даже не уговаривайте, – развёл руками Варро.

– Сестра, я согласен со всеми: зачем нам этот демон? Пусть отравляется в свой мир, от него у нас только проблемы.

– Варро пойдёт с нами, это точка.

Такое заявление удивило Варро, конечно, он не мог потерпеть что им управляют, но то, как настаивает Исключительная на том, чтобы он пошёл с ними, намекало демону на взаимную симпатию со стороны Элис. Возможно, пролистывая воспоминания Элис, Исключительная желает, чтобы и он был рядом с ней в последние её часы жизни, он не безразличен ей.

– Не понимаю, зачем он нужен? – противился Дэвид.

Как бы Варро не сопротивлялся и не кочевряжился, но он сам хотел пойти с ними, он должен оберегать Элис пока та ещё существует. Да и слова матери постоянно вертелись в его голове: «В будущем, ты изменишь представление о демонах». Возможно, это будущее, уже наступает, это значит, он должен быть с ними. – Я пойду, – согласился он.

– Пусть идёт, только прошу, давайте уберёмся отсюда, – вмешался Саймон.

– Парень прав, нужно уходить, – поддержала его Маэса, которая была разозлена. – Вас пятеро, мне придётся в двух заходах вас перемещать.

– Не стоит, – остановила её Исключительная и щёлкнула пальцами.

Через долю секунды, они все стояли у порога одинокого дома в горах, в котором жил Пассифей. Всех всё больше удивляли способности Элис. Мало кто может телепортироваться без портала за долю секунды, да ещё, и не зная, куда именно идти. Хотя, они не знают этого существа, не знают его силы, но в будущем, им предстоит узнать всё.

Открылась дверь, на пороге появился удивлённый Пассифей, который уставился на прибывших гостей. Старик был озадачен увидеть рядом со своими друзьями Равновесие и демона, причинившего им столько неприятностей. Ну и, конечно, он сразу заметил изменения в Элис: во-первых, её жёлтые глаза, а во-вторых, безэмоциональное лицо, словно это не она. А главное, что его удивило – это то, что они с Аррианом стояли поодаль друг от друга. Это не могло не расстраивать. Пассифей помнил, что Арриан вне себя, но он надеялся, что Элис удастся вернуть ему память, развеять чары Мерены. Но сейчас получается и Элис заворожена. Следом в проёме показался Габриэль, который не менее удивлённо уставился на гостей. Увидев Арриана, он вздохнул с облегчением, ведь тот жив – это главное. А после, он увидел Мерену и озадачился.

«А ей что здесь нужно? Почему она пришла вместе с ними? Разве она не враг? Что случилось?»

Глава 2

Толчки от землетрясения дошли и до дома Пассифея. Он сразу понял, что это не просто землетрясение, а нечто другое, угрожающее всему миру. Без лишних вопросов старик принял всех у себя дома, и демона, и Мерену. Раз эти персоны находятся рядом с его друзьями, значит его подозрения верны: Земле угрожает опасность вселенского масштаба, и этот враг – общий, как для тёмных, так и для светлых душ. Габриэль, конечно, косо смотрел на демона и Мерену, он не мог смериться с тем, что произошло с ним и Аррианом, но он также понимал: надвигающаяся опасность сплотит всех и даже злобных врагов.

Все расположились в небольшой гостиной Пассифея. Старик заметил изменения в каждом своём друге, а главное, он не мог не заметить отсутствие Аттиона и Суллы. По подавленным лицам Маэсы и Саймона, он понимал: с теми, что-то случилось, возможно, самое страшное. Пассифей много лет знает Маэсу, но никогда не видел её в током состоянии: она убита горем. Ему было неловко поднимать эту тему и травмировать их ещё больше, но он должен понять, что произошло с ними на Кшатрии.

– Друзья, Маэса, я не вижу Аттиона, он разве не пошёл с вами? – всё же решился спросить старик.

Маэса подняла на Пассифея взгляд полный горести, у неё даже язык не поворачивался рассказать тому о происшедшем, а главное, произнести слова: «Аттиона больше нет»; «он мёртв»; «мой любимый – мёртв». Вспомнив смерть любимого, её сердце наполнялось яростью, глаза загорались огнём. Маэса кинула суровый взгляд на Мерену.

– Аттиона больше нет с нами, Пассифей, – начал Дэвид.

– Как и Суллы, – добавил Саймон.

– Объясните, что означают ваши слова? Неужели с ними произошла беда?

– Да, Аттион и Сулла… погибли, – опустив глаза, произнёс Дэвид.

Старик снова посмотрел на Маэсу, на глазах которой наворачивались слёзы.

– Я не могу в это поверить, они два великих воина. Как всё произошло?

Все искоса смотрели на Мерену, ведь это она убила дорогих для них людей. Они готовы были разорвать её прямо здесь, но есть факторы, останавливающие всех: во-первых, внутри неё находится не в чём неповинная Селена, а, во-вторых, эта ведьма, по воле Элис, находится в их команде, и та не позволит никому ей навредить. Но напряжение между ними было огромное; воздух раскалялся гневом и раздражением; присутствие Мерены напрягало всех, она напоминала об ужасных событиях, в которые втянут был каждый из них. Никто не знал, как реагировать на неё? Как смотреть ей в глаза? Как говорить с ней? Желание отомстить ей, было слишком велико, оно обволакивало разум и сеяло мысли о расправе. И лишь вспоминая про Селену, заставляли стихать гнев внутри, давая понимание, что ещё не время. И всё же, не смотря на возникшие обстоятельства, Мерена враг и они все должны быть на чеку.

Такой простой вопрос от Пассифея, оказалась до невозможности сложным, никто не решался окунаться в это вновь и рассказать. Но по ненавистным взглядам в сторону Мерены, Пассифей понял: она причина трагических событий, она убила двух воинов.

– Я их убила! – нарушила тишину Мерена, подняв высоко голову, на что Маэса, с оскалом, посмотрела на неё, а в её руке появилось копьё.

– Это было очевидно, – закачал головой Пассифей.

– Вы меня простите, конечно, но я не понимаю: почему эта ведьма здесь? Почему наш враг сейчас сидит спокойно в нашем обществе? Она принесла всем столько горя, а теперь выясняется, она убила ваших друзей, – задался вопросами Габриэль.

– Кто заговорил!? Ты знаешь, Габриэль, когда я не увидела тебя среди твоих братьев, примчавшихся на Кшатрию, подумала: «С Габриэлем явно что-то случилось, ведь эта четвёрка неразлучна». Надеялась, что ты мёртв. Даже обрадовалась. Но, оказывается, ты отсиживаешься на Земле. Я сразу подумала: «Странно это». А потом, я принюхалась к тебе… и знаешь, я не почувствовала в тебе этот мерзких запах пернатых, но зато, явно чувствовался дух смертного. Не пойму: ты стал смертным? Ты человек? Что же случилось с тобой, Габриэль? Какие преступления ты совершил, если получил такое наказание? – издевалась над ним Мерена.

– Не твоё дело, ведьма. Почему вы молчите? Ответьте мне: почему она здесь? – снова обратился ко всем Габриэль. Он посмотрел на Арриана, но тот, славно прибывал в каком-то ступоре, он словно чужой, смотрел на архангела чужими глазами, в которых была пустота.

– Так пожелала Элис, – ответил Саймон, и все обратили свой взор на девушку.

– Так пожелала Я, а не Элис, – поправила слова парня Исключительная.

– «Я» и кто ты? – удивился Пассифей.

– Что значат её слова, Арриан? Перед нами не смертная? – обратился Габриэль к своему ангелу, но Арриан только посмотрел на него и, не ответив, перевёл свой взгляд на Элис.

– Я та, чьё имя нельзя упоминать. Я та, с кем нельзя разговаривать. Я та, на кого даже смотреть нельзя.

– И всё же, ты сейчас здесь, рядом с нами. И мы смотрим на тебя, и говорим с тобой. И раз ты мой гость, я желаю знать твоё имя, – говорил Пассифей.