Значит, война!

Здесь не было никого, с кем бы мне хотелось завязать знакомство. Ну или почти никого.

Марко был все также холоден и не собирался проявлять мне знаки внимания. Наоборот, весь его вид кричал о том, как ему тут скучно и как сильно он хочет поскорее убраться отсюда. Пару раз он недвусмысленно рассматривал жену одного из работников его отца, парень откровенно сканировал её пышную грудь и тонкие ноги. Парень, не боясь её мужа, положил руку на ягодицы девушки и слегка погладил её. Внутри меня поднялась волна возмущения и негодования, как это возможно среди бела дня и стольких людей!

Но кроме меня никто на это не отреагировал, даже «жертва» красавчика, напротив она закатила глаза от удовольствия, наслаждаясь его дерзкой лаской.

В моей голове все происходило иначе. На её месте должна была быть я, а Марко должен был не нагло приставать, а ухаживать по-итальянски, выкладываясь на 100% и пытаясь завоевать моё сердце.

Я разочаровалась в парне, он был похотливым животным, но, блин, таким притягательным.

– Какая похабщина. – фыркнула я, кривя нос и демонстративно отворачиваясь от этой парочки. Судя по всему, я была единственная, кто озвучил очевидное. Девушка стыдливо дернулась и выскользнула из лап Марко, ретируясь с зала. Луккезе же впервые удостоил меня взглядом, он прожог на моём лбу между глаз дыру, уничтожая и показывая всем своим видом, как ему противна дочка папиного работника.

Стараясь не думать о кучерявом индюке, вкусно наевшись до вздутия живота, я решила выйти из ресторана и немного оглядеться, да и на Колизей было охота посмотреть. Как никак первый день в Риме, до этого я никогда не покидала пределы родного города.

На улице было очень жарко, тепло исходило ото всюду. Камень вбирал в себя солнечные лучи и раздавал жар как печка. Я взмокла в считанные секунды, платье облепило тело словно вторая кожа, подчеркивая каждый изгиб моего тела, практически показывая всей Италии мои прелести.

Не решившись уйти далеко в таком еще не откровенном, но уже вызывающем виде, я села на бордюр у ресторана. Мне было интересно наблюдать за местными, они все были такими эмоциональными и колоритными для меня.

Через пару минут из ресторана вышел Марко, он щелкнул зажигалкой и закурил сигарету, не замечая меня или делая вид. Я отметила, что у него очень красивые длинные пальцы пианиста с аккуратной ногтевой пластиной. Парень что-то смотрел на своем телефоне, рассматривал с живым интересом, продолжая игнорировать моё существование. Нелюдь, а не человек, еще и невоспитанный. Богатенький мачо, считающий, что ему все дозволено.

– Марко? – дерзко позвала его, желая познакомиться с парнем и убедиться, что он не умеет общаться. Парень не оторвался от телефона, только изогнул бровь, продолжая курить. В том, что он меня слышал – сомнений не было. Он просто игнорировал меня!

Задохнувшись от негодования, я поднялась на ноги, разгладила сарафан и пошла обратно, не желая его больше видеть. Наглец. Какое у него самомнение! Невежливо себя так вести! Воспитанные люди проявляют приличие, здороваются или говорят несуразные вещи для поддержания разговора.

Если признаться, его поведение меня задело. Раньше парни никогда не игнорировали моё существование, каждый хотел урвать немного моего внимания. В школе меня считали одной из самых красивых девушек, а тут какой-то Марко с мочалкой на груди даже поздороваться не может! Дефективный! С разными глазами еще! Мутант – макаронник!

Я пошла сразу в туалет, чтобы умыться, смыть с себя пот и охладить голову,

В ресторане туалет был общим и представлял собой закрытые комнаты, в которых можно было уединиться. Тут было тихо, темно и прохладно. На удивление при большом количестве людей здесь было пусто.

Я зашла в одну из комнат, умылась и поправила волосы – мою гордость, чтобы они послушно лежали волнами, спадающими до ягодиц. Закончив дела, я открыла дверь и буквально налетела на Марко, от которого теперь пахло сигарами и алкоголем. С размаху впечаталась в его крепкое тело, ощутив всю его силу и осознав свою слабость рядом с ним.

– П-прости. – такого я совсем не ожидала. Мне не нужны были проблемы с сыном начальника отца. Я попыталась обойти его, но он лишь подхватил меня за талию и затолкал обратно в кабинку, закрывая за собой дверь. Похоже, Марко слетел с катушек.

От шока я онемела, глядя на него во все глаза и не веря, что это происходит со мной. Я глупо подумала, что не знаю даже как звучит его голос, потому что парень постоянно молчал. Ни сказал и слова за весь вечер.

Марко прижал меня к стене. Он был не настолько пьян, чтобы не давать отчета своим действиям. Его руки быстро приспустили бретельки на моем сарафане, открывая вид на мою белоснежную грудь с крупными розовыми сосками, которые на глазах стали каменеть и превращаться в маленькие вишенки. Я покрылась красными пятнами от смущения, потому что впервые предстала оголенная перед мужчиной.

Я была меньше его, и казалась куклой в его больших, смуглых руках.

А Марко продолжал внимательно меня рассматривать, как будто имел на это право. Не знаю, что произошло со мной в этот момент, но я не смела шелохнуться. Послушно стояла перед ним с голой грудью, лишь тяжело дышала, боясь реакции парня. Он словно загипнотизировал меня.

Парень дотронулся рукой до груди, большим пальцем проводя по соску. В глазах все заискрилось, я вздрогнула и непроизвольно подалась вперед, буквально вкладывая грудку ему в ладонь, словно прося большего.

Стоило мне дать слабину – не оттолкнуть его, как мужская рука легла мне на бедро, поддевая девичьи трусики и скидывая на пол одним рваным движением. Это не на шутку напугало меня, я открыла уже рот, чтобы вскрикнуть, но Марко впился в мой рот губами, сминая их и проникая языком в самое горло, заталкивая звуки обратно.

Я и раньше целовалась с парнями, но это все было не то, в сравнении с его прикосновением. Это была война. Самая настоящая. Горячая. Не на жизнь, а на смерть в моем рту. Он драл меня, дразнил. Я дрожала всем телом, растекаясь лужицей и не давая себе отчета, что он уже гладил меня между ног, проводя пальцами по лобку, клитору, умело раздвигал половые губы, но не решался идти дальше. Лишь пальцем пробовал тесноту моей девственной дырочки.

Мне многого не нужно было, даже это довело меня до оргазма, я повисла на его руках, скручиваясь в конвульсиях и прижимаясь всем телом к парню, ни сказавшему мне ни одного слова, но доводящего меня до первого в жизни оргазма.

Марко Луккезе. Его имя искрилось неоновой вывеской в моей головке. Я влюбилась, что у нас роман, что я стала героиней романтической истории, но по факту в тот момент самый жестокий человек из всех, кого я знаю, Марко Луккезе, просто поставил на мне свою метку, сделал своей собственностью.

Тогда мне не хватило мозгов рассказать обо всем родителям, может быть им бы удалось меня спасти или увезти на сотню километров от этого монстра. Тогда я лишь прыгала до потолка, считая, что со мной случилось нечто восхитительное – я принимала это как акт любви. Малолетняя дура!

Дьявол с разными глазами пометил меня и сделал своей – я не ошиблась лишь в этом. Марко Луккезе заприметил хорошенькую девственницу, которую хотел оприходовать сам при первом же удобном случае.

Глава 2. Покровительство.

После той странной ласки мы больше не виделись, а Луккезе мне так и не сказал ни слова. У меня все еще была возможность соскочить с поезда и изменить свою жизнь к лучшему. Жизнь побрасывала мне сотню вариантов, как разорвать порочную связь, еще не окутавшую меня своей паутиной намертво.

Мне нужно было думать об учебе, а все мысли занимал ОН и его руки, что могли дарить невероятные ощущения. В моих фантазиях пальцы пианиста раз за разом забирались в мои трусики. Я влюбилась не в человека, а в его притягательный образ, который мне нарисовал девственный мозг, больной дальтонизмом – раз не смог отличить чёрное от белого.

Тонкая тетрадь розового цвета, служащая моим личным дневником, была исписана двумя словами, самыми красивыми из всех, что я слышала – Марко Луккезе. Имя Бога, покорившего моё девичье сердце. И, если внимать слухам в Риме, все девичьи сердца от десяти до пятидесяти…

Он снился мне, ласкал меня, трогал каждую ночь в моих снах. Это сводило с ума.

После праздничного ужина мы больше не виделись, и по факту никогда не заговаривали с Марко. Как бы мой мозг ни источал розовую вату с волшебными единорогами, я все же понимала, что парень использовал меня и оставил в туалете. Видимо, таким образом, он хотел мне продемонстрировать, что такое настоящая «похабщина».

Я никому не рассказала об этом инциденте, чтобы этот случай не навредил папиной карьере. Он не должен платить за мою девичью глупость. Для себя я решила, что буду думать теперь тем, что между моими ушами, а не тем, что между моими ногами, и не подпущу Марко к себе.

– Лили? – моя новая подруга Эдда вырвала меня из воспоминаний, положив руку мне на плечо. Мы все в школе носили клетчатую форму с гербом гимназии, но Эдде она шла по-особому, в ней она была очень сексуальная и стильная. Девушка улыбалась мне во все свои виниры. – Пойдем пообедаем.

Киваю и встаю со ступенек, пряча дневник в рюкзак, не хочу, чтобы кто-нибудь видел его.

Брат Эдды Уго проявлял ко мне открытый интерес, он ухаживал и делал однозначные знаки внимания. Мне льстило это льстило. Парень был очень красивым и популярным в нашей гимназии, многие девушки не отказались бы от отношений с ним. К тому же, семья Эдды и Уго была очень влиятельной в Италии, их отец был в парламенте, участвовал в формировании законов.

Мы подсели к Уго и его другу Флавио, парни радостно поприветствовали нас. Они были старше, были выпускниками – местной элитой.

– Ты как всегда прекрасна. – пошутил Уго, щелкая меня по носу и чмокая в щеку. Я состроила гримасу, якобы, не веря ни единому его слову. Мне нравился Уго с хорошим чувством юмора, рядом с ним всегда было уютно и тепло на душе, парень был прямой противоположностью Марко. И в этом была проблема.

Мне был больше по душе угрюмый и темноволосый Марко со своими разными глазами, чем светловолосый Уго, который много шутил и хорошо учился. Марко был озабоченным и эгоистичным, а Уго хорошим и милым.

– Пошлите сегодня на гонки колесниц. – Уго вроде бы как обращается ко всем, но смотрел только на меня, это очевидно всем. Его внимание очень приятно. Может быть, если бы я не встретилась с Марко, а его пальцы не побыли во мне, я вполне могла бы запасть на Уго. Но Марко практически лишил меня невинности, значит ли это, что между отношения?

Наверное, нет, но мне это очень хотелось.

Черт, Луккезе крепко засел в моей голове, не позволяя думать ни о ком кроме него.

– Никогда не видела даже колесниц, поэтому с удовольствием! – я ничего ему не обещала, не проявляла даже никаких знаков внимания, поэтому мне нечего быломбояться, эта встреча будет исключительно дружеской. Я пока не решила хочу ли встречаться с Уго.

Мы болтаем еще несколько минут после чего расходимся в классы на последний урок. В моей голове все также сидит только Марко Луккезе, и постоянное сравнение его с братом Эдды. Я помешалась!

– Твой отец же работает с Луккезе? – спрашивает меня Эдда, когда мы садимся за парту, и я рассеянно киваю, выкладывая на стол тетради. – Это многое объясняет!

– Что именно? – не хотя спрашиваю её, хмурясь. Не хватало только, чтобы кто-нибудь узнал обо мне и Марко в туалете.

– Ну, Уго рассказал мне, что за день до твоего появления в школе Марко Луккезе однозначно предупредил всех парней, чтобы они даже не приближались к тебе, не трогали и не пытались завязать отношений.

Эдда говорила спокойно, не придавая никакого значения, а у меня в груди сердце остановилось, случился микроинсульт. О таких вещах нужно заранее предупреждать. Я вцепилась пальцами в парту, стараясь не выдать своих переживаний.