Разумеется, у Анюты челюсть отвисает. И она слушает мой рассказ, не стесняясь вставляя комментарии, не всегда цензурные.
– Офигеть… да… слушай, я… Я от Томского такого не ожидала, честно. Он… блин, о же любит тебя! Ну, правда! По-настоящему! Вы… ну вот вы в моем понимании такая идеальная, прям, пара. Капец… просто… разочарование… Погоди, но ты прям уверена?
– Анют, ни в чем я не уверена. Правда. Доказательств, по сути, нет, это фото… кстати, надо поговорить с Мариной, которая мне их отправила. Желательно лично.
– Однозначно надо!
– Ну и… понимаешь, Ань… сначала он так яростно стал защищаться, а меня это только на одну мысль наталкивало…
– На воре шапка горит, да?
Анюта очень любит все эти пословицы-поговорки. И я с ней вместе тоже начинаю их использовать.
– Да, наверное. Знаешь, я пока просто не в состоянии мыслить здраво. Полный раздрай. И что делать – не знаю.
– А если измена? Простишь?
Качаю головой так быстро, словно боюсь как бы она не решила, что я дам Кириллу шанс.
– Нет… нет… не смогу. Просто не смогу.
– Ну… другие-то как-то могут, Ник?
Другие… наверное могут. Вот только я не другие.
Глава 11
Подруга кладет ладонь на мою. Смотрит.
Без жалости или сочувствия – не потому, что их нет, а потому что сейчас они мне не нужны. Мне нужна просто поддержка.
Мне плохо. Больно. Страшно. Жизнь рушится.
Да, я понимаю, что можно закрыть глаза. Так как это делают тысячи, сотни тысяч женщин.
Которые те, другие. Которые могут.
Я не могу.
Да и Анюта такая же.
Она с женихом рассталась год назад, буквально накануне свадьбы. Он сказал, что им надо сделать паузу. Убеждал, что у него никого нет, просто надо поразмыслить о жизни – именно вот так и сказал.
Поразмыслить.
Ха! Это слово у нас с Анютой даже стало нашим личным мемом. Оказалось, что её Павел отправился поразмыслить всё-таки не один. А с новой секретаршей, которая пришла к нему на фирму. А так красиво говорил о том, что ему необходимо несколько недель одиночества!
«Сто лет одиночества тебе, кобель»! – так написала ему Анюта в мессенджере, когда узнала про измену. Кстати, с секретуткой он разошелся и сейчас бомбит Аню сообщениями с предложением встретиться и обсудить будущее.
– Ты думаешь, стоит простить?
Аня смотрит как-то странно.
– Я… я не знаю, Ник, ну он же… Кирилл ведь правда тебя любит! Сильно!
– Значит, недостаточно сильно. Ладно, пойдем смотреть помещение?
Да, да! Именно это я буду делать!
Не страдать, не упиваться жалостью к себе, не искать оправданий мужу.
Я буду заниматься делом!
Тем более у меня пока нет доказательств измены. Веских. Чётких. И, может, там и правда ничего не было кроме дурацкого танца. Танец я прощу. И даже то, что он поцеловал ей руку. Прощу, но… объясню популярно, что больше так делать не стоит!
А если всё-таки… Тогда моя жизнь изменится очень сильно. Но я буду думать о проблемах по мере их поступления. Сейчас я хочу думать о нашем с Анютой проекте.
Мы еще раз осматриваем понравившееся нам место, уточняем цену аренды, просим договор. Нас, в общем, всё более чем устраивает.
Вот только…
– Анют, если я реально буду разводиться с Кириллом, то… я же рассчитывала на его поддержку, понимаешь?
– Понимаю, конечно. Мы что-нибудь придумаем. Если ты будешь разводиться, тебе тем более нужна будет эта работа.
Это точно. Работа мне будет нужна. Не собираюсь сидеть и ждать подачек.
Мы просим забронировать за нами это помещение на пару дней – до принятия окончательного решения.
Чёрт, и решение это реально зависит от моего мужа. От его верности…
Меня штормит, когда я выхожу на улицу. Аня зашла в супермаркет, а мне уже пора забирать Костика, я спешу.
Издалека вижу, что мою машину заблокировал какой-то огромный внедорожник. Вот же засада!
В кабине никого. И даже телефон не оставил! Ну… вот есть же уроды! И что мне делать?
Минут десять топчусь у машины, потом решаю вернуться в торговый центр, там же должны делать оповещения? Успеваю пройти пару метров и вижу двух представительного вида мужчин, двигающихся в мою сторону.
Они подходят к машине, на меня ноль эмоций. И меня это заводит.
– Господа, а вас не учили оставлять телефон под стеклом, если вы блокируете чужой автомобиль?
– А тебя не учили чужие места не занимать, а?
Тот, кто попроще, кидает это мне презрительно, подходит к водительской двери. А я стою раскрыв рот от возмущения.
– Роман Александрович, я сейчас отъеду, чтобы вам было удобно.