Сыграй со мной в любовь

– Я не могу.

– Да почему, чёрт возьми? – не выдерживаю, хватаю ее за плечи, чуть встряхиваю и прижимаю к стене. И тут же отпускаю, поняв, что в очередной раз облажался. – Прости… прости… те.

От прикосновений к ней словно током прошибает. Понимаю же, что трогать нельзя, а туда же… Ручки загребущие.

Слышу ее дыхание прерывистое, она опять на меня не смотрит. Сглатывает и произносит шёпотом.

– Я вас боюсь.

– Что? – смотрю, не понимая, в шутку она или всерьез?

– Боюсь вас. Вот этого боюсь, – кивает на мои руки, которые только что сжимали ее плечи. – Боюсь, что вы… ох…

Неожиданно закрывает лицо руками, не плачет, а прячется как ребенок.

– Лика, вы меня боитесь? – Снова перехожу на «вы», почему-то эта информация бьет по мозгам довольно больно.

Кивает.

– Простите, я… Ну… после того… после той истории, когда вы…

Чёрт, ей даже произнести это стыдно! Она боится, что я опять буду пытаться её…

И правильно, блин, боится! Потому что я именно буду! Вернее, собираюсь…

Чёрт, нет, не так… я хочу! Очень сильно хочу! Но буду стараться все-таки держать себя в руках, хотя бы… хотя бы какое-то время.

– Лика, Ангелика Витальевна, а если я… если я дам вам слово, что буду… – блин, как сказать-то это? – Буду относиться к вам как к… педагогу? И как к сотруднику? Серьезно, без всяких… глупостей?

– А вы будете? – она спрашивает, а сама не смотрит на меня. Реально боится.

Буду ли я? Какой хреновый вопрос. Хотел бы я знать, как у меня это получится!

Но ответить ей хоть что-то я должен. И вообще…

Я ведь реально ее приглашаю на работу как няню и педагога для любимой дочери? Так что…

– Лика, я вас приглашаю в дом, где живет моя дочь. Как вы думаете, буду ли я там вести себя неподобающим образом, зная, что за стенкой мой ребенок играет или спит?

Стараюсь говорить спокойно, а самого колотит. Мне главное сейчас добиться ее согласия, увезти ее из этого жуткого места, а потом…

Потом я что-нибудь придумаю.

– Я могу подумать над вашим предложением, Алексей Николаевич?

Ей еще нужно думать? Понимаю, что любая другая зубами бы вцепилась и в предложение, и в меня!

Да-да, и в меня! Потому что я богатый и холостой. И довольно симпатичный. Характер непростой, конечно, но при желании со мной вполне можно договориться обо всем!

– Думайте. Только недолго. Я реально просто боюсь вас тут оставлять. Уезжаю и… потом не могу уснуть, представляя, что вы тут, в этом месте… Простите.

– Не надо ничего представлять. И извиняться. Это нормальное место. Я тут давно живу. Раньше как-то справлялась. Почти… – последнее слово она проглатывает, поняв, что ляпнула не то.

– Почти? – я услышал! – Значит, все-таки были какие-то проблемы?

– Это неважно. Уже все нормально. – Наконец поднимает взгляд. – Я подумаю. Дам ответ послезавтра, когда приду на занятия.

– Хорошо.

Соглашаюсь, а сам про себя решаю – хрена с два! Я завтра приеду за ответом!

– Спокойной ночи, Лика.

– До свидания, Алексей Николаевич.

С опаской открывает дверь, видимо, боясь, что я таки проскочу. А я в последний момент осторожно беру ее за руку.

– Что?..

Малышка округляет глаза, потому что я наклоняюсь и прикасаюсь к ее ладони губами. Понимаю, что, возможно, зря, что она может решить, что я подкатываю, и передумать, отказать, но…

Лика краснеет, осторожно отдергивает ладошку и молча скрывается за дверью.

Почему мне кажется, что это хороший знак?

Глава9

Утро совсем не доброе.

Выхожу в ванную, в коридоре наталкиваюсь на соседку, Ирину Григорьевну, ту, с которой совсем не люблю встречаться.

Это она в тот вечер, когда Алексей Николаевич отчима утихомирил, ко мне стучала.

Ругалась, что шум опять, потом, что мужиков вожу… Хорошо, ее другие соседи тогда быстро успокоили.

Ирина, по обыкновению, не здоровается.

– Что, папика богатенького нашла-таки в своем «царском селе»?

– Доброе утро.

– С чего ему быть добрым-то? – Тут я с ней согласна. – Ну, и как они живут там, богатеи?

– Извините, я спешу.

– Спешит она, ишь… какая… морду воротит…

Она еще что-то бормочет, но я не слушаю, занимаюсь своими делами, сначала умываюсь, потом иду заваривать кофе.