Под музыку любви

10

В это же самое ясное и солнечное утро Ребекка Голди уже почти совсем успокоилась. У нее не болела с утра голова, и она улыбалась простым шуткам Линды и миссис Корнуэл.

– Предлагаю вечером устроить девичник и сделать барбекю, – сказала миссис Корнуэл, удобно расположившись в кресле Линды.

Дело шло к обеду, а клиентов было, как всегда, раз-два и обчелся.

– Это все из-за того, что к лету все сами обзаводятся профессиональными машинками для стрижки волос, – говорила обычно миссис Корнуэл.

– Барбекю и девичник, это очень интересно, – Сказала Линда, – но я на диете.

– Опять? – удивилась миссис Корнуэл.

– Да, – кивнула Линда, – но мне можно рыбу.

– Придется делать барбекю из морепродуктов, хотя это неприлично, – вздохнула миссис Корнуэл.

– Ничего, – сказала Линда, – вокруг же все свои. Ребекка, ты согласна? – обратилась она к подруге.

Миссис Корнуэл и Линда посмотрели на Ребекку.

– Девичник на природе – это будет здорово, – сказала Ребекка и беззаботно улыбнулась.

Зря они так переживают за меня, подумала она, у меня что, на лбу написано, что я в последнее время неважно себя чувствую?

Да, подумали Линда и миссис Корнуэл, у тебя на лбу написано, что ты в последнее время неважно себя чувствуешь, но сегодня ты выглядишь намного лучше.

И вечером они действительно немного развлеклись. Поджарили морепродукты на заднем дворе у миссис Корнуэл, расставили на столике разные напитки. Удобно расположились в мягких полотняных шезлонгах и вели милый душевный разговор.

Миссис Корнуэл очень творчески подошла к барбекю, замариновала к вечеру в винном соусе крабовое мясо и филе тунца. Линда принесла белое вино, но миссис Корнуэл все же прихватила свой любимый джин.

Ребекка отказалась пить спиртное, сказала, что опять голова будет болеть. Но на самом деле она чувствовала себя просто великолепно, наконец-то отключилась от всяких гнетущих мыслей о своей судьбе и не хотела разбавлять спиртным свои чувства.

Линда налила себе вино в большой бокал, Ребекке – минеральную воду, а содержание тоника в бокале с джином у миссис Корнуэл собиралась контролировать лично.

– Я вот о чем в последнее время постоянно думаю, – поделилась с Линдой и Ребеккой миссис Корнуэл, – быть может, все, что тут происходит, происходит только у нас в голове?

– Где происходит? – спросила Линда.

– Ну здесь, – сказала миссис Корнуэл, – на этой нашей планете.

– И что здесь происходит? – спросила Ребекка.

– Все! – вдохновенно сказала миссис Корнуэл. – Все наши страсти, душевные метания, надежды и разочарования, мечты и иллюзии.

– Ну-у, – протянула Линда, незаметно подливая побольше тоника в джин миссис Корнуэл, раз ту уже начали тревожить глобальные проблемы, – в какой-то степени вы правы. Все, что с нами тут происходит, большей частью действительно происходит только в нашей голове.

– Не думаю, что ты меня правильно понимаешь, – решила обидеться миссис Корнуэл, – ты просто думаешь, что я банально много выпила.

– Нет-нет, что вы, – сказала Линда, – мы же только начали! Просто мне и самой частенько точно такие же мысли приходят в голову. Думаю, и Ребекке эти мысли тоже частенько приходят в голову. Ведь так? Скажи, Ребекка.

– Расскажите об этом поподробнее, – попросила Ребекка миссис Корнуэл.

Все-таки она гораздо душевнее Линды, с благодарностью подумала миссис Корнуэл о Ребекке. Да и вообще, она душевнее очень многих людей, и не только в этом городе.

Миссис Корнуэл приосанилась.

– Это очень сложная тема, – сказала она, отпив глоток из своего бокала, – сейчас я немного сосредоточусь.

И миссис Корнуэл в задумчивости выпила еще половину бокала. Наверняка тема была и впрямь весьма сложная.

Линда застыла в искреннем почтении. Она и так не пользовалась у миссис Корнуэл особым успехом, всегда что-нибудь невпопад говорила, нужно было хоть сейчас постараться что-нибудь приятное сказать.

Ребекка ни о чем особо не думала. Она была не одна в этот теплый вечер, рядом были ее друзья, и в ее положении это уже было немало.

– Вот смотрите, – начала миссис Корнуэл, – Готфрид и Глэдис Уилсон каждый божий день ругаются как кошка с собакой, а уже пятьдесят лет вместе живут и разбегаться не собираются. А моя подруга миссис Хендрикс, как вы знаете, осталась в свое время с тремя детьми и сама их на ноги поднимала, потому что ее муж с молодой приезжей красоткой сбежал.

О да, эту историю Линда и Ребекка давно наизусть знали. Просто сейчас, наверное, у всех этих историй будет несколько иной оборот.

Миссис Корнуэл горестно вздохнула и продолжила:

– И вот я, например, давно уже одна. Да и вы, молодые девушки, тоже одни. И у каждой из нас за плечами свой опыт удачно-неудачных отношений.

– Почему удачно-неудачных? – не поняла Линда.

Миссис Корнуэл посмотрела на нее чуть ли не с сожалением.

– Потому, что сначала отношения были вроде бы удачные, – терпеливо объяснила Линде миссис Корнуэл, – а потом окончились неудачно, раз мы все сейчас одни остались, неужели непонятно?

– А-а, – почтительно протянула Линда, – теперь понятно.

Ребекка пила свою минеральную воду, слушала их и улыбалась.

Надеюсь, хоть Ребекка в этом разговоре большой смысл улавливает, но это только потому, что она сегодня вино не пьет, обиженно подумала Линда.

– Ну так вот, – продолжила миссис Корнуэл, – раньше нашу планету заселяли бактерии, потом они вышли из воды и превратились в людей, ну это я вкратце.

Ребекка улыбнулась в свой бокал с минералкой, а Линда поперхнулась вином. Долго кашляла.

Миссис Корнуэл терпеливо ждала. Кашель – причина уважительная, можно и подождать немного, все равно такой большой разговор сегодня никуда от них не денется.

– Может, все-таки будешь вино? – предложила Линда Ребекке, когда прокашлялась.

– Зачем ей вино, – вмешалась миссис Корнуэл, – она и так прекрасно понимает, о чем я говорю.

– Вот же я и хочу, – сказала Линда, – чтобы она еще лучше все понимала.

– Не беспокойся, – сказала миссис Корнуэл, – Ребекка меня всегда понимает.

Линда обиженно замолчала.

– Так вот, о чем это я тут говорила? – стала вспоминать миссис Корнуэл.

– О том, что бактерии вышли из воды и превратились в людей, но это вкратце, – напомнила ей Линда, хотя еще обижалась.

– Да, – сказала миссис Корнуэл, – и вот о чем я думаю дальше. Мы – всего лишь существа, заселяющие нашу планету. Некий высший разум заселил нами эту сушу, пригодную для жизни. Он дал нам пищу и орудия труда. Ну это я опять же вкратце.

– Мы поняли, – кивнула Ребекка.

– И кто сказал, что нашим существованием на этой планете должен управлять наш мыслительный процесс? – сказала миссис Корнуэл. – Почему человек не может просто жить и спокойно радоваться тому, что он живет? Почему он просто не любуется на прекрасные рассветы и закаты, не слушает, как шумит прибой, не наблюдает, как мигрируют разные птицы и морские котики? Почему человек непременно что-то придумывает? Почему он постоянно создает себе плацдармы для страданий, без которых вполне можно обойтись?

Миссис Корнуэл так разволновалась, что сама принялась пополнять джином свой бокал. Линда и Ребекка почтительно молчали.

– Почему мы считаем, что все наши выдумки – это правда? – продолжила миссис Корнуэл, опустошив свой бокал и немного передохнув. – Мы переживаем, что ушел муж, бросил любимый человек, потерялись друзья. А все это происходит только потому, чтобы люди не сидели на месте, а, например, мигрировали.

– Что? – сказала Линда, хотя Ребекка легким движением руки пыталась ее остановить.

Но миссис Корнуэл и так продолжала дальше, ее уже ничто не отвлекало:

– Мигрировали, как, например, синие киты или те же морские котики. Уходит муж – а это только потому, что сейчас недостаток мужчин и другим женщинам тоже нужно родить детей. Предают друзья – и только потому, что ты уже засиделся и тебе пришло время переехать в другое место! Быть может, всеми нашими непростыми земными страстями движут совсем простые законы?

– А ведь верно! – сказала Линда. Она налила себе еще вина. – Как все верно и просто! – вдохновенно продолжила Линда. – А мы тут что-то придумываем! Мечемся, переживаем, что у нас, например, сломалась стиральная машина и теперь нам нужно идти в прачечную в центр города! А все гораздо проще! Нужно просто вызвать мастера и починить эту машину, а не сидеть и страдать!

Миссис Корнуэл радостно улыбалась. Вот примерно об этом она и старалась сказать. Да-да! Не сидеть и страдать! И ведь как доходчиво постаралась объяснить! Даже Линда поняла! А Линда редко встает на ее сторону, такой уж у нее своенравный характер.

Но миссис Корнуэл Линду тоже любит. Не так, как Ребекку, но тоже очень любит. И Линда любит миссис Корнуэл, это тоже видно. Хотя она частенько пререкается с миссис Корнуэл.

Ребекка смотрела, как улыбались друг другу раскрасневшиеся от своих напитков Линда и миссис Корнуэл, и думала о том, как же все-таки все хорошо. И почему она вот уже несколько дней сама не своя?

Ведь жила же она все эти годы без него. Проживет и дальше.

11

Разошлись все уже далеко за полночь. Миссис Корнуэл предлагала Линде остаться ночевать у нее в одной из спальных комнат, но Линда все же отправилась к себе домой. Там тоже было кому за нее волноваться, она жила со своей старенькой мамой.

Ребекка помогла миссис Корнуэл убрать со стола, занести в дом шезлонги и добраться до кровати. Они тепло распрощались и пообещали друг другу встретиться завтра утром в парикмахерской.

Ребекка вернулась к себе, приняла душ, постелила постель и подошла к раскрытому окну. Открыла жалюзи и вдохнула свежий вечерний воздух как раз в тот самый момент, когда кто-то прямо перед ней перепрыгнул через забор и оказался во дворе.

Ребекка остановилась на полувдохе. Человек увидел ее в проеме окна и направился к ней. Сделал какую-то пару шагов и оказался прямо перед Ребеккой.

Сначала она почувствовала этот запах. Его одеколон. Нет. Сначала возникло это внутреннее чувство. Когда что-то замирает где-то в глубине тебя.

То ли в сердце, то ли в животе, то ли в центре солнечного сплетения, то ли где-то там, где у человека живет душа. А впрочем, как рассказывают очевидцы, где-то именно в этих самых местах душа обычно и живет. А впрочем, мы немного отвлеклись.

Прямо перед Ребеккой стоял Монтгомери Холден. Режиссер с мировым именем, который в данный момент своего пребывания на этой планете мало того что находился в неизвестном маленьком городе, да и еще запрыгнул через забор в какой-то частный двор.

– Ох, – сказала Ребекка.

– Ох, – практически одновременно с ней сказал Монтгомери Холден.

Ребекка больше не могла произнести ни звука. Стояла как истукан. Правда, не совсем как истукан, предательская дрожь стала распространяться по всему ее телу.

Надо было все-таки выпить чего-нибудь покрепче минеральной воды во время девичника, сейчас бы она легче переносила присутствие этого человека на расстоянии вытянутой руки.

– Я просто шел мимо, – стал рассказывать Монтгомери Холден.

– Шел мимо?! – возмутилась Ребекка. – Там же забор!

– Вот же я и говорю, – невозмутимо сказал Монтгомери, – иду мимо, а тут забор.

Ребекка рассмеялась про себя. Ей всегда нравился его юмор. Да и многое другое ей всегда в нем нравилось. Но сейчас речь не об этом. Для начала – что он здесь забыл?

Но Монтгомери Холден и сам стал об этом рассказывать.

– Я чертовски устал сегодня на работе. Решил прогуляться. Хотел совершить вечерний заплыв, да плавки в гостинице забыл. Тогда решил с горя напиться. Но в одиночку напиваются только совсем уж одинокие люди. И я решил, что так как наша планета густо заселена, то я непременно кого-нибудь встречу для компании. А тут вижу – у вас в окне свет мелькнул.

История была вполне правдоподобная.

– Вы плавки забыли, а бутылку не забыли? – спросила Ребекка.

– Какую бутылку? – сказал Монтгомери Холден.

– Ту самую, – сказала Ребекка, – из которой напиваться собрались.

– Ах, нет, это не бутылка, там все в коробке.

– Много бутылок?

– Нет.

– Много маленьких бутылок?

Но он уже положил перед ней коробку, которую держал за спиной.

– Что это? – сказала Ребекка.

Монтгомери Холден открыл коробку. Там были шоколадные конфеты.

– Это просто конфеты, – сказала Ребекка.

– Это не просто конфеты, – сказал Монтгомери, – у всех них разные начинки, можем попробовать. – И сам взял одну конфету и надкусил ее. – О, здесь мартини.

– Не может быть, – улыбнулась Ребекка.

Ей немного легче дышалось. Она понемногу привыкала к его присутствию совсем-совсем рядом. И это было не так уж и страшно. Дрожь в коленях немного утихала.

Монтгомери Холден протянул ей половину своей конфеты. И Ребекка, немного помедлив, слегка наклонилась и осторожно взяла ее губами.

Постаралась не упасть в обморок от того, что Монтгомери Холден так близко и она сейчас губами даже до его руки дотронулась. Постаралась сосредоточиться на том, что мартини с шоколадом, это было интересно.

– Теперь ваша очередь, – сказал Монтгомери, пододвигая коробку к Ребекке.

Она выбрала квадратную, в белой глазури. Осторожно откусила.

– Белое вино, – сказала она и, продолжая игру, протянула половину конфеты ему.

В комнате у Ребекки горело бра, и они прекрасно видели друг друга в этом неярком свете. Монтгомери Холден стоял на улице, прислонившись к подоконнику.

Он наклонился и тоже взял конфету губами, не сводя с Ребекки глаз. Ребекке показалось, что не только ее пальцы обожгло теплом его губ. Все ее тело стало гореть.

– Действительно, белое вино, – тем временем спокойно сказал Монтгомери Холден.

Я больше не могу, подумала Ребекка, у меня сейчас опять голова разболится, и я завтра опять буду плохо соображать.

Я должен ее успокоить, подумал Монтгомери Холден, теперь, когда я ее наконец-то нашел, ее больше никто не посмеет обидеть.

– Еще по одной конфете, и завязываем, – сказал он, – а то завтра опохмеляться придется.

– Я принесу минералку, – сказала Ребекка.

– Буду благодарен, а то я давно так много шоколада не ел.

Ребекка исчезла на несколько мгновений и вернулась к окну с бокалами и минеральной водой. Монтгомери Холден все так же стоял у окна и наблюдал за ней.

– Я могу дать вам шезлонг, – сказала Ребекка, – а то вы устали.

– Что вы, моя работа в том и заключается, что я весь день сижу в шезлонге и на всех ору, – улыбнулся Монтгомери Холден, – так что мне не помешает немного постоять.

Ребекка тоже улыбнулась.

– И у вас работа нелегкая, – сказал он.

– Что вы, у нас и так всегда мало клиентов, а летом большинство людей вообще сами стригутся. Сейчас машинки для стрижки волос во всех магазинах продаются.

– Что, и женщины тоже этими машинками стригутся? – удивился Монтгомери.

– Нет, женщины к нам идут, – улыбнулась Ребекка, – а на мужчинах экономят.

Монтгомери Холден тоже улыбнулся.

– Интересно, – сказал он.

– Все обычно, – сказала она.

– Расскажите мне о своем городе, – сказал Монтгомери Холден.

Он разговаривал с ней так, как будто они только четыре дня назад познакомились. Ребекка осторожно разглядывала его. Неужели он ее не узнал? Радоваться ей или печалиться по этому поводу?

– Самый обыкновенный город, – сказала она, – вы же все видите.

– А что здесь примечательного и интересного? – спросил Монтгомери.

– Из достопримечательностей – только небо, солнце, редкие растения, песок и океан, – сказала Ребекка.

– Думаю, это немало? – вопросительно сказал Монтгомери Холден.

– Думаю, да, – сказала Ребекка. – А люди – они везде люди. Хорошие и не очень, добрые, бескорыстные, со своими проблемами и дружбой, взглядами на жизнь и суетой. И так – во всех городах.

– Значит, вам здесь нравится?

– Да, – кивнула Ребекка, – очень. Поэтому я здесь и живу.

Монтгомери Холден тоже кивнул. Достал еще конфету, откусил и протянул Ребекке. Она опять слегка наклонилась и коснулась губами его руки. В конфете был джин. Они дружно запили конфету минералкой.

Он чувствовал ее запах, когда она наклонялась к нему и ее распущенные волосы касались его руки. Как он хотел взять ее лицо в свои ладони, коснуться губами прохладной и нежной кожи… Но он не мог этого сделать. Не мог и все.

– Последнюю на сегодня, – хриплым голосом сказал Монтгомери Холден, кивнув на коробку, – остальное на потом оставим. А то букет слишком разнообразный, – улыбнулся он.

Ребекка тоже улыбнулась. Теперь была ее очередь выбирать. Она взяла конфету из белого шоколада и протянула ему.

Монтгомери Холден откусил.

– Ну вот, наконец-то виски.

Начинка вылилась из конфеты в ладонь Ребекки. Монтгомери Холден взял ее ладонь в свою руку и осторожно губами выпил содержимое конфеты. Задержал на некоторое время в своей руке ее ладонь, посмотрел в глаза Ребекке, а потом сказал:

– Ну вот я и встретил свой день рождения так, как хотел.

Опять поцеловал ее ладонь и ушел в темноту. Ловко перепрыгнул через забор, и через мгновение его светлая рубашка уже растворилась в темноте.

– Я знаю, Монти, что у тебя сегодня день рождения, – шепотом сказала Ребекка. – Только я теперь опять не пойму, узнал ты меня или не узнал.

Ребекка прислонилась к стене в своей комнате и не могла вздохнуть от нахлынувшего на нее счастья. Его запах, его голос, его смех, его суть – это все, что было нужно ей с тех самых пор, как она увидела его впервые.

Так была устроена вселенная, так был устроен этот мир. Только этот мужчина и никакой другой был дан ей для счастья на этой планете.

Это был ее мужчина. И она любила его с Сотворения веков. И будет любить, пока Земля не сойдет с орбиты.

Как она жила все эти годы без него?

12

На следующий день с утра пораньше вся съемочная группа собралась под окнами гостиничного номера, в котором жил Монтгомери Холден, и старательно пела «С днем рождения тебя»! И даже устроила небольшой фейерверк. И умудрилась запустить в раскрытое окно Монтгомери Холдена петарду.

В результате чего в дружных рядах поздравляющих возникла легкая паника. Всем пришлось в срочном порядке бежать в гостиницу и выламывать дверь в комнату своего режиссера, который крепко спал и даже не подозревал о чуть было не начавшемся пожаре.

Ранних утренних съемок сегодня не было, Монтгомери Холден спал, и ему снилась Ребекка. Но когда карета с Ребеккой стала падать со склона прямо у него на глазах, он еще во сне понял, что это из-за того, что выламывают дверь его гостиничного номера. А это было уже не так страшно, как скользкий, заснеженный склон.

Горящую петарду потушили, сонного режиссера поздравили с днем рождения. Только было собрались еще немного побездельничать, как режиссер уже полностью пришел в себя и стал выпроваживать всех готовиться к сегодняшним съемкам.

Некоторые члены группы еще немного понамекали Монтгомери Холдену на такой большой сегодняшний праздник, да ничего не вышло. Праздник праздником, а работу сегодня никто отменять не собирался.

Когда все ушли, Монтгомери Холден пошел в ванную комнату. Принял прохладный душ, постоял перед зеркалом. Бриться не стал. Будет повод в парикмахерскую прийти. С двухдневной щетиной Ребекке, пожалуй, будет полегче справиться.

Улыбнулся сам себе, вспоминая, как пил вчера виски из ее ладони. Подумал о том, что вот это и есть – простое человеческое счастье. Ее запах, ее голос, ее смех, ее суть – это все, что было нужно ему с тех самых пор, как он увидел ее впервые.

Так была устроена вселенная, так был устроен этот мир. Только эта женщина и никакая другая была дана ему для счастья на этой планете.

Это была его женщина. И он любил ее с Сотворения веков. И будет любить, пока Земля не сойдет с орбиты.

Как он жил все эти годы без нее?

Весь этот день Ребекка Голди ходила как в тумане. Линда Литгоу и миссис Корнуэл полдня страдали головной болью после вчерашнего девичника, но от их тревожных взглядов все же не ускользнуло аномальное поведение Ребекки.

В этот день было много клиентов. Ну, скажем так, побольше, чем в остальные дни. Ребекка же несколько раз прямо во время работы вдруг застывала, брала одну руку другой рукой и с нежностью смотрела на собственную ладонь.

Откуда Линде и миссис Корнуэл было знать, что буквально вчера вечером из этой ладони пил виски сам Монтгомери Холден! Поэтому они очень волновались за Ребекку. Даже невзирая на собственную головную боль.

В обед все собрались на совещание – продолжать сегодня работу или прикрыть лавочку до завтра, пока все не оклемаются.

– И ведь выпили вчера совсем немного, – сказала миссис Корнуэл, на что Линда только нервно похихикала. – Ребекка, скажи, что я не много выпила и говорила только по делу, – обратилась к Ребекке миссис Корнуэл, – и пусть она не хихикает, – указала она в сторону Линды. – И что у тебя, в конце концов, сегодня с ладонью, почему ты ее с такой любовью разглядываешь?

Ребекка очнулась, вздрогнула и потерла ладонь о подол платья. Если соврать, что ладонь немного болит, миссис Корнуэл тут же к врачу отправит, а если сказать правду, то разволнуется не на шутку.

Миссис Корнуэл опекала Ребекку со дня ее приезда в этот город, и Ребекка была ей очень благодарна. Но она не могла сказать ей всей правды. Она никому не могла сказать эту правду. Никому.