Неизвестный Пушкин

– русский генералитет, ни в какие времена не страдавший массовым помутнением сознания, секундант поэта и даже его откровенные враги Дантес и барон Геккерен на суде по поводу поединка и письменно, и устно, не сговариваясь, называли покойного камергером;

– мог ли прямой высший руководитель Пушкина министр иностранных дел Нессельроде вопреки устному указанию императора тормозить письменное оформление указа о назначении Пушкина камергером? Не только мог, но и проделывал подобное раньше на протяжении семи лет (!!!), о чём есть свидетельство от самого Пушкина в письме Бенкендорфу;

– аномально высокая зарплата простого титулярного советника и камер-юнкера Пушкина в сравнении с обычными титулярными советниками и камер-юнкерами;

– вызов на дуэль со стороны посланника королевского двора Нидерландов якобы простому камер-юнкеру, несопоставимый с точки зрения логики посольской должности;

– посмертные почести покойному и выплаты его семье, соразмерные только с почестями государственному служащему, погибшему на служебном посту.

В целом, совокупность подобных противоречащих официальной версии многочисленных эпизодов лично у меня вызывает недоверие к укоренившейся в пушкиноведении точке зрения. Если вам вопреки любой логике на основании канцелярской отписки двухсотлетней давности упорно навязывают мысль о том, что Пушкин был камер-юнкером, вероятно, это до сих пор кому-нибудь нужно? Или просто так легче жить, когда головой думать не надо, достаточно сослаться на явную отписку?

Сколько дуэлей было в жизни Пушкина?

В бесчисленном количестве произведений и статей, посвящённых Александру Сергеевичу Пушкину, упоминается о том, что Пушкин был изрядным дуэлянтом, устраивавшим дуэли по любому пустячному поводу. Этакая вздорная агрессивная личность. Количество дуэлей Пушкина сосчитано – 29. Двадцать девять дуэлей в жизни человека, прожившего всего 37 лет!

Получается, в среднем по одной дуэли в год, начиная с восьмилетнего возраста? Ой-ли? Нет ли здесь перебора в подсчёте? Конечно, есть! Начинаю выяснять в чём дело: 24 так называемые «дуэли» были назначены, но отменены. По моему глубокому убеждению, называть дуэлью то, чего не было, некрасиво и пахнет дешёвым желанием сенсации со стороны биографов. Итак, констатируем, то, чего не было, называть дуэлью нельзя. Вычеркиваем из якобы «послужного» списка «дуэлянта» Пушкина 24 дуэли из 29. Остаётся пять, четыре из них случились в 1819 (одна) и в 1822 (три) годах. То есть, когда поэт был ещё очень молод и горяч.

В двух из них Пушкин стрелять отказался, а в двух других дуэлянты намеренно стреляли мимо. Оно и понятно: решения о дуэли принимались в состоянии алкогольного опьянения по поводам, не стоившим, честно говоря, и выеденного яйца. К моменту проведения дуэли обе стороны уже трезвели и начинали осознавать вздорность и нелепость ситуации в сравнении с реальной ценностью своей и чужой жизни.

Фактически во всех четырех случаях дуэли были лишь условно обозначены и… дуэлями тоже не являлись. Остаётся единственная дуэль – с Дантесом. Но. Юридически поединок может называться дуэлью только в том случае, если был вызов на дуэль. Однако, Пушкин Дантеса на дуэль не вызывал, и Дантес Пушкина – тоже. Следовательно, между ними состоялся вооружённый поединок, который называть дуэлью юридически невозможно, ибо сражались стороны, не вызывавшие друг друга на поединок.

Вывод: в жизни Пушкина не было ни одной реальной дуэли. Вообще, ни одной.

А была ли дуэль с Дантесом?

Никакой дуэли между Пушкиным и Дантесом ни в 1837 году ни раньше не было. Возможно, кто-то удивится моему утверждению, но оно – чистая правда. Что такое дуэль? Обратимся к самым уважаемым словарям, определяющим понятие слова «дуэль».

Толковый словарь Даля: «Дуэль – единоборство, поединок; вообще принято называть дуэлью условный поединок, с известными уже обрядами, по вызову». Толковый словарь русского языка под редакцией Д. Н. Ушакова (1935—1940): «Дуэ'ль, и, ж. [фр. duel]. Поединок, происходящий по определенным правилам, сражение между двумя противниками по вызову одного из них».

Большая советская энциклопедия. – М.: Советская энциклопедия (1969—1978): «Дуэль (франц. duel, от лат. duellum – война) – поединок, бой (с применением оружия) между двумя лицами по вызову одного из них. Условия Д. заранее устанавливались противниками или их представителями (секундантами) с соблюдением обычаев. Наиболее распространена была в средние века, хотя формально запрещалась и была наказуема». Во всех вышеперечисленных уважаемых словарях указано одно и то же неизменное условие, делающее поединок между двумя сторонами, между обидчиком и обиженным именно дуэлью: вызов. Дуэль – это поединок, на который одна сторона вызывает другую и (непременное условие!) сама лично участвует в поединке.

Как известно, Пушкин в январе 1837 года никуда Дантеса не вызывал, ни на какую дуэль. Более того, он вообще никого на дуэль не вызывал. Никого! Дантес Пушкина тоже не вызывал на дуэль. Ни в 1837 году, ни раньше. Вообще никогда. Дуэльный вызов исходил от голландского посланника барона Геккерна. Но сам Геккерн никакого личного участия в поединке не принимал.

Он вообще сидел дома. Следовательно, ни о какой дуэли речи идти не может. Состоялся поединок, на который ни одна из противоборствующих сторон другую не вызывала!

«Погодите», – тут же заявит кто-нибудь, – «но Жорж Дантес как бы заменил собой престарелого приёмного отца – барона». Однако, совсем не зря в словарях неоднократно упоминается о том, что дуэль – это очень специфический поединок, исполняемый в точном соответствии с известными установленными обычаями, то есть, абы как она проводиться не может, и абы что дуэлью называть нельзя.

О правилах, позволяющих именовать поединок сторон дуэлью, было хорошо известно всему светскому обществу пушкинской эпохи. Замена одного участника дуэли на другого возможна лишь в исключительных специальных случаях, оговоренных кодексом. Никакого своеволия в таких случаях быть не может. Правила эти легли в основу многократно опубликованного «Дуэльного кодекса» и были хорошо известны дуэлянтам восемнадцатого и девятнадцатого веков. Обратимся к некоторым его статьям. Итак, о чём гласит кодекс по поводу обоснованности замены дуэлянтов перед поединком?

«Личный характер оскорблений и случаи замены»

«Статья 58. Оскорбления имеют личный характер и отомщаются лично.

59. Замена оскорбленного лица другим допускается только в случае недееспособности оскорбленного лица, при оскорблении женщин и при оскорблении памяти умершего лица.

60. Заменяющее лицо всегда отождествляется с личностью заменяемого, пользуется всеми его преимуществами, принимает на себя все его обязанности, имеет законное право совершать все те действия, которые совершил бы заменяемый в случае своей дееспособности.

61. Недееспособность для права замены определяется следующими положениями:

1) заменяемый должен иметь более 60 лет, причем разница в возрасте с противником должна быть не менее 10 лет. Если физическое состояние заменяемого дает ему возможность лично отомстить за полученное оскорбление, и если он на то изъявляет свое согласие, то он имеет право не пользоваться правом замены;

2) заменяемый должен иметь менее 18 лет:

3) заменяемый должен иметь какой-нибудь физический недостаток, не позволяющий ему драться как на пистолетах, так и на шпагах и саблях;

4) неумение пользоваться оружием ни в коем случае не может служить поводом для замены или отказа от дуэли».

Обратили внимание на то, в каких случаях на дуэли возможна замена одного бойца другим? Барону явно больше 18 лет, поэтому пункт 2 отпадает. У барона не было физических недостатков, не позволявших ему драться на пистолетах. Посол Нидерландского королевства дееспособен, иначе он не занимал бы такую должность. «Неумение пользоваться оружием ни в коем случае не может служить поводом для замены или отказа от дуэли». Что остаётся? «Заменяемый должен иметь более 60 лет, причем разница в возрасте с противником должна быть не менее 10 лет». Однако, Луи-Якоб-Теодор ван Геккерн де Беверваард родился 28 ноября 1792 г. На момент вызова им Пушкина на дуэль барону было чуть больше 44 лет. До 60 не хватает 16 лет. Пушкину 37,5 лет. Разница в годах с бароном – явно меньше 10 лет. Кстати, сторонникам версии о том, что барон Геккерн не мог стреляться с Пушкиным по причине большой разницы в возрасте – 7 лет, мне бы хотелось задать вопрос: а разница в возрасте между Пушкиным и Дантесом в 13 лет вас никак не смущает?

Таким образом, поскольку вызывавший на дуэль не имел ни одного повода для неявки на неё, и всё же – не явился, формально – никакой дуэли не было! А что было? То, что называется и называлось всегда подлостью, трусостью и подставой. Вызвал на дуэль? Будь любезен – стреляйся. Не стреляешься? Заменяешь себя другим? Да, Вы, батюшка – подлец! И подлец изрядный! Совершено убийство – сознательно спланированное уголовно наказуемое преступление.

Ниже перед вами условия поединка между Пушкиным и Дантесом, на которых он состоялся. Обратите внимание на то, что в нём нигде не упоминается слово «дуэль». Его там нет. Условия поединка составлял виконт де Аршиак, и, похоже, что Пушкин согласился с ними, не ознакомившись толком с содержанием текста…

«1. Противники ставятся на расстоянии 20 шагов друг от друга и 10 шагов от барьеров, расстояние между которыми равняется 10 шагам.

2. Вооруженные пистолетами противники, по данному знаку идя один на другого, но ни в коем случае не переступая барьера, могут стрелять.

3. Сверх того принимается, что после выстрела противникам не дозволяется менять место, для того чтобы выстреливший первым подвергся огню своего противника на том же самом расстоянии.

4. Когда обе стороны сделают по выстрелу, то в случае безрезультатности поединок возобновляется как бы в первый раз, противники ставятся на то же расстояние в 20 шагов, сохраняются те же барьеры и те же правила.

5. Секунданты являются непосредственными посредниками во всяком отношении между противниками на месте.

6. Секунданты, нижеподписавшиеся и облеченные всеми полномочиями, обеспечивают, каждый свою сторону, своей честью строгое соблюдение изложенных здесь условий».

Вызов Пушкину делает барон Геккерн, поскольку именно он обращается с письмом к Пушкину, а не Дантес. Но вместо себя барон отправляет на поединок Дантеса. Вот как об этом сказано в письме: «Мне остается только предупредить вас, что г. виконт д’Аршиак отправляется к вам, чтобы условиться относительно места, где вы встретитесь с бароном Жоржем Геккерном, и предупредить вас, что эта встреча не терпит никакой отсрочки». В конце письма расписка Дантеса о том, что он прочитал и одобряет содержание письма. Это означало лишь то, что он согласен исполнить миссию, порученную ему Геккерном. Никакого вызова лично от Дантеса Пушкину в этом по сути нет.

Отправить вместо себя на поединок другого – бесчестно, поскольку означает нарушение дуэльного кодекса, что равносильно отказу от дуэли. Что если бы в ответ Пушкин отправил на дуэль просто какого-нибудь очень меткого стрелка? Ему же и в голову такое не пришло. Он почему-то сам поехал на Чёрную речку… Обратите внимание на то, что пишет барон: «…эта встреча не терпит никакой отсрочки». Он торопит свою жертву, давит на его благородство, не оставляя времени на размышление о том, что вместо себя можно противопоставить Дантесу такого же снайпера, как тот.

Мы уже имели возможность убедиться в том, что у Пушкина никакого дуэльного опыта на самом деле не было. 24 раза не состоявшиеся отменённые пушкинские дуэли считать опытом – несерьёзно. Из остальных четырех случаев, произошедших в пору юности (15 и 18 лет назад) в двух случаях Пушкин отказался стрелять, а в двух других сознательно выстрелил мимо, и дуэлянты помирились…

А что его противник Дантес?

Любовник барона Геккерна, усыновлённый за мзду в возрасте 24 лет при живом отце ради утех старого развратника, Жорж Дантес, исполнил роль убийцы Пушкина, вернулся во Францию, внезапно разбогател и сделался сенатором. О подробностях интимных отношений «папули» и «сыночка» свидетельствует их красноречивая и недвусмысленная переписка. Я не буду её здесь цитировать, мне это противно: те читатели, которым приятны пикантные подробности из жизни педерастов, легко могут найти их в интернете.

Отмечу другое, ко времени появления в России за плечами Дантеса была специальная подготовка в знаменитом военном училище Сен Сир, где он стал чемпионом Франции в стрельбе по движущимся летящим мишеням – по голубям. Выстрелить сходу, не останавливаясь, навскидку и попасть в цель для Дантеса, как для первоклассного снайпера, не составляло никаких особых проблем…

Мало того, дабы не оставлять поэту даже теоретических случайных шансов на успех, он выстрелил первым, не дойдя до барьера.

Ответный выстрел. Попробуйте прицелиться и попасть в противника из пистолета весом около килограмма, если вы лежите на снегу, истекая кровью, с раздробленным пулей позвоночником и вспоротыми кишками. При этом противник стоит к вам боком, прикрывая грудь пистолетом, а пороха в вашем пистолете так мало, что ваш выстрел заведомо не способен нанести сколько-нибудь серьёзный урон. Так и случилось. По свидетельству Данзаса поручик Дантес «стоял боком, и пуля, только контузив ему грудь, попала в руку». В. А. Жуковский уточняет: «…пуля пробила руку и ударилась в одну из металлических пуговиц мундира». Пулю остановила пуговица!

По свидетельству Данзаса: «Пушкин был ранен в правую сторону живота: пуля, раздробив кость верхней части бедра у соединения с тазом, срикошетила, глубоко войдя в живот и остановившись в брюшной полости…»

Если бы Пушкин стоял перед Дантесом прямо, то такое попадание в правую сторону тела поэта могло означать одно: Дантес стреляет левой рукой, однако, Дантес левшой не был. В таком случае, это означает, что Пушкин стоял к Дантесу не прямо, а выставив вперёд правую ногу и целясь в противника. Именно поэтому пуля Дантеса вошла в правую сторону его визави.

Напоследок ещё раз обращаю ваше внимание на двуличие барона Геккерна. Перед вами начало подлинного письма Геккерна Пушкину (из книги Павла Елисеевича Щеголева «История последней дуэли Пушкина»): «Милостивый государь! – писал барон Геккерн. – Не зная ни Вашего почерка, ни Вашей подписи, я обратился к виконту д'Аршиаку, который передаст Вам это письмо, с просьбой удостовериться, точно ли письмо, на которое я отвечаю, от Вас».

Явная ложь! Геккерн пишет, что не знает ни подписи, ни почерка Пушкина, а тремя строками ниже, упоминая о письме с отказом от вызова, он говорит, что это письмо, писанное рукою Пушкина, налицо: значит, почерки подпись Пушкина были ему знакомы, и удостоверяться в подлинности письма Пушкина от 26 января было делом лишним.