Хулиган. Его тихоня

Наступила среда, а вместе с ней пришло новое осознание.

Леша был чертовой грозовой тучей. Когда он не дразнил меня или не пугал, он всегда был задумчив и серьезен. И когда он был в таком настроении, это волновало меня больше, чем когда он пугал меня до дрожи.

Я также узнала, что Леша был очень трогательным, и это было настолько мило, что вызывало трепет на душе и сердце. Он всегда держал меня за руку, когда мы были вместе. Теперь, вместо того чтобы сидеть напротив меня во время обеда, он всегда садился рядом со мной. Казалось, ему нравилось трогать и играть с моими волосами. При каждом удобном случае, когда мы оставались наедине, и на том спасибо, он всегда целовал меня и крепко сжимал в своим крепких объятиях.

Во время обеда Леша был в одном из своих самых мрачных настроений, и я могла сказать, что он был рассеян. Он постоянно проверял свой телефон и на его лице было расстроенное выражение. Он молча ел еду, которую я для него приготовила, пасту с курицей и грибами в сливочном соусе, и время от времени клал свою руку на мою, легонько сжимая ее.

Я молчала, беспокойство грызло мое нутро. К этому времени он должен был сказать мне, что еда, которую я для него приготовила, была великолепной, и я бы смущенно поблагодарила его за столь высокую оценку, но этого не происходило.

Периферийным зрением я увидела, как Ульяну и Таню зашли в кафетерий. Ульяна ухмылялась, глядя на меня, в то время как Таня открыто выражала свое недовольство. Я выпрямилась и одарила Улю улыбкой, она подмигнула мне в ответ и последовала за Таней.

– В чем дело?

Я подскочила и посмотрела на Лешу, который смотрел в ту же сторону, что и я только что. Его глаза опасно сузились.

– Ни в чем, – ответила я.

– Это была не та самая Ульяна? Та, о которой ты говорил, что она милая?

– Д-да, – пробормотала я уже более нерешительно и трусливо.

Леша перевел взгляд обратно на меня, заставляя поежиться.

– Она улыбалась тебе.

– Я видела.

– Ты рассказала ей о нашем свидании.

Я стала нервно теребить рукав свитера, обдумывая свой ответ. Я действительно рассказал Ульяне о нашем свидании, еще в понедельник утром на перерыве. Она загнала меня в угол в женском туалете, а затем долго и слезно ныла о том, что я нарушила свое обещание и не рассказала ей о своем свидании с Орловым. В вечер после свидания я лишь отправила ей короткое сообщение о том, что жива, а затем проигнорировала все входящие сообщения и звонки, избегая рассказа со всеми подробностями.

Но когда она пригрозила, что забаррикадирует нас обоих внутри туалета до той поры, пока я не поделюсь своей увлекательной историей прошедшего свидания, я сдалась.

Когда я рассказала ей о том, как хостес и официантка пытались флиртовать с Лешей, она выглядела искренне возмущенной.

Когда я рассказала Уле о том, как Леша заставил меня вслух сказать, что он сексуальный, она так громко смеялась, что мне захотелось на этом закончить свой рассказ.

Но я все же продолжила и рассказала ей о том, что теперь собиралась готовить Лешу обеды в универ на постоянной основе, что заставило ее мило улыбнуться.

А еще я рассказала, как он отвел меня в тот чудесный парк.

Но я не рассказала Уле о том, как странно ревновала Орлова к флирту других девушек, как мне было комфортно рядом с ним, отчего исчез всякий страх, как сильно мне понравилась улыбка Леши. Всё это я утаила от Ульяны и совершенно в этом не раскаивалась.

Но главное – я рассказала ей о нашем поцелуе. Тогда Ульяна завизжала так громко, что я выскочила из туалета так быстро, как только могла, и стала игнорировать ее до конца того самого дня, что было непросто, поскольку Ульяна могла быть доставучей.

Мои щеки загорелись от воспоминаний. А Леша в это время начал проявлять нетерпение. И я бы хотела солгать, но помнила последствия, которые стали бы меня ожидать за это дело.

Я затаила дыхание, а потом пролепетала:

– Она умоляла меня рассказать ей, – когда его глаза вспыхнули от раздражения, а губы сжались в тонкую линию, я тут же пошла на попятную. – Она правда умоляла меня. И она моя подруга, так что я должна была ей что-нибудь рассказать. Но я не рассказала ей всего. Клянусь!

Он посмотрел мимо меня и я увидела, как сжались его челюсти. Я прикусила губу и уронила виноватый взгляд.

– Я не должна была ей ничего рассказывать. Прости, – прошептала я с дрожью в голосе.

– Ксюш, замолчи, – пробормотал Леша и оперся локтем о стол, подбородком о кулак, а затем наклонился к моему лицу. – Ты рассказала ей, как накинулась на мои губы?

Я на секунду выпала из реальности от удивления с его слов.

– Я этого не делала! – возмутилась я.

– Еще как делала.

– Но это же ты поцеловал меня первым! – напомнила я, начиная сомневаться в собственной здравости.

Серебристо-серые глаза Леши сверкнули, и я сразу поняла, что он настроен на дразнящий лад.

– Ты глазами умоляла меня поцеловать тебя.

– Я этого не делала!

– Делала. Ты была так возбуждена, что почти позволила мне трахнуть тебя на скамейке.

Я почувствовала, как к моему лицу подступил румянец от его грязных слов. Как хорошо, что за соседними от нас толиками никто не сидел, иначе я бы умерла от смущения. Ведь Леша говорил со мной совсем не шепотом.

– Кстати, твои губы были восхитительны.

О Боже…

Пожалуйста, кто-нибудь заткните его!

В его глазах плясали черти, когда он смотрел на меня сверху-вниз. Он наклонился к моему уху, и, клянусь, мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

– Я хочу поцеловать тебя прямо сейчас.

Я откинулась назад и уставилась на него во все глаза. Он это серьезно?! Я начала открыто паниковать. Неужели он забыл, что в кафетерии полно людей, которые украдкой смотрят на нас? Я думала, что Леша не станет целовать меня в универе, если я не стану ему врать!

Пока я сидела, замерев, Леша выпрямился, не сводя с меня глаз. Я настороженно уставилась на него, гадая, какой будет его следующая игра. Я была рада, что он перестал быть задумчивым, но справляться с его дразнилками тоже было невесело.

Мой взгляд скользнул к еде и мне в голову пришла гениальная идея. Прежде чем он успел что-либо предпринять, я набросилась на еду, набивая рот. Если мой рот будет забит, то он, наверное, и не подумает меня поцеловать, верно? Будем надеяться…

Когда я пыталась затолкать кусок хлеба в рот, его рука остановила мою.

– Ксюша, твою мать, остановись. Подавишься ведь, – я услышала, как он недовольно пробормотал, но его голос при этом прозвучал забавно.

Подавиться? Отличная идея. Почему я до этого сама не додумалась?

– Если ты думаешь, что это остановит меня от того, чтобы поцеловать тебя прямо здесь и сейчас, то ты ошибаешься.