Последняя игра

К сожалению, не прошло и двух недель, как я нарушила свое первое обещание.

Боль от потери сводила меня с ума. Я не могла не пить, ни есть, ни с кем нормально общаться. Все, на что я была способна – это слезы и истерики.

По утрам открыв глаза и осознав, что все произошедшее не сон, я начинала свои дни со слез и заканчивала их так же.

Через несколько дней после похорон, отец вышел на работу, и я оставалась одна в квартире. Целыми днями я плакала, смотрела наши совместные видеосъемки и фотографии мамы.

Моя подруга Вика пыталась как-то меня отвлечь, вытащить из этого ада. Но я не давала ей, ни малейшего шанса на это, закрываясь от общения.

Каждый день папа приезжал на обеденный перерыв и пытался меня накормить, но безрезультатно. Я похудела, осунулась и стала превращаться в тень, которая постоянно плачет. Мне хотелось быть одной и переживать свою боль в одиночестве. Не было ни сил, ни желания разговаривать с кем-то.

Отец был сильным. Я знала, что ему было очень больно, быть может, даже гораздо больнее, чем мне, но он держался изо всех сил и старался поддержать меня. Я же оказалась не готова к таким переменам в своей жизни! Да и как вообще к такому можно подготовиться?

В один из дней, просматривая очередную видеосъемку с нашего совместного отпуска в прошлом году, я поняла, что больше не могу выносить эту боль! Я должна что-то сделать, чтобы мне стало легче. Я хотела сбежать от этой тоски и скорби, все это было невыносимо! И я решила, что если вернусь в Англию, мне станет легче. Я думала только о себе, о том, как мне больно, и как все плохо. Хотела бежать из этого дома, который не успел стать мне родным. Эти стены давили на меня, воспоминания сводили с ума, боль потери всего, что я любила, съедала изнутри. На тот момент я не видела другого выхода! Я ухватилась за мимолетную мысль, которая проскользнула в моей голове, взяла планшет и посмотрела ближайшие рейсы. И как будто, кто-то свыше сделал мне маленький презент! Вылет был на раннее утро, и были свободные места в самолете. Я, не задумываясь, купила билет. Схватив маленький чемодан, я стала поспешно скидывать в него только самое необходимое. Те два огромных чемодана, с которыми я приехала, остались стоять так и не распакованными.

Отец так тихо вошел в комнату, что я даже не сразу заметила его присутствие. Я настолько была увлечена сборами, искренне веря в то, что этот отъезд, даст мне долгожданное облегчение, и боль станет меньше, что не обращала внимания уже ни на что. Это был тот самый случай, когда ты и сама уже не особенно отдаешь себе отчет в том, что именно ты делаешь, и какие последствия принесут твои поступки. У меня не было времени обдумать свое решение. Или быть может, желания думать на тот момент у меня уже не было?!

– Что ты делаешь?

Папа задал мне вопрос, на который, скорее всего уже знал ответ. Он очень хорошо знает свою дочь, чувствует, понимает. Солгать отцу в принципе нереально, он всегда видел меня насквозь. Да я собственно никогда и не прибегала к помощи лжи, в этом не было необходимости. Отец всегда был другом для меня!

– А! Я? – я очень растерялась, не ожидая его возвращения с работы. За все это время я ни разу не вспомнила об отце. Я думала только о своем спасении. – Мне нужно ехать пап, – выпалила я.

Не поднимая взгляда на отца, я продолжала запихивать свои вещи в чемодан. Мои руки затряслись. Может от стыда? Не знаю! И на глазах навернулись слезы.

– Куда? – отец был удивлен моим поведением.

– Пап, – я замямлила. – Мне нужно возвращаться, надо подготовиться к учебе, – боже какой бред я несла! Летние каникулы в разгаре, никто не готовится к учебе летом. Но я упорно продолжала оправдываться. – Да, и с квартирой нужно будет решить вопрос. Мне надо переехать. Эту квартиру мы больше не можем себе позволить.

– Цветочек, все в порядке. Живи там, я хорошо зарабатываю.

– Нет пап! – я перебила отца и наконец, подняла свой взгляд на него.

Отец был растерян. На его мудром лице читалась печаль и тревога.

– Мне уже давно пора перестать бесцеремонно, транжирить твои деньги. Твоя дочь эгоистка, которая всегда думала только о себе, – слезы скатывались одна за другой по моим щекам, а голос дрожал.

Я сказала правду, которую отец не осмелился бы никогда мне сказать, потому что слишком сильно меня любит. И осознание того, что я права, приносило боль. Эти слова были брошены сгоряча, но они отражали действительность. Реальность такова, да, я такая и всегда была такой! Самовлюбленная и эгоистичная – это обо мне!

– Перестань. Зачем ты так говоришь?

– Говорю, как есть! – голос сорвался, и я уже не могла произнести ни слова.

От слез перехватило дыхание, я закрыла лицо руками и зарыдала. Папа подошёл и обнял меня.

– Все будет хорошо, мы справимся.

– Я не уверена, что смогу это когда-нибудь пережить. Так больно пап.

– Я знаю малыш, – он стал гладить меня по голове.

Я пыталась вспомнить, зачем я вообще уехала учиться так далеко от своих родителей? Ведь моя семья была идеальной, родители обожали меня, давая мне все, ничего не требуя взамен.

Я продолжала плакать, а папа утешал.

– Я решила. Мне правда нужно уехать, – едва слышно произнесла я.

– Я понимаю.

Папа не стал меня отговаривать, он все понимал. Отец всегда ставил мои интересы и желания на первое место. Его любовь настолько сильна и безгранична, что он даже не замечал недостатков своей дочери.

Еще какое-то время я провела в его объятьях. Мы почти не говорили, я тихо плакала, а он успокаивал.

Рано утром папа отвез меня в аэропорт. Вот так я нарушила свое первое обещание, которое дала маме перед смертью! Я обещала ей, что никогда не брошу отца. Я могла пробыть с ним до конца лета, вместе переживая нашу потерю. Но мне было жаль себя, и в тот момент я не думала об отце. Тогда я еще не подозревала, какую ошибку совершаю.

В самолете я старалась не думать о правильности своего поступка. Мне казалось, что как только самолет приземлится в Англии, мне сразу же станет легче. Но я ошиблась!

Когда я получила багаж, зазвонил мой сотовый. Это была Вика, моя лучшая подруга, с которой мы дружим еще со школы. Она не знала, что я уехала. Ответив на звонок, я услышала ее приятный голос.

– Привет подруга! Что не открываешь дверь? Опять дрыхнешь!? Пицца стынет, открывай скорей.

После смерти мамы она пыталась меня поддержать и часто приходила в гости.

– Меня нет дома.

Я не ожидала ее звонка и была немного растеряна. Я знала, она не одобрит мой отъезд.

– Что? Ты, наконец, куда-то выползла?

– Я уехала, – после короткой паузы, я поспешила пояснить, – То есть, я уже в Англии.

– Что? Ты прикалываешься? – она явно была удивлена и повысила голос.

– Нет, это правда. Только что прилетела, – я ответила тихо.

Как вообще можно объяснить, что я решила сбежать? Я подозревала, что Вика скажет мне все, что думает по этому поводу.

– Ну, ты даешь подруга! А отец знает?

– Да.

– Зашибись! И, что, ты просто взяла и уехала? Почему? Ничего даже не сказала! – в ее интонации, звучали нотки претензий в мой адрес.

– Я не могу, – слезы вновь подступили, и голос стал срываться.

Я подошла к панорамному окну, чтобы, не привлекать к себе внимание окружающих. За окном было множество самолетов, небо пасмурное, а тучи такие темные. Казалось, что сама погода на меня злится.

– Я не могу этого больше выносить!