У страха глаза велики

– Ты должна ей сказать всю правду! А она сообразит, что к чему. Может, вспомнит, чья это куртка. Говорю ж тебе: куртка дорогая, фирменная, она, артистка эта, уж точно обратила на нее внимание. Такие куртки не каждый день выбрасывают. Когда она должна шмотки забрать?

– Вроде бы завтра.

– Степка, у тебя ее телефон домашний есть?

– Есть, а что?

– Как что? Как что? – возмущенно завопила Алка. – Это же самой глупой козе понятно! Позвони ей и спроси!

– У нее, наверное, спектакль...

– А ты позвони и выясни. Вдруг сегодня она дома?

Степанида нашла записную книжку и позвонила дочке Юлии Арсеньевны, артистке Елене Пивоваровой по прозвищу Пивочка. Но у нее никто не брал трубку.

– Нету ее, – мрачно сообщила Степанида.

– Значит, позвонишь ей завтра с утра.

– Утром она спит.

– Ничего, проснется! – сурово ответила Алка. – Такое дело...

– Ал, а если она ничего не знает, не помнит?

– Тогда спросишь у нее про всех, кто давал шмотки! И мы разберемся!

– Ну ты даешь! – покачала головой Степанида.

– В нашем деле только так!

– В каком это нашем деле?

– В детективном! Я, Степка, уже решила. Буду следователем!

– Еще сто раз перерешишь!

– Посмотрим!

– Посмотрим!

Подружки рассмеялись.

– Конечно, лучше бы это случилось через недельку, когда школа кончится, но... Ой, Степка, а меня ведь на дачу законопатят! – сокрушенно воскликнула Алка. – Это уж как пить дать. Мама отпуск даже берет...

– Значит, постараемся все успеть до тех пор! В конце концов, нам надо выяснить только одно – чья это куртка. И отдать записку в милицию.

– Правильно! Только ты, Степка, наберись храбрости и позвони утречком артистке...

– Ладно.

Когда Алка ушла, Степанида села за уроки, твердо решив утром связаться с Еленой Александровной. Ей даже во сне не могло присниться, какие события начнут разворачиваться еще сегодня вечером, не имеющие, впрочем, ничего общего с таинственной запиской.

Глава II

ПОТРЯСАЮЩАЯ НОВОСТЬ

Покончив с уроками, Степанида хотела приготовить ужин, но потом вспомнила, что у Матильды сегодня последний спектакль в этом сезоне, а после спектакля будет еще банкет, и вернется она очень поздно. Значит, никакой ужин готовить не надо. А себе она просто сделает два бутерброда с докторской колбасой и чай с лимоном. Так она и поступила. Интересно, что Матильда собирается делать в отпуске? Что-то она ничего об этом не говорила. Правда, они редко виделись в последнее время, а уж поговорить по душам и вовсе не удавалось. Ничего, зато теперь наговорятся. Правда, с Юлией Арсеньевной теперь станет сложнее, если Матильда будет дома сидеть. Она мигом сообразит, что тут что-то не так... А впрочем, Степанида ведь ничего плохого не делает. Попив чаю, она включила телевизор и прилегла на диван. Но фильм был скучный, и она мигом уснула.

– Степка, что за дела? – раздался Мотькин голос. – Почему спишь на диване, одетая?

Степанида открыла глаза.

– Мотя, что?

– Вставай, Степка! Разденься и ляг по-человечески!

– Ой, Мотя! Какая ты!.. – восторженно завопила Степанида.

Матильда стояла над ней в новом, невероятно красивом платье, в туфельках на высоченных каблуках, и ее синие глаза сверкали.

– Мотя! Откуда платье-то? Я его не видела! А цветов-то сколько! Как прошел спектакль?

– Ой, Степка! Такой успех, такой успех! Даже жуть берет! Слышала бы ты, что про меня на банкете говорили! Степка, я тебе тут всяких вкусностей привезла!

– С банкета, что ли, уперла?

– Да ты что! Конечно, нет! Просто мне Яков Леонидович специально для тебя дал с собой... И вообще... Степочка, я такая счастливая! И у меня для тебя есть сюрприз! Потрясающий сюрприз!

– Какой? – загорелась Степанида.

– Я тебе пока не скажу!

– Почему это?

– Ты сперва закончи учиться, а тогда...

– Мотька, это свинство! – возмутилась Степанида. – Зачем тогда говорила? И потом, до конца школы осталось шесть дней! Ну, Мотенька, пожалуйста, скажи!

– Степка, мы с тобой... Одним словом, через день после окончания учебного года мы с тобой уезжаем!

– Уезжаем? Куда? В деревню?

– Нет, не в деревню. В город.

– В Харьков, что ли? – разочарованно протянула Степанида. Ее совсем не тянуло в родной город.

– Нет, Степка, подымай выше! – в голосе Матильды слышалось ликование.