В плену у Тирана

Макаров не врал. Целовать Варю он не собирался. Более того, мужчина не проявлял к ней совершенно никакой нежности. Лишь наглые, временами болезненные, прикосновения. Он бесстыдно трогал ее грудь, огибал пальцами изящные изгибы тела и сжимал бедра в ладони. Своими пальцами он делал с Варей нечто невообразимое. Жесткие прикосновения крепкий рук, сменялись легким поглаживанием. Контраст от перетекания боли к трепещущему покалыванию, вызвал дрожь и мурашки. Варя извивалась, пытаясь избежать прикосновений, совершенно не понимая, что этим только сильнее возбуждала мужчину.

– Ненавижу. Я тебя ненавижу, – шептала девушка.

– Взаимно, мышка, – Андрей улыбнулся одними уголками губ.

Внезапно Макаров отстранился от Вари и встал с кровати. Девушка не знала, что он собирался делать, но тут же привстала на трясущиеся колени. Дверь закрыта. Бежать некуда. Но у девушки засела навязчивая идея хотя бы попытаться убраться отсюда, как можно дальше. Варя даже не понимала, насколько вялыми стали ее движения, ведь, пока она пыталась слезть с кровати, Макаров успел надеть презерватив и вернулся к девушке.

Тревога сковала движения, когда Варя почувствовала, как матрас прогнулся под тяжестью веса Макарова. Но, прежде чем девушка успела что-либо сделать, Андрей пальцами сжал плечо Вари и дернул девушку назад. Варя упала на матрас и Андрей вновь, легким движением, раздвинул ее ноги, после чего лег между ними.

– Постарайся расслабиться, моя маленькая мышка, – шепот мужчины был низкий и хрипловатым, а взгляд еще более затуманенным похотью. И вновь слова Андрея прозвучали для нее неприятной издевкой. Расслабиться? Как? Нет, он точно насмехался.

Почувствовав между своих ног прикосновение члена Макарова, Варя шумно выдохнула, закрывая глаза. Руками упершись в его торс, она пыталась отстранить мужчину от себя. Безрезультатное и нелепое сопротивление.

Бедра мужчины двинулись вперед и Варя резко открыла глаза, со всей силы стискивая зубы. В нее вошла лишь головка, но уже было больно и дискомфортно. Слишком большой член был у мужчины. Со следующим движением Макарова, когда член вошел почти наполовину, Варя не смогла сдержаться и болезненно застонала, впиваясь ногтями в смуглую кожу Андрея. Она завозилась и попыталась сдвинуть ноги, но добилась лишь того, что ими прижалась к пояснице Макарова.

– Тише, мышка, успокойся и дыши, – слова прозвучали почти ласково, что так сильно разнилось с грубыми движениями.

Только после слов Макарова, Варя поняла, что все это время она не дышала, безрезультатно пытаясь хватать воздух губами. Пусть Макаров двигался не быстро, но проникновение его члена в тело девушки все равно причиняло боль. Во время своего первого раза она почувствовала лишь жгучее покалывание и неловкое скольжение внутри себя. Сейчас же, там, внизу живота, ранее незнакомое чувство сильной наполненности и распирания взъерошивало мысли девушки. Движения мужчины, отдавались по телу тягучей дрожью и по ногам бежали мурашки.

– Черт, так узко, – зашипел Макаров. – Мышка, в тебе так хорошо.

Варя ничего не ответила на эти слова. Марь, возникшая в голове, обволакивала мысли, постепенно растворяя их. Уже плохо соображая, девушка старалась абстрагироваться от всех ощущений, но когда в тебя проникает нечто такое большое, твердое и горячее, трудно не обращать на это внимания.

Последних несколько движений, медленных, но глубоких, показались Варе самыми болезненными. Впиваясь ногтями в кожу Макарова до кровавых следов, она думала о том, что Макаров извращенно издевался над ней. Его член не мог войти еще глубже. Казалось, что он и так пронзал ее насквозь. Но, нет, мужчина продолжал его вгонять в тело девушки, пока не вставил член до самого основания.

– Хорошая девочка. Ты полностью приняла меня, – Андрей наклонился к уху Вари и жарко зашептал.

– Замолчи, – огрызнулась Варя, уже не узнавая свой голос. – Просто побыстрее закончи и отпусти меня.

– Побыстрее закончить не получится, – Андрей прикоснулся лбом к плечу девушки и сделал бедрами движение назад, после чего резко вновь вошел. Варя беззвучно закричала, запрокидывая голову.

Обычно, близость между людьми еще называли «занятием любовью», но про то, что происходило между Варей и Андреем так сказать нельзя. Он просто жестко трахал девушку. Ставил ее на колени и заставлял прогибаться в спине. Имел ее так, что Варе приходилось упираться руками об изголовье кровати, чтобы при очередном движении Макарова не удариться об него. Мужчина сжимал пальцы на попе девушки, так, что позже на тех островках боли, обязательно появятся синяки и грубо вгонял в Варю свой член, с наслаждением наблюдая за тем, насколько глубоко он входил в хрупкое тело девушки.

Варя прерывисто дышала и до крови прикусывала кончик языка, стараясь не издавать ни звука, но, все равно, сдавленно мычала. Эти стоны сами по себе срывались с губ, будто с каждым глубоким проникновением мужчины, внутри все вспыхивало и взрывалось, а беззвучно перетерпеть все это просто не было сил. Боль уже давно притупилась и на ее место, лавиной обрушились новые, ранее незнакомые Варе ощущения. Тягучие, звонкие и приятные. Все это было так… странно. Словно ее целиком окунули в какой-то скрытый омут и вода в нем, впитываясь в кожу, сковывала и одновременно расслабляла. Забирала власть над телом девушки, затмевала рассудок и не давала почувствовать ничего, кроме того, что с ней делал мужчина. Жесткие движения, глубокое проникновение и шершавые ладони, прижимающиеся к нежной коже Вари.

Когда Макаров только вошел в девушку, Варя думала, что ничего хуже боли и ненависти к этому человеку быть не может, ведь они и так достигали своего пика. Но, нет, намного хуже было то, что она чувствовала теперь, начав получать удовольствие от скользящего распирания внутри нее. Понимание того, что действия мужчины приносили девушке нечто сродни наслаждению, вызвало лишь отвращение к себе. Хотелось дать себе пощечину, стиснуть зубы на собственной руке и мысленно отругать себя, таким образом заставляя не чувствовать этого, но тело будто бы отделилось от разума. Сплошная противоречивость возникла в голове девушки, создавая нескончаемую войну, в которой затуманенное сознание явно проигрывало. Тело пробивал жуткий трепет от действий мужчины, а здравый разум проклинал эти ощущения.

Макаров вел себя так, будто Варя была лишь вещью, делая с ней все, что захочется. От такого грубого обращения к себе, Варе хотелось взвыть и, извернувшись, ударить Макарова ногой в грудь, но мужчина полностью подчинял девушку себе, перехватывая каждое ее движение. А, если она все равно пыталась что-то сделать, очередной шлепок по попе, заставлял ее на время успокоиться и вновь подчиниться. Как бы это не было глупо, но Варя постаралась сосредоточиться именно на грубости в действиях мужчины, в надежде, что ненависть распалится и перекроет новые ощущения. Но Макаров не давал ей возможности сосредоточиться, своими движениями разбивая мысли девушки.

Макаров перевернул обмякшую и тяжело дышащую Варю на спину и закинул ноги девушки себе на плечи. Положив ей под спину подушку, Андрей слегка приподнял девушку под попу и вновь вошел в нее. Конечно, не все позы были удобны из-за разницы в росте, но придерживая Варю своими руками, Макаров мог наслаждаться ею.

Быстрые движения и сводящие с ума ощущения. Невыносимо жарко и душно. Макаров вновь поставил Варю на колени и вошел в нее сзади, прижимаясь своим торсом к спине девушки. Очередные рывки бедрами. Бесконечно глубокие и резкие. Казалось, что Макаров двигался так целую вечность и, как бы Варя не пыталась унять свои ощущения, нечто приятное с каждым движение огромного члена в ней, нарастало и вот наконец-то достигло своего пика. В этих ощущениях можно было потеряться. Будто переставая существовать, Варя подрагивала и кусала губы. Нечто сродни разряду тока пробило ее тело, опаляя разум и выводя девушку в вакуум. Перед глазами потемнело и в груди обожгло из-за нехватки воздуха. Варя сама того не понимая, опять перестала дышать.

Обмякнув, Варя упала бы на смятую простынь, но Андрей вовремя обхватил ее своей руки чуть ниже грудь девушки, прижимая к себе. Макаров не преувеличивал. Быстро у него закончить с ней он не собирался. Мужчина еще долго вколачивался в девушку, пока, не кончил, сильно прижавшись к Варе и практически сразу отталкивая ее от себя.

Встав с кровати Андрей пошел к ванной комнате, а девушка еще некоторое время лежала на смятой простыне, смотря впереди себя пустым взглядом широко раскрытых глаз. Ее всю трясло и, несмотря на вялость в теле, Варя казалась более чем напряженной. Ей не хотелось верить в то, что произошло. Девушка не желала думать о случившемся и чувствовать эту тягучую расслабленность в теле. Омерзение к себе, от того, что Варя получила удовольствие в постели с Макаровым, удушало и распространяло горечь. Палящая ненависть к себе и этому мужчине, жгла ее изнутри, ломала сознание, переворачивала мировоззрение и крушила стойкий характер девушки, до этого момента так сильно веющий чистотой. Нечто надломилось в Варе, но грусть и желание заплакать это не вызывало. Трепещущий гнев стиснул ее голову в своих тисках, заставляя ладони сжаться в кулаки до побелевших костяшек.

Тяжело дыша, Варя попыталась встать с кровати. Невыносимо было находиться там, где только что Макаров делал с ней все это. Но, ступив ногами на пол, Варя тут же упала. Ноги, став ватными, будто больше не слушались ее. От того, что суставы ныли, даже свести их вместе было как-то непривычно.

Макаров, выйдя из ванной, кинул на девушку короткий взгляд, ясно замечая то, как она возилась, прерывисто дышала, будто задыхаясь и смотрела на пол переменчивым взглядом. Суетливые движения Вари отображали ее судорожные размышления, ясно показывая то, что девушка была не в себе и к случившемуся она не могла отнестись с безразличием.

– Ты получил свое, – еле слышно зашипела девушка, не смотря на мужчину. – Теперь отпусти меня.

Макаров ничего не ответил на слова девушки. Он, подойдя к шкафу, неспешно надел брюки и, взяв одну из своих рубашек, накинул ее на Варю. Взяв на руки девушку, он, не обращая внимания на ее сопротивление, отнес Варю в уже знакомую ей комнату, в которой ее до этого держали взаперти.

Было темно и лишь лунный свет, проникающий в комнату через окна, слегка освещал очертания мебели. Макаров, двигаясь практически бесшумно, занес Варю в ванную комнату и усадил ее в душевую кабинку, легким движением провернув кран. Ледяная вода обожгла холодом и намокшая ткань рубашки прилипла к коже. Вздрогнув, Варя попыталась выключить воду, болезненно стекающую по разгоряченной коже, но поскользнулась, чуть не ударившись головой о стеклянную стенку.

– Успокойся и дыши, – послышался угрюмый голос Макарова. – Я не хочу, чтобы ты задохнулась и умерла раньше времени.

– Я тебя не прощу. Никогда не прощу. Ты пожалеешь, – забормотала девушка, вновь пытаясь встать. То, что Макаров принял за паническую атаку, таковым не было и девушка задыхалась далеко не из-за сковывающей тело паники, а из-за гнева. Горячего и всепоглощающего. Ее растоптали и с головой окунули в болото. От этой грязи так просто не отмыться и ее так легко не убрать. Грязь въелась в кожу и проникла в сердце. Но Варя не из тех, кто собирался это так просто оставлять. В своих словах она была уверена. Макаров еще пожалеет.

– Мне и не нужно, чтобы ты меня прощала, – холодно бросил мужчина, вновь показывая, что чувства и мнение девушки его ничуть не беспокоили.

Отступление. То, с чего все началось.

В "Отступлении" описывается то, что происходило с Варей до того, как она попала к Макарову. То есть, то, с чего все началось. (В данном отступлении рассказывается о том, что произошло за два месяца до того, как Варя попала к Макарову).

– Ляг! Отдохни и послушай, что я скажу! Я терпел, но сегодня я ухожу! – громко напевала Варя, лежа на траве в безлюдном парке. Притоптывая ногой в такт музыке, она щурилась из-за яркого солнца и движениями рук имитировала игру на гитаре.  Со стороны она выглядела, как девушка, очень  сильно увлекшаяся песней, играющей в ее наушниках, но радостной Варя точно не казалась. Голос пропитался нервозностью и в голове поселилось смятение. – Я сказал, успокойся и рот закрой. Вот и все, до свидания. Черт с тобой! Я на тебе, как на войне, а на войне, как на тебе! Но я устал. Окончен бой. Беру портвейн! Иду домой! – девушка совершенно не попадала в ритм музыки и отдельные слова вовсе завывала, но Варю это не волновало. Слишком многое она держала в себе и сейчас хотела хоть немного расслабиться, совершенно не заботясь о том, как выглядела со стороны.

Внезапно легшая на девушку тень, отвлекла Варю и она, сняв наушники, села, быстро поправив пальцами смятую одежду. Окунувшись в собственные мысли, она успела позабыть о том, что в этом мире существовал еще кто-то помимо нее, поэтому на подошедшую к ней подругу, посмотрела растерянно. Увидеть тут Нину, Варя не ожидала.

– Ты ужасно поешь, – фыркнула Нина, опускаясь на траву рядом с девушкой. Высокая и фигуристая блондинка с миловидными чертами лица. Одета она была в джинсы, блузку черного цвета и пиджак. Нина всегда мерзла, поэтому даже в самую сильную жару носила пиджак или легкую кофту. – Я твои крики услышала еще при входе в парк. Не удивлюсь, если окажется, что тут нет людей потому, что ты распугала их своим пением.

– Кто бы говорил, – Варя улыбнулась, стараясь убрать с лица вымученность. Теперь, когда она потеряла свою уединенность, тут же скрыла в себе эмоции, которые считала слишком личными. – Я знаю, что певица с меня паршивая. Но ты все не смиришься с тем, что твои танцы ужасны, – они дружили еще с первого курса, поэтому подобные колкости не казались обидными. Наоборот, они разряжали обстановку и расслабляли. Лишь близкие подруги могли так спокойно подшучивать друг над другом.

– Ты опять пропускаешь пары, – сказала Нина, проигнорировав замечание Вари. Девушка с укоризной посмотрела на свою подругу, которая вновь легла на траву, стараясь поудобнее умоститься на не совсем ровной местности.

– Ты тоже их пропускаешь, – Варя беззаботно пожала плечами, посмотрев на наручные часы. У них как раз должна была идти вторая пара.

– Я их пропускаю только потому, что хожу и ищу тебя, – Нина прищурила взгляд и постаралась предать своему голосу больше строгости. – Я понимаю, что ты прекрасно сдашь сессию, при этом, не посетив ни одной пары, но ты доиграешься и преподаватели обозлятся на тебя, – девушка понадеялась запугать свою подругу и вразумить ее. Большинство преподавателей любили Варю и шли ей на уступки, но вечно так длиться не могло.

– Ну и ладно, – Варя завозилась, укладывая рюкзак с книгами под голову. – Думаю, что будет не так уж и плохо, если меня все же выгонят из университета. Устроюсь на нормальную работу, а не буду перебиваться подработками, – девушка поздно спохватилась, поняв, что этих слов ей не нужно было говорить. Сейчас настал тот момент, когда Варе нужно было выбирать между учебой и постоянной работой. А поскольку она понимала, что и без диплома сможет нормально жить, ее выбор склонялся ко второму варианту. Сильная нужда в деньгах неминуемо давила, не давая нормально учиться. Она меняла мировоззрение и перечеркивало то, к чему Варя раньше стремилась. Пусть решение о том, чтобы бросить институт было не легким и мучительным, но это был ее выбор и девушка не хотела, чтобы Нина пыталась ее переубедить.

– Что ты такое говоришь? – Нина удивленно приподняла брови и округлила глаза. – Варя, у тебя сейчас самые лучшие оценки среди нашего потока. У тебя же такие перспективы… – Нина собиралась сказать много поучительных фраз девушке, но резко замолчала. Тяжело вздохнув, она опустила голову и сжала в ладони лямку от своей сумки. – Все так плохо с твоей мамой? Может, я могу помочь чем-нибудь?

Варя на несколько секунд затихла, кажется, переставая дышать. Она чувствовала, что предстоящий разговор будет не самым приятным и желала его избежать.

Маргарита, мама Вари, уже долгое время лежала в больнице. На протяжении последних двух лет, ее состояние постепенно ухудшалось, но ни один врач не мог понять, что с ней. Много симптомов, которые могли бы подойти под некоторые болезни, но анализы доказывали, что все предположения неверные. Сейчас Маргарита весила сорок три килограмма, при своих привычных семидесяти и уже не могла ходить, а врачи продолжали разводить руками.

Смотря на свою маму, Варя чувствовала, как под ее ногами земля шла трещинами, грозясь в любой момент проломиться и поглотить девушку в пучине отчаяния. Варя все еще была такая же радостная, веселая и неунывающая, но то, что девушка стала пропускать пары, хотя учебу обожала, стало очень сильно настораживать Нину. Варя многое не рассказывала своей подруге и та не знала, что девушка снимала однокомнатную квартиру не потому, что хотела пожить одна. Сережа, старший брат Вари, мягко выставил ее из их трешки, объясняя это тем, что он собирался жениться и всем им будет тесно в одной квартире. Нужно же место и для будущего ребенка. Видно, Сережа уже не верил в то, что Маргарита выздоровеет и сможет вернуться домой.

Варя часто ссорилась со своим братом из-за того, что он не давал денег на лечение Маргариты. Эгоизм Сережи просто убивал девушку, ведь она не могла понять, как можно с таким безразличием относиться к собственной маме. Это в голове не укладывалось. Сама же женщина об этой ситуации не знала. Она уже плохо соображала и часто не могла прийти в себя, поэтому Варя не видела смысла волновать маму, известием о разногласии между ее детьми.  Да пусть Сережа подавится этой квартирой. Главное, чтобы мама выздоровела.

– Если хочешь мне помочь, приходи сегодня вечером ко мне, – сказала Варя, перевернувшись на живот. Она подперла рукой голову и задумчиво посмотрела на скамейки. Обычно на них спали бездомные, но сейчас скамейки пустовали. – Поможешь мне разобрать вещи. Я хочу продать кое-какую одежду. У меня ее слишком много и мне бы стоило освободить место в шкафу.

Варя всегда была эффектной и красивой девушкой. Подрабатывая фрилансом и получая хорошую стипендию, она могла позволить себе дорогую одежду и качественную косметику.  Благодаря этому, всяких женских радостей, у девушки накопилось не мало. Но, в последний год, все деньги уходили на лечение мамы. Теперь же и их не хватало. Временами было нечем платить на квартиру и приходилось считать копейки при покупке еды. Постоянные размышления о том, как сэкономить, нагнетали. Поэтому Варя стала продавать свою одежду, в надежде получить еще немного наличных.

Косметику девушка уже давно не покупала и стала носить лишь потрепанные временем и несуразные предметы своего гардероба. То, что продать не было возможности. Именно из-за этого и постоянной усталости смешанной с бесконечными переживаниями, Варя стала казаться простоватой. Но разве имеет значение внешний вид, когда самый близкий человек находится на волосок от смерти?