Кактус Леонова. Записки япониста о важном и разном

Гурумэ ты моя, гурумэ

Музыканты – оригинальные люди. Когда мы ездили с гастролями, то вызывали недоумение в каждом ресторане. Скрипачка восполняла недостаток витамина С свежевыжатым лимонным соком. Обязанности были распределены: я заказывала лимон, а пианист своими сильными пальцами выжимал его в стакан. С заказом лимона почти всегда возникали сложности. Японцы привыкли подавать лимоны нарезанными дольками, мы же просили целый лимон, разрезанный пополам, что вгоняло бедных официантов в ступор. Зачем этим странным гайдзинам (сиречь иностранцам) две половинки лимона? – недоумевали они, но лимон все-таки приносили. Недостаток витамина С восполнялся.

Однажды мы ужинали в японской идзакая (заведении, где охотно подают спиртное и разнообразные закуски к нему, но не заботятся о меню десертов). Скрипачка (двадцать девять лет, вторая премия на конкурсе Чайковского, когда никому не присудили первую, скрипка Страдивари, характер капризный) сказала, что хочет чего-нибудь вкусненького на десерт. Мы с официантом застыли: он в недоумении, я в страхе, что у дивы сейчас испортится настроение, и все, пиши пропало. Вдруг она увидела икру морского ежа: мягкую субстанцию цвета детской неожиданности со специфическим запахом. Не всякий японец ее любит, а уж иностранцы-то и подавно. Но скрипачке морской еж пришелся по вкусу, и мы стали заказывать его везде, где только ни были. Хорошее настроение и успех гастролей были обеспечены.

Перед ответственным концертом в Токио скрипачка заболела. Насморк, кашель, в горле першит. Мы поехали в больницу Сэйрока, что в переводе означает святого Луки. Скрипачка изложила свои жалобы, а потом добавила: «Доктор, дайте мне что-нибудь такое, чтобы я стала энергичная, бодрая и здоровая на время концерта, а потом уже неважно». – «Такие препараты я вам выписать не могу», – грустно ответил доктор. В результате лечили ее настойкой под названием «Тафмэн» (букв. крутой чувак) с картинкой корня чего-то там, весьма смахивающего на член, на бутылочке.

Многие годы спустя скрипачка зачем-то увлеклась каким-то дико странным культом некого Кузи. Стала его адепткой и главной властной женой. Била нерадивых прихожанок. Она, капризная красотка, русская Анна Софи Муттер, которая когда-то просила снимать только ее левый профиль, стала ходить в трениках и не следила за своим внешним видом, а потом и вовсе попала в тюрьму.

Вспоминаю, что в ее детстве мама и папа переехали в Подмосковье из Одессы, чтобы дочь могла учиться в ЦМШ. Ее мама мыла полы, а она ездила каждый день на электричке и в памяти прокручивала заданные произведения. Пути Господни неисповедимы. История получилась грустной.

Едят ли ханты манты

В Ханты-Мансийске я была два раза. Первый с японскими учеными, у которых было даже свое научное общество, занимавшееся изучением советской и российской педагогики. Один из сэнсэев специализировался на Макаренко. Другой – на Выготском. По вечерам, после основной работы, в ресторане разворачивались «симпозиумы» в прямом смысле этого слова. Сэнсэи вели жаркие споры, градус которых зашкаливал настолько, что все боялись: еще немного, и почтенные профессора начнут отвешивать друг другу тумаки.

Сам город мне понравился. Построен он был политзаключенными, ссыльными, которых выкинули в чистое поле, прямо как в книге про Зулейху. Поэтому люди здесь душевные, отзывчивые, всегда давали нам пирожки с брусникой на дорожку, были приветливы и открыты.

В городе есть шикарный шахматный клуб, крутецкая лыжная трасса, курган с фигурами медведей и прочей ХМ-фауны.

Коренные народы Югры (так называют этот регион) – это ханты и манси. Если кто забыл, то языки их угро-финские, наиболее близки венгерскому. С лица они азиаты, но волосы часто светлые и глаза голубые. Говорят, у манси блондинов больше. Живут они в чумах на стойбищах. Занимаются оленеводством. Зимой носят всё из оленьего меха. Летом одежды яркие – красные, розовые, с узорами. Женщины прячут лицо, носят платки типа павловопосадских. Детям хантов и манси построили супершколу-интернат, а они растерялись: не умеют сидеть на диванах и стульях и по полочкам вещи раскладывать. На полу оно же удобнее.

Едят они в основном рыбу: муксуна, нельму. Говорят, в школах-интернатах по СанПиНу сушеная рыба детям не положена, а без рыбы дети ханты и манси болеют своими неизвестными болезнями.

Как мы поссорились с шаманом

Второй раз мы приехали сеять доброе-вечное на мансийской земле, рассказывая про возрождение «Ниссана». Дедушки-лекторы – бывшие сотрудники «Ниссана», ныне на пенсии, то есть, как их называют, «оу би», или «олд бои» = «старые мальчики», – почти в каждом слайде презентаций славили Карлоса Гона, рассказывая, что сделал и что не сделал Карлос Гон, и разыгрывали сценки «Карлос Гон в цеху» (почти как Ленин в Разливе). Даже не знаю, что они рассказывают теперь.

Один из лекторов очень хотел увидеть настоящего шамана. После лекций была запланирована баня, туда нам его и подогнали. Мы сидели в зале, пили пиво с сушеной рыбой (слава богу, сцены «Переводчица в халате поверх офисной одежды, смотрящая прямо перед собой» удалось избежать). Похожий на индейца шаман – кажется, он был манси – изрядно поднабрался и рассказывал, как в советское время у них проходили партсобрания. Шаманизм советская власть, разумеется, не приветствовала, считая его вредным для сознания строителей коммунизма. Поэтому сначала проводили реальное собрание, а после него начинали камлать. В этих краях популярен культ медведицы, вот они что-то на эту тему и разыгрывали. Потом шаман выпил еще, стал ругать православие, чем задел мои православные корни (мой прадед был священником в Сибири), посмотрел на меня мутным глазом и заявил: «А ты-то ничего, только не все переводишь». Во мне проснулся ледяной берсерк, и я, осмелев, железным голосом сказала, что он даже не представляет себе, насколько я все перевожу. Но тут японцы захотели-таки залезть в сам банный зал и оттуда прыгнуть в ледяную воду. А шаман, к моему счастью, уснул.

Гастроли театра кабуки

Однажды мы с моим любимым продюсером Исикавой, с которым потом судьба, увы, развела нас, летели в самолете в Питер. За плечами успешные гастроли театра кабуки в Москве, аншлаги, пресса, небывалый успех. Вдруг Исикава говорит: «Что-то у нас так все гладко идет, что даже скучновато. Никакого драйва и адреналина». Мы прилетаем в аэропорт Плюково. Выясняется, что багаж всех артистов вскрыт. И пропали ноутбуки, пачки наличных иен и прочее, то есть то, что они, люди искусства, положили в багаж. Обчистили всех, кроме главы труппы Накамуры Гандзиро Третьего, впоследствии Сакаты Тодзюро Четвертого (имена актеров кабуки могут меняться на протяжении актерской карьеры в зависимости от выслуги лет и творческих достижений, каждое новое имя круче, чем предыдущее). У Гандзиро – без сомнения, самого богатого человека в труппе – на чемодане не было коричнево-зелено-черной наклейки в цвет занавеса кабуки, и читавшие восторженную прессу просвещенные питерские грузчики на его чемодан внимания не обратили. Ну хорошо, мы взбодрились, оставили русского директора решать вопросы с багажом, а сами поехали размещаться в гостиницы. Выяснилось, что российская принимающая сторона что-то перепутала и номеров меньше, чем нужно, а в Питере 300-летие. Искали и размещали везде, узнав много новых локаций. Мы с Исикавой в результате оказались в маленьком отеле на Английской набережной с гигантскими номерами, где дитя японских гор и рисовых полей терялся в просторах номера и чувствовал себя неуютно, а я ставила будильник на час раньше, включала оранжевую воду питерских труб, засыпала и вставала к тому моменту, когда она приобретала более-менее нормальный оттенок.

Часть японцев разместили в гостинице, если не ошибаюсь, «Советская». Один из музыкантов пошел принимать душ, оставив кошелек с деньгами на кровати. Пока он мылся, кто-то зашел в номер, дальше понятно… Другие музыканты покатались в метро, где их тоже так ловко лишили наличности, что они даже этого не заметили. Рабочие сцены пошли гулять по Садовой, где стали участниками прекрасного флешмоба «Угадай, в каком стаканчике шарик»… После этих приключений посольство Японии издало брошюру «Как приехать в Россию и не остаться без денег».

А мы поехали в театр, где должны были состояться спектакли. Это был зал питерской консерватории с оркестровой ямой, которую – ну надо же! – никто не закрыл. Поэтому всю ночь мы ругались с оргами и монтировали дорогу цветов, которая у японцев была вымерена до последнего сяку.

Короче, взбодрились по полной программе.

И еще о мире кабуки

Глава труппы Тикамацу-дза Накамура Гандзиро Третий прилетел в Москву для переговоров о предстоящих гастролях вместе со своими продюсерами и лучшим учеником. В перерыве между переговорами мы пошли пообедать. Накамура Гандзиро Третий заказал себе спагетти и мороженое на десерт. Порция спагетти была большая. Гандзиро не доел их и отдал ученику, который, трепеща от оказанной ему чести, радостно съел их. Мороженое уготовано было доедать мне. Ох, эти ужасные различия культур. Чтобы не обидеть звезду кабуки, мне пришлось поесть мороженого. При этом я, разумеется, старалась не думать о скандалах в желтой прессе, которая мусолила, по каким гейшам тот ходил и сколько их у него было.

Якутия

Пару раз нас с сэнсэями занесло в Якутию. Сэнсэи изучали проблемы образования у коренных малых народов Севера, и Якутия отлично им подходила.

Как несложно догадаться, титульная нация республики Саха-Якутия – якуты, которые называют себя с ударением на ы. Помимо якутов там проживают эвены, эвенки, юкагиры, долгане и чукчи. Их языки являются официальными языками Якутии, помимо якутского и русского. Якутский – тюркский язык, когда-то якуты пришли на эту землю и завоевали ее. Русские в Якутии часто работают на тех видах работ, на которых в России можно увидеть выходцев из Средней Азии: гардеробщицы, уборщицы и т. д. Якуты же занимают руководящие должности.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Категории японской эстетики. Саби – прелесть старины, печать времени, ваби – прелесть обыденного, красота простоты, югэн – прелесть недоговоренности, поэтизация недолговечности и недосказанности. – Здесь и далее примечания автора.

2

Флорентин, район Тель-Авива, где тоже засрано, но со смыслом, в отличие от других районов, где бессмысленно; мекка художников, геев и трансов, где пахнет мочой и травой, куча интересных граффити и ярких людей.

3

Мне нужно кое в чем признаться (англ.).