S-T-I-K-S: Эксельсиор 2
Взятие на проходе
Сейчас.
Город, превращенный развитыми тварями в руины, замазанные кровью перенесенных в Стикс при перезагрузке копий, был неприветливым. Тела неудачливых иммунных и не успевших пополнить ряды пустышей людей захваченные спорами паразита обжоры обглодали до костей. В поисках пищи зараженные мигрировали. Штиль.
После того, как стандартный кластер практически опустел, мародеры: муры и рейдеры-одиночки – подтянулись к относительно безопасной «соте» Улья. Жестких стычек изменников с бывалыми иммунными было не избежать. Муры разбирали прошедших естественный отбор выживших свежаков и залетных рейдеров на «запчасти» и продавали детали внешникам; закаленные реалиями нового мира копии, в свою очередь, патологически не переносили изменников и методично истребляли их. Рано или поздно каждый обитатель Улья уясняет простую истину – самым страшным и опасным существом здесь является человек.
Ферзь и Танцор, отколовшиеся от отряда Гамбита из-за необходимости достать ингредиенты для приготовления спека бойцы, а также спасенный ими свежак, Сергей Лукьянов, колесили на угнанном автомобиле по безлюдным улицам. Вдали уже виднелся спортивный комплекс, являвшийся временным лагерем рейдеров, оставшихся с безруким квазом, – жизнь, казалось бы, налаживалась.
«Добыча… Хабар. Засада…» – отголоски чужих мыслей набатом застучали в сознании Ферзя. Мимолетный тревожный сигнал полоснул разум кареглазого рейдера, обладающего позволяющим считывать чужие намерения даром. А потом наваждение сошло на нет из-за увеличения дистанции между водителем и незнакомцами, затаившимися с монокулярами на наблюдательном пункте, с которого открывался чудный вид на супермаркет – одно из самых притягательных для выживальщиков мест.
– Что-то не так? – расположившийся на пассажирском сиденье Танцор обратил внимание на скрипнувшего зубами Ферзя.
– Да. Нас «срисовали» муры. Приготовьтесь дать им отпор, – сообщил бывшему наемнику и Сергею водитель.
Чтобы оторваться от беспринципных отбросов, Ферзь лавировал и часто менял маршрут, а вооруженные пассажиры пристально изучали мелькающие за окнами машины «декорации» кластера.
«Попались. Сейчас…» – очередная порция «дегтя» извне обрушилась на водителя, на несколько секунд дезориентировав его. Кареглазый рейдер понял, что собирается сделать обогнавший автомобиль клокстоппер, но предупредить остальных не успел.
Миниатюрная блондинка остановилась посреди дороги и обернулась к жертвам, девушка отвела назад руку, в которой сжимала металлический стержень, и вновь активировала дар, чтобы придать арматуре ускорение. Незнакомка отчетливо представила, как увесистая железка пронзает водителя, он теряет управление… и тачка вписывается в ряд мусорных баков или фонарный столб.
Сжимающая рулевое колесо вспотевшая ладонь Ферзя дернулась – автомобиль вильнул, выскочив на встречную полосу, из-за этого маневра метившая в водителя импровизированным копьем блондинка, совершив бросок, промахнулась. Увесистый стержень пробил лобовое стекло и пригвоздил Танцора к спинке кресла. У бывшего наемника перехватило дыхание, поэтому Танцор не заорал: из-за спазма и адской боли раненый и звука из себя выдавить не мог.
Лукьянов всполошился, свежаку повезло: раздробивший ключицу Танцора острый конец продырявившей плоть бойца и переднее сиденье арматуры завис в нескольких сантиметрах от торса Сергея. Свежак шумно сглотнул, он завороженно пялился на скользящую по побагровевшему стержню вниз крупную каплю крови пострадавшего бывшего наемника.
Клокстопперу требовалось время, чтобы восстановить силы: дар девушки «откатился». Ферзь воспользовался этой заминкой и повернул налево; водитель, планируя оторваться от быстрой преследовательницы и затеряться в лабиринте высотных построек, петлял между домами. Сбежать от того, кто быстрее пули, невозможно, но от клокстоппера можно спрятаться.
– Ты… Ты… – тихо прохрипел Танцор, с трудом воздерживаясь от отборных ругательств в адрес кареглазого рейдера; раненый понял, что Ферзь, спасая свою шкуру, подставил пассажира под удар, но не скомпрометировал водителя перед Лукьяновым, так как бойцы все еще живы из-за пусть и эгоистичного, но единственно верного решения Ферзя. Нельзя сейчас обвинениями подрывать доверие свежака к опытному рейдеру. – Позаботься о Сереге и проверь, как там наш отряд.
– Вместе проверим, – огрызнулся Ферзь.
– Не факт, – голос бывшего наемника прозвучал глухо.
Водитель попросил Танцора:
– Только не отключайся! Слышишь?!
Ответа не последовало. Кареглазый рейдер уставился на раненого – голова Танцора безвольно повисла.
«Не умирай. Не так! Не из-за меня…» – мысленно умолял бывшего наемника Ферзь. Он потянулся правой рукой к Танцору, приложил пальцы к его шее и с облегчением нащупал у бойца слабый, но ровный пульс.
***
Езда на запредельной скорости привела к тому, что автомобиль занесло на очередном повороте, быстрота реакции водителя позволила избежать страшной аварии с вынырнувшим из-за угла внедорожником муров, прекративших заниматься погрузкой раздобытых в универмаге продуктов и шмоток ради охоты на рейдеров, с которыми не справилась разведывавшая обстановку девчонка-клокстоппер. Передний бампер легковой машины, оцарапавшей укрепленный кузов джипа, треснул, а фара крупными осколками высыпалась на асфальт. Из-за встряски арматура зашевелилась в ране Танцора. Это растормошило бывшего наемника, он глухо простонал. Внедорожник сделал крюк и, развернувшись, устремился за автомобилем чужаков. Когда расстояние между тачками немного сократилось, разместившийся на заднем сиденье коренастый охотник за головами и хабаром опустил стекло.
– Держитесь! – порекомендовал бойцам Ферзь.
Лукьянов завозился за спиной водителя, пальцы свежака сомкнулись на крепившейся к потолочной панели ручке.
Кареглазый рейдер, перехвативший ментальный поток намерений высовывающегося из окна внедорожника мура, резко сбросил скорость, не дожидаясь, пока плотный мужик, вытянувший вперед руку, в ладони которой крепко сжимал рукоятку крупнокалиберного пистолета, совершит первый выстрел.
Скрежет вновь соприкоснувшегося металла. Глухой удар. Скольжение, перемалывающее кости зажатой между двумя кузовами конечности. Истошный вопль мура. Рука мужика повисла бескостной плетью. Увесистое оружие выскользнуло из ослабевших и склизких от крови торчащих под неестественным углом пальцев охотника за головами и шмякнулось на землю. Джип прокатился еще метров двадцать и остановился.
Крики угодившего в «мясорубку» мура привлекли внимание блондинки, она за несколько секунд преодолела огромное расстояние и отыскала столкнувшихся с рейдерами членов своего отряда.
Ферзь свернул направо, периферическим зрением он заметил достигшее внедорожника размытое пятно, которое, застыв, приняло очертания женского силуэта. Мысли девчонки вихрем ворвались в голову кареглазого бойца.
– Сначала клокстоппер проверит состояние своих дружков, а потом займется нами, – оповестил раненого и Сергея водитель.
– Ты спокоен, значит, у тебя есть план… – прошептал пересохшими губами Танцор.
– Чтобы спастись, нам придется сдать мурам тебя, – невозмутимо ответил раненому Ферзь.
– Что?! – вспылил свежак, сверля затылок водителя недобрым взглядом.
– Ха… – бывший наемник усмехнулся, лишь пульсирующая в продырявленной подключичной области боль не давала Танцору отключиться. – Выходит, я тебя здорово недооценивал, Ферзь.
Этюдист
Поворот – и тупик. Проезд был завален хламом и еще чем похуже: перевернутые мусорные баки и гниющие зловонные трупы неудачливых копий сформировали пошлую сюрреалистическую угловатую скульптуру-баррикаду. Двигатель покореженного легкового автомобиля, словно утоливший голод мутант, прекратил урчать. Две двери иномарки распахнулись; свежак и кареглазый рейдер, покидая салон, оставили створки машины открытыми. Быстрые шаги – и штиль.
Тишина оглушала и задавливала налетом безнадеги. Сознание Танцора затуманилось. Лишь нарастающая с каждым ударом сердца жуткая пульсация в дыре, образовавшейся под сломанной левой ключицей бывшего наемника, не давала бойцу провалиться в забытье.
Девушка-клокстоппер добралась до иномарки чужаков, мельком заглянула в «консервную банку», размытым пятном помчалась дальше, не нашла водителя и невредимого пассажира и вернулась к машине. Действие дара Улья сошло на нет, блондинка замедлилась. Девчонка взялась за ручку передней пассажирской двери и рывком отворила ее, чтобы «мило» побеседовать с раненым.
– Где члены твоего отряда? – прорычала смазливая незнакомка.
– Без понятия, – почти шепотом ответил Танцор.
– Не хочешь по-хорошему?.. Ладно! – блондинка наклонилась, хлопнула ладонью по застрявшей в плоти бывшего наемника арматуре и ехидно поинтересовалась: – Больно?
Металлический стержень качнулся – раненый на мгновение зажмурился и стиснул зубы, а затем распахнул глаза и, проигнорировав издевательский вопрос клокстоппера, произнес напоминающим рычание загнанного в угол дикого зверя низким голосом:
– Если ты хотела, чтобы мы остановили тачку, могла бы показать нам сиськи и «проголосовать».
– Блин! И почему я сама до этого не додумалась?! – наигранно возмутилась девчонка. – В следующий раз обязательно устрою на трассе представление с раздеванием.
– Следующего раза не будет, – заметил Танцор.
– Чего? – блондинка ощерилась и попыталась отстраниться от проема.
Бывший наемник сомкнул пальцы на запястье незнакомки, не позволив девчонке отдалиться от иномарки.
– Отпусти, ублюдок! – как фурия, зашипела блондинка; чтобы высвободиться из цепкой хватки раненого, девчонка воспользовалась приобретенной в Улье способностью, но… ничего не произошло. На клокстоппера волнами накатили слабость и усталость. Девушка запаниковала и завопила: – Что ты со мной сделал?!
Отсутствие боевого дара не делало Танцора менее опасным, так как он мог на довольно длительный срок заблокировать чужие способности.
– Я убил тебя, – признался бывший наемник, он услышал щелчок позади и резко отпустил руку блондинки.
Девчонка шмякнулась на задницу рядом с автомобилем. Из-за падения блондинка ушибла поясницу и прикусила язык. Рот девушки почти сразу наполнился тягучей кровью. Сплюнув ее, блондинка вытащила из закрепленных на бедре ножен кинжал и замахнулась, чтобы всадить лезвие в Танцора. Девчонку чертовски бесило то, что раненый боец был абсолютно спокоен; блондинке жутко захотелось стереть безмятежность и цинизм с лица чужака.
***
Паника всколыхнула мысли клокстоппера. «Пора», – понял Ферзь и дернул вверх багажный рычаг. Щелчок. Крышка «короба» поднялась. Кареглазый рейдер выскочил из тесного багажника, обогнул иномарку, на ходу опустошил свою кобуру, прицелился и, потянув на себя спусковой крючок, выстрелил из АПС в схватившуюся за кинжал девчонку. Пуля пробила блондинке череп, брызги кровавой «каши» заделали распахнутую створку автомобиля – клокстоппер неуклюже грохнулась на захламленный мусором асфальт.
«Я убил тебя…» – Танцор не соврал незнакомке; несмотря на то что выстрел совершил Ферзь, именно раненый сделал девчонку легкой медлительной мишенью.
Кареглазый рейдер убрал пистолет за пояс брюк, подошел к трупу, подхватил его под руки и перенес покойницу подальше от машины. Затем Ферзь отыскал в карманах разгрузки несколько боевых салфеток и бинт и положил находки Танцору на колени. Рейдер достал из крепившегося к ремню чехла флягу с живчиком, открутил крышку и напоил забористым пойлом бывшего наемника.
Танцор глянул на закрывающего и убирающего плоскую алюминиевую бутылку в футляр Ферзя и сказал:
– Хватит тянуть. Просто выдерни из меня эту железку.
– Ты прав, – кареглазый рейдер придавил ладонью к спинке сиденья плечо раненого, сомкнул пальцы другой руки на загнанном в плоть Танцора стержне и резко выдернул арматуру. Покрывшееся трещинами лобовое стекло жалобно заскрежетало, когда Ферзь вытолкнул длинный стержень из салона через отверстие в окне.
Бывший наемник не издал ни звука, так как был в полуобморочном состоянии. Все силы у Танцора уходили на то, чтобы не потерять связь с реальностью. Из раны бойца хлынула кровь, кареглазый рейдер принялся ее останавливать. Ферзь услышал шорох быстрых шагов, но не придал этому значения: умеющий считывать намерения людей рейдер знал, что к автомобилю возвращается Сергей Лукьянов, покинувший укрытие после сигнала – хлопка, огласившего округу из-за выпущенной в башку девчонки-головореза пули.
Свежак уселся на водительское место и подключился к оказанию помощи пострадавшему: Сергей продезинфицировал выглядевшую скверно проколотую подключичную область торса Танцора живчиком и заклеил раны бывшего наемника гемостатической желто-белой тканью. Боевые салфетки впитали алую жидкость и растворились, теперь они напоминали гелеобразные сгустки, которые надежно закрывали отверстие.
Ферзь отступил назад и выпрямился, он осознавал, что муры временно отказались от погони за бойцами, так как один из членов банды головорезов тоже находился в критическом состоянии из-за последствий стычки с чужаками, однако большого преимущества это обстоятельство рейдерам не давало. Кареглазый боец приблизился к сломанной светловолосой «кукле», присел и тщательно обыскал мертвячку. Ферзю приглянулся мощный монокуляр девчонки, поэтому оптический прибор перекочевал в карман рейдера, также Ферзь заметил чуть поодаль клинок блондинки и подобрал его с земли.
Рейдер постарался восстановить в памяти прочитанные ранее в разумах соперников разрозненные фрагменты выделявшихся на фоне белого шума и хаоса созревших связных мыслей, побудивших муров напасть на бойцов. Ферзь озвучил свои опасения:
– Наших врагов интересовал только хабар: огнестрельное оружие, патроны… Разбирать кого-либо на органы муры не планировали, по крайней мере, – сейчас, хотя после оказанного нами сопротивления головорезы могли и пересмотреть свои приоритеты. Если мы сдадим позиции, нас не прикончат, а подвергнут истязаниям.
– Ехать к спортивному комплексу нельзя, – добавил Танцор.
– Да. Есть вероятность, что мы приведем за собой «хвост» и навредим членам нашего отряда, если… – подтвердил кареглазый рейдер и осекся на полуслове.
Бывший наемник, не предрасположенный к проявлению пустой сентиментальности, не постеснялся дополнить не высказанную Ферзем фразу:
– Если после нападения на наш лагерь охотников за головами кто-то из бойцов Гамбита выжил.
– Чтобы это выяснить, сперва нам придется очистить данную территорию от банды муров, – подытожил кареглазый рейдер.
Откладывание партии
«Моя жизнь была поделена на черные и белые поля. Светлые квадраты находились совсем близко, но жестокие правила игры ограничивали меня. Я, подобно чернопольному слону, мог передвигаться только по темным четырехугольникам».
Тогда.
После полуночи начиналось «веселье». Тонкие стены не скрадывали надрывного протяжного воя, лишь отдаленно напоминающего человеческий плач. Хныканье всегда перерастало в истерический смех, а затем обессилевший человек замолкал. Ночью временно проживавший в примыкающей к «очагу беспокойства» комнате Гриша Нагибин, мальчишка, сплавленный после развода предков на лето нашедшей себе нового мужика матерью к одинокому отцу, недовольно фырчал и стучал по трубе кулаком, чтобы привлечь внимание буйных соседей и как-то образумить их, – ничего путевого из этого не выходило: эпичные «концерты» продолжались с завидным постоянством.
У старожил многоэтажного дома сдали нервы; чтобы навести в подъезде порядок, возмущенные жильцы вызвали полицию. Важные представители правоохранительных органов приехали, проверили, что да как, пообщавшись с привлекательной кроткой дамой, впустившей участкового с помощником в свою квартиру, и посоветовали жалобщикам приобрести беруши; на этом дело заглохло, соседям пришлось смириться с воем.
В конце августа родители Гриши созвонились, посовещались и решили, что ребенок должен вернуться к матери, пообещавшей, что выходные дни и все каникулы Гриша сможет проводить с отцом. Недолгие сборы, переезд, контроль со стороны деспотичной женщины, тоска – подростка, как право играть белыми фигурами, передали хитрой сопернице – ущемлявшей при первой же возможности гордость бывшего мужа матери хулигана.
Гриша из-за недосыпа запаршивел; это не лучшим образом сказалось не только на внешнем виде уставшего и взвинченного мальчишки, но и на поведении и без того проблемного подростка. Одноклассникам и учителям Нагибина можно было посочувствовать, а учебный год, блин, лишь начался.
***
С появлением в классе новичка ничего не изменилось: мальчишка просто занял одно из пустовавших прежде мест и словно стал предметом мебели. «Деревянный», скучный и флегматичный, Павел Соболев не был изгоем, но, видимо, не умел общаться или не стремился заводить друзей. Подросток хорошо учился, держался достойно и… отстраненно. Такого даже задирать неинтересно.
Гришка Нагибин, хулиганистый мальчишка, постоянно приносил в школу карты и, привлекая к игре дилетантов, виртуозно разводил одноклассников на карманные деньги, а после тратил их на жирные пирожки с картошкой в столовой и наедал щеки.
Учителя, если на перемене или во время занятий видели в руках Гришки колоду, отбирали у упрямого мальчишки карточки и грозили ему пальцем, но Нагибин быстро нашел картам альтернативу: по четвергам после уроков проводили факультативные занятия «Шахматный мир», из-за этого в каждом кабинете имелись магнитные демонстрационные доски и несколько наборов для настольной игры в шахматы. Игровые комплекты дети, чтобы отточить и закрепить приобретенные знания и навыки, могли брать в любое время: до занятий, если приходили раньше, на переменах и после окончания учебного дня. Тех, кто реально посещал факультатив и шарил в шахматах, Гришка избегал, а неумех, напротив, «обрабатывал»: игра на деньги возобновилась – жизнь наладилась.
***
Каждая партия длилась довольно долго, поэтому, когда в класс по звонку заходил учитель, доску с находившимися на ней фигурами и небольшую стеклянную банку, в которую ученики складывали «съеденные» пешки и дальнобойные единицы, переставляли на подоконник дальнего окна или на шкаф, а потом, на следующей перемене, игра возобновлялась.
Пятница… Учебная неделя подошла к концу. Очередная партия завершилась после занятий фееричной победой Нагибина. Гришка вальяжно откинулся на спинку стула, самомнение удачливого пацана знатно подросло. От азарта и довольства в глазах Нагибина заплясали озорные огоньки.
– Гони мне выигрыш! – с усмешкой потребовал Гришка, протягивая вперед раскрытую ладонь.
– Да блин! – воскликнул потерпевший позорное поражение одноклассник и, выудив из кармана брюк пятьдесят рублей, отдал помятую купюру Нагибину.
Поступок подростка-хулигана возмутил Соболева. Сильные негативные эмоции, пробившиеся через затуманенный разум ставшего заторможенным ученика, ненадолго привели в чувство Павла, задержавшегося в классе, чтобы переписать в тетрадь выполненный на доске разбор трудной задачи и по образцу сделать заданное на дом упражнение.
Гришка ощутил на себе прилипчивый взгляд новичка и спросил у стороннего наблюдателя:
– Что уставился?
– Сыграть хочу, – просто ответил Павел.
– А деньги у тебя есть? – заупрямился хулиган.
Соболев достал из портфеля тысячу, которую ему дала мать на такси, и, показав Нагибину крупную купюру, произнес:
– Вот.
Гришка аж присвистнул, но быстро взял себя в руки и уже более дружелюбно пригласил новичка за свой стол.
***
Нагибин предоставил сопернику право сделать первый ход. Павел сдвинул белую пешку. Партия началась. Соболев был уверен, что Гришка клюнет на примитивный размен и на втором ходу «съест» незащищенную фигуру соперника; новичок не прогадал – Нагибин действовал предсказуемо. В голове Павла уже выстроились возможные комбинации розыгрыша вариантов принятых королевских гамбитов: новичок полностью контролировал ситуацию. Лицо Гришки раскраснелось от досады, когда, несмотря на понесенные соперником потери, Соболев, прекратив подпитывать каскадом жертв иллюзорную надежду Нагибина на победу, перехватил инициативу.
За увлеченными соперниками наблюдали друзья Гришки и расставшийся с полтинником неказистый мальчишка. Дверь громко хлопнула – все, кроме Павла, вздрогнули и оглянулись.
«Ерунда. Сквозняк», – Нагибин испытал облегчение, не увидев в дверном проеме силуэта ворчливой уборщицы, вечно выгонявшей учеников из кабинета, чтобы навести в помещении порядок, и снова сосредоточился на интеллектуальном противостоянии. Гришка заметил, что его соперник переместил короля и ладью. «Новичок что, меня идиотом считает?» – Нагибин раскрыл рот от негодования и выпалил:
– Ты переставил две фигуры!
– Я сделал рокировку, – невозмутимо промолвил Павел.
– Чего? – Гришка часто заморгал.
– Не знаешь, что это? – Соболев принялся лениво постукивать изящными бледными пальцами по столешнице.
– Нет… – пробурчал Нагибин, почесывая пятерней затылок.
Павел нудно, будто дословно пересказывал статью из заумной книги, объяснил принцип выполнения рокировки. Выслушав новичка, Гришка с ужасом осознал, что связался с профессионалом, но отступать и признавать свое бессилие упрямый хулиган не привык, поэтому продолжил пододвигать свою пешку к краю доски, стараясь добиться превращения жалкой фигуры в ферзя.
– Та-а-ак!.. Кто тут у нас? – протянула заявившаяся не вовремя Маргарита Михайловна, переступая порог комнаты. В руках грубая пожилая уборщица держала ведро и деревянную швабру. Орудие труда придавало образу Марго некую воинственность.
Пацаны из группы поддержки Нагибина страдальчески закатили глаза и тихо выругались.
– Перевернули стулья и – на выход! – пробасила уборщица.
Перечить Марго никто не посмел.
Опасавшийся позорного проигрыша Гришка мог использовать появление уборщицы как предлог не завершать партию, но, вместо того чтобы смахнуть фигуры с доски, вложить их внутрь коробки и засунуть шахматный набор в шкаф, Нагибин, возможно, впервые увлекшийся самим процессом неравной игры, забил на собственное благополучие и предложил Соболеву:
– Давай в понедельник придем в школу пораньше и доиграем?
– Хорошо, – Павел медленно кивнул, достал из портфеля ручку и блокнот, открыл записную книжицу, что-то написал в ней, а после вырвал небольшой «испачканный» чернилами лист и сложил его так, чтобы текст нельзя было прочитать. Сверток новичок поместил на пустые размеченные черным и белым цветом поля.
Гришка подался вперед, чтобы сцапать листок.
– Не смей! – остановил одноклассника Соболев, а затем новичок сообщил: – Я указал ход, который собираюсь сделать. Прочтешь мое послание перед возобновлением партии.
Нагибин не понял прикола, но воздержался от дискуссии, так как уборщица уже уперла руки в бока и недобро воззрилась на нерадивых учеников. Гришка аккуратно переставил раскрытую доску с шахматами и свертком на полочку шкафчика, в котором хранились другие наборы с настольными играми, и прикрыл створку. Павел закинул лямку рюкзака на плечо и, ни с кем не попрощавшись, первым покинул кабинет.
***
Как позже выяснилось, далеко Соболев уйти не успел. Окруженный друзьями-хулиганами Нагибин увидел привалившегося плечом к стене новичка на лестнице и обратился к Павлу:
– Не хочешь с нами прогуляться по городу?
Заказывающий через приложение машину Соболев отклонил предложение Гришки:
– Пока ты не перестанешь вымогать у одноклассников деньги, нам не по пути.
«А-а? Этот ушлепок что, послал меня?!» – от шквала негодования у Нагибина аж челюсть отвисла, но мальчишка задавил в зародыше желание втащить Павлу, потому что отчасти проникся к новичку уважением.
***
Такси подъехало только через пятнадцать минут. Павел забрался в салон машины и откинулся на спинку заднего сиденья. Автомобиль плавно тронулся с места. Соболев заметил знакомые силуэты за окном: Гришка с двумя мальчишками неспешно шагали по аллейке и смеялись. Павел поймал себя на мысли, что хотел бы стать другом Нагибина и идти сейчас рядом с этим неформальным лидером, но сил на прогулку просто не нашлось. Тоска, апатия, принятие и… граничащее с безразличием спокойствие – сознание Соболева всколыхнула целая гамма чувств. Внезапная и короткая вспышка погасла, уступив место опустошенности.
С улицы потянуло кислотным запахом. Павел закашлялся. Когда ученика отпустило, он снова приник к окну. Гришка остался где-то позади. Пелена дурманящего тумана, как монолитная плита, «выросла» между двумя мальчишками. Нагибин оказался за «стеной», которую хулиган, в отличие от Соболева, видеть не мог.
Ферзевый гамбит
«Тех, чей "окрас"отличался от моего, я "съедал"и продолжал перечеркивать доску, как и свою жизнь, по диагонали».
Сейчас.
