Позднорожденные. Том 3

– Угу…

Он помолчал, глядя ей в глаза.

– Ты хочешь отказаться? Мы не станем принуждать, ты знаешь.

– Ты же знаешь, что я не откажусь, просто… страшно.

– Я понимаю. Ничего, в первый раз всегда страшно. – Нилан нежно потрепал ее по волосам. – Ладно, как известно, проваленная подготовка – подготовленный провал, так что давай-ка по репетируем.

И они репетировали снова и снова. Нилан подлавливал ее на лжи, несостыковках, запутывал, давил, улещивал. То шутил, то угрожал, заставляя подпрыгнуть на постели от громкого окрика.

Так методом проб и ошибок они выработали складную историю ее пребывания в Сиршаллене, из которой выпала Владычица эльфов и большая часть их с Линаром настоящих чувств.

– Сцина напугала тебя? – спросил Нилан напоследок.

– Я бы сказала, пыталась напугать. – хмыкнула Софи.

– Времена уже давно не те, никто не будет подвешивать тебя на дыбу и записывать признания. Ты просто маленькая девчонка, которая расскажет все после первого окрика.

– Да… Только Линар не маленькая девчонка и не рассказал им все после первого окрика. – сказала Софи то, что ужасом сдавливало ее горло.

– Это да… – Нилан потер отросшую бороду. – Но тут уже наша работа. Как только они перевезут тебя к нему, наша задача вытащить вас как можно скорее. Я не могу обещать тебе, что ты не пострадаешь. Но я сделаю все, чтобы вытащить тебя и его как можно скорее. Ты мне веришь?

Софи посмотрела в его голубые глаза в лучиках поддельных морщин. Все в нем было ненастоящее – лицо, борода, морщины, уши.

– Верю. – кивнула Софи.

– Вот и молодец. – Нилан мягко поцеловал ее в лоб. – Спи и не думай ни о чем. Что будет то будет. Поспи.

Софи послушно завернулась в прохладное колючее одеяло и закрыла глаза. Но сны ее были тревожны и то и дело она вскакивала, стряхивая с себя руки палачей, которые ждали ее где-то в будущем.

Не выдержав, она тихонько встала и вышла в коридор. В комнате за столом кто-то тихо разговаривал. Софи подошла и замерла прислушиваясь.

– И что ты выбрала? – спросил Нилан.

– Миндаль и фисташки, конечно. – отозвалась Сцина.

– Ты шутишь? Манго-маракуйя в сто раз лучше.

– Вот и ешь на здоровье, а мне, пожалуйста, миндаль и фисташки. Это лучшее мороженое в Кайрине. Точка.

– Всегда у тебя был скверный вкус и годы его не улучшили. – сокрушенно вздохнул Нилан.

– Зато у тебя он был избирательнее некуда. Где ты там жил после своего исхода? В какой дыре?

– Не всем же уходить как ты – громко хлопнув дверью всего эльфийского мира.

Софи затаила дыхание. Она и сама не знала зачем остановилась. Ей было просто любопытно или она хотела доподлинно узнать их настоящие планы? Неужели она не доверяла Нилану? Он ведь ничего не скрывал от нее? А если все-таки скрывал?.. И она замерла, едва дыша слушая разговор.

– Разумеется, не каждый может быть отважен как кайране Макидара. – нагло заявила Сцина.

– Боже, прошу не задирай ты его! – простонал Нилан. – Он просто глупый мальчишка.

– Он просто жалок, и не лезь не в свое дело. – отрезала Сцина. – Ты знаешь кто был его ментором? Знаешь?!

– Да…

– Лучше бы они бросили его на дороге на воспитание бродячим псам. Чему он научил его? Презрению. Ха! Этот неумеха не проливший в войнах и капли крови, еще имеет наглость кого-то презирать! Если кого и нужно поколотить палками, то Шедара. Да так поколотить, чтобы он в синар неделю провалялся… – повисла пауза. – Хватит лыбиться! – цокнула языком Сцина.

– Вы с Эльтаном оба совершенно умилительны, когда дело заходит о младших братьях.

– Нашел кого помянуть к ночи…

– Однажды ты смиришься и может даже поймешь его.

– Ты понял? Смирился? – голос Сцины стал жестким.

– Понял. – Нилан тяжело вздохнул. – Но смириться не смог. Никто из нас не может. Такие как наш Джон или твой сладкий братец Шедар – им нужно было наводить мосты, строить все заново, и во что их превратили такие, как мы с тобой… Нам, старым гнилым развалинам, стоило уйти в леса и подохнуть там.

– В лесах нет миндально-фисташкового мороженого.

– Твоя привязанность к миру людей не делает тебе чести. -заметил Нилан.

– В глазах эльфов ничто не делает мне чести.

Они помолчали, Софи хотела было уже вернуться к себе, но тут Сцина заговорила. Голос ее смягчился, пропала едкость и горечь, даже напускная хрипотца. Софи не видела ее и в первую секунду подумала, что в комнате появился кто-то третий.

– Он грубее их мир. Такой… грязный, кровавый. Все пороки на виду, алчность, жадность, эгоизм – все живет рядом с добротой, самопожертвованием, честью… А мы делаем вид, что у нас нет пороков, но так ли это, Нилан? Мы с тобой знаем эту истину. И за это, именно за это нас отвергает наш народ. Мы словно бельмо… – она усмехнулась, и Софи подумала, что, наверное, она откидывает свою челку. – Бельмо, которое хочется забыть и снова притворяться идеальными. А я не хочу. Я не могла смириться с Согласием о землях, потому что ненавидела людей всей душой. И именно к ним меня выбросила моя дорога. А теперь… теперь мне нужно притворяться, что я все еще ненавижу их. Это ведь я, Сцина Макидарская, Непримиримая дочь… Господи и кто только придумывал нам всем эти прозвища?

– Макидарская волчица. – сказал Нилан, и Софи услышала улыбку в его тоне. – Клинок Севера…

– Да уж, звучно. Народ облил меня презрением, потому что я не хотела мира. Что сделают сейчас, когда я скажу, что не хочу войны?

– Боюсь, никому уже неинтересно твое мнение, кайране.

– А что он?

– Тебя все еще волнует позиция Эльтана?

– Я отдала ему службу…

– Ты просто в него влюбилась.

Сцина хмыкнула.

– Всякая дева хоть день своей жизни да была влюблена в Эльтана Сиршалленского. Я хоть имела смелость себе в этом признаться.

– Смелости тебе было не занимать.