Доверься демону. Любовь инкуба

– Рассказывай, – потребовал демон, поднимаясь на ноги. – Даже если эта ошибка природы страдает из-за какой-нибудь очередной выдуманной херни, я хочу об этом знать!

Это я ошибка природы?!

От удивления я подняла голову и посмотрела на раздраженного демона, который, похоже, уже полностью состоял из переплетающихся между собой пульсирующих вен. Человеческой кожи под ними практически не было видно. Злой, разгневанный и ничего не понимающий.

Служанка нервозно взглянула на меня.

– Ну! – закричал Ринар.

Я молчала. Лия молчала. А Ринара это только больше выводило из себя.

Он передернул плечами и с такой уверенностью двинулся на девушку, снова выпуская огромные когти, что она не выдержала и сама рухнула перед ним на колени, руками упираясь в лакированные дорогие ботинки.

– Прошу вас, господин! – задрожала служанка. – Простите! Я не знала, что она не местная! У мистера Верниса все девушки из Шан-Рина! А тут вы и… и она… Она меня обманула! Она сказала, что вы хотели показать ей щенков, но ушли раньше! Я бы ни за что, если б знала! Прошу вас, это не я виновата!

– Черт! – это все, что сказал Ринар.

– Господин, я ошиблась, простите меня!

– Да заткнись ты! – демон отпихнул ее от себя, отчего она снова упала, только в этот раз на лопатки. – А ты, Дийана, – я вздрогнула, когда он резко развернулся ко мне с уничтожающим видом, словно собираясь обвинить во всех смертных грехах человечества, – не лезь в то, чего не понимаешь и никогда не поймешь! Не дано людям понимать демонов, поэтому даже близко не подходи к нижним секторам! Иначе я буду первым, кто переломает тебе ноги!

Я поджала губы, молча наблюдая, как он вцепился в спинку стула, закрывая глаза и пытаясь совладать с собой.

– Ты знал? – не выдержала я. – Знал, что здесь происходит, да?

Демона передернуло от злости:

– А что здесь происходит, мирна?

– Пытки, рабство, отдельный вид извращения.

Ринар не по-доброму рассмеялся.

– Это не так, Дийана. Это не люди. Они похожи на людей, но это совершенно другая раса, которая создавалась в Шан-Рине, и с их помощью инкубы могут частично синтезировать энергию, которая немного утоляет голод.

А я была права про размножение женщин с целью высасывания из них энергии.

– Дийана? – заметив, что я на него даже не смотрю, Ринар подошел ко мне и снова опустился на колени. – Посмотри на меня.

Горячие ладони легли на мои колени, обжигая кожу.

– Дийана, милая, – демон вздохнул и сдержанно улыбнулся, пытаясь меня… успокоить. – Мне очень жаль, что ты не так все поняла.

– Жаль? – удивилась я. – В тебе нет жалости, Ринар, ты демон, как и твой друг.

– Неужели? – он нахмурился, чуть сильнее сжав мои ноги в своих ладонях. – То, что я демон, не лишает меня жалости или человечности.

И с такой серьезностью он это сказал, что нервный смех сам вырвался из моей груди. Я себя не сдерживала, а заметив, с каким выражением Ринар наблюдает за моим приступом истерического смеха, расхохоталась еще сильнее.

– Все, я хочу спать, – я мотнула головой и, продолжая посмеиваться, попыталась встать, но мужские пальцы грубо обхватили мои щиколотки, возвращая обратно.

– Сидеть! – приказал Ринар, оставляя на коже синяки. – Ты себя убиваешь, Дийана. Твоя энергия сгорает.

– Ага, жалость, – всхлипнула я, мышцы на ногах свело от его хватки. – Отличная жалость! С собакой и то обращаются ласковее!

– Детка, – демон привстал, приблизив свое бледное лицо к моему. Я отпрянула, но спинка кресла не дала сильно отстраниться. – Мирны часто испытывают апатию и безразличие к жизни, но если хочешь знать, то все, кого я знал, и кто хоть на миг терял интерес к жизни – не имели ни единого шанса выжить…

– Ринар? – я перебила его, не дав договорить.

– Что?

Я пожала плечами, с отчаянием заглядывая в звериные глаза.

– Убей меня, – попросила я, словно со стороны слыша свой собственный голос, – пожалуйста. Вот сейчас. Я больше та-а-ак не могу. Не могу! – я завыла, обхватив руками голову. – Пусть я буду слабой. Пусть! Но я не могу так больше жить. Не могу бояться каждую минуту и ждать смерти! Я хочу, чтобы все поскорее закончилось… Просто убей меня! Сейчас!

Я шмыгнула носом, ожидая чего угодно, вплоть до того, что он действительно наконец покончит со всем этим, но нет… Ринар отшатнулся от меня, и схватив со стола чашку с чаем, выплеснул остывший напиток мне в лицо.

– Охладись, Дийана, – сухо произнес демон, вдребезги разбивая чашку у моих ног. – Ты не хочешь умирать, и мы оба об этом знаем.

Я вздрогнула, поежившись то ли от холода, то ли от такого ледяного тона.

– И только попробуй еще раз меня провоцировать! – он нагнулся, схватил меня за волосы и дернул на себя, заставляя подняться на ноги.

Я взвыла.

– Мне больно!

Но Ринар лишь еще сильнее встряхнул меня.

– В следующий раз, – предупредил он, сжимая мои волосы в кулаке и с ненавистью всматриваясь в глаза, – когда ты решишь отличиться оригинальностью и начнешь просить о своей смерти, задумайся над тем, что я тысячу лет видел таких, как ты, и тысячу лет наблюдал одни и те же картины, – он еще раз встряхнул меня, отчего я громко закричала, а от боли из глаз брызнули слезы. – И уж поверь мне, я знаю эффективные методы вывода из предсмертной апатии, которые тебе не понравятся.

Он оттолкнул меня.

– Я не человек, мирна, – забирая свою красную папку, напомнил Ринар. – Мое уважение к тебе и желание сохранить твою жизнь не безграничны. Не вздумай больше со мной играть, я вырос из таких игр. Давно.

С этими словами, не глядя на меня, он вышел из кухни.

ГЛАВА 4

Ринар Марш

Безразличие из ее глаз пропало мгновенно, и она в ужасе посмотрела на меня, заметив, как на лице распоролись вены, а из них медленно потекла кровь. Да здравствует агония от голода!

– Мое уважение к тебе и желание сохранить твою жизнь не безграничны, – я еле сдержался от того, чтобы не взять ее на руки и попытаться успокоить. Но это неправильно, это непозволительно для инкуба и уже тем более это не нужно ей. – Не вздумай больше со мной играть, – я последний раз взглянул на побледневшую девчонку, – я вырос из таких игр. Давно.

Уйди, Марш! Уйди. Она сама справится, а вот ты со своим голодом навряд ли. Тем более разорванное женское тело тебе точно счастья не прибавит!

Схватив со стола папку Алекса, я вышел за дверь, оставляя ее наедине со своими по-человечески глупыми выводами.