Война кончается не сразу

– Хороший человек дороже денег. – Хозяйка дома взяла фигурку, повертела. – А может, и поезд, уедешь от нас.

Девушки снова веселились. Сквозь смех одна сказала.

– К колодцу!

Потом кто-то предложил пойти в баню гадать на суженого. Но, во-первых, баня оказалась холодной. Во-вторых, это было страшно. В-третьих, ещё много чего другого интересного не попробовали.

– Давайте лучше валенки бросать через забор!

– Это как?

– А вот так, поворачиваешься спиной к забору и бросаешь. Коли он подошвой к дороге ляжет – уйдёшь из дома, или дорога какая ждёт, а к забору – так ещё дома останешься.

Стали бросать валенки. Поднялся шум, визг. Прыгали на одной ноге. Дарьина дочка и до забора не докинула. У остальных перелетел валенок, да упал подошвой к дому.

– Дай я тоже! – закричала Райка.

– Рано тебе! – отвечали ей. – Куда ты собралась?

Но она уже подкинула вверх валенок и понеслась за ним на улицу. Он лежал у самой дороги и смотрел носом на неё.

Почему-то радость охватила девушку. Припрыгивая, девчата надевали валенки, стряхивая с них снег.

Райке вдруг вспомнилась мама. Как она ласково обнимала её, и девочка прижималась к её мягкому животу, вдыхая тёплый запах маминого тела. Веселье как рукой сняло.

– Чего ты загрустила? – удивлялись подружки. – Пойдём семечки грызть.

Вернулись в хату. Побросали фуфайки и платки. Валенки покидали на печь. Хозяйская дочка сняла противень с семечками. Сели кругом стола и принялись лузгать.

– А в прошлом году мы в бане гадали, – начала одна.

– Опять ты со своей баней!

– Да нет! Там другое, – замахала девушка руками, – выходишь из бани, стоишь к ней лицом и глаза зажмуриваешь, представляешь суженого. А сама в одном полотенце. Зад мёрзнет. Если почувствовала, что тебя коснулся…

– Кто? – перебили её.

– Да кто, суженный! Если рука вроде голая, то бедняк твой суженный. А коли рука волосатая, вроде рукавицы, то при деньгах.

Девчата притихли, а потом брызнули смехом.

– Дуры вы! Это парни вас голых трогают! А вы – «суженный, суженный»!

Смеялись долго, до слёз, пока не услышали, как скрипнула дверь в сенцах и в дом вошли две женщины.

– Мама! – воскликнула хозяйка. – Уже вернулись?

Второй оказалась Катерина.

– Тётя Катя, можно ещё? – по-детски начала Райка.

– Нет, Раечка! Погадали и домой. Ты ещё в баню не ходила. Пока горячая, помойся.

По дороге Катерина всё спрашивала, как погадали да колядовали. Райка взахлёб рассказывала про тени из бумаги и валенок. Но с особым азартом девушка говорила про колядки, про шутки парней и о ряженом.

– Как, говоришь, его зовут? – поинтересовалась женщина.

– Виталька, – выдохнула девушка и отчего-то покраснела. Катерина в темноте не заметила, но почувствовала что-то новое в голосе. Она ничего не ответила, только внимательно посмотрела на взрослеющую девочку.

Райка помылась быстро. Баня уже не была жаркой. Тепло стало в ней мягким и расслабляющим. В хату она вернулась посвежевшей и утомлённой. Вечер показался ей длинными, всё в нём смешалось, и с трудом можно было разобрать, что происходило на самом деле, а что она выдумала сама.

– А ещё есть гадание на полотенце, – сказала Катерина, подливая крепкого чая. – Ты своё полотенце на печь не клади. Убери под подушку и спать. Тебе сон приснится, ты его запомни. Ночь сегодня необычная, Рождественская.

После чая с малиной сон разморил обеих окончательно. Мягкая тёплая постель проглотила Райку. Полотенце она свернула и положила под подушку. Закрыла глаза и хотела уснуть. Но сон не шёл. Она вспоминала подруг, гадание, колядки, парней, баню, уборку снега. Картины в голове сменяли одна другую, пока девочка не провалилась в темноту ночи.

А на утро она открыла глаза и сразу вспомнила про вещий сон. Но он, словно в тумане, ускользал от неё, оставляя только неясные очертания. Райка побежала к Катерине. Ей так хотелось всё рассказать. Казалось, ей привиделся такой насыщенный сон, но стоило только начать всё выстраивать и пересказывать, как выяснилось, что и говорить особо не о чем.