Невеста сына

Однако мысль упрямо сверлила.

У них последние два месяца не было секса. По вполне понятной причине: с тех пор как у него начались отношения с Наташей, Павел на жену смотреть не мог. Хотя вообще-то он и раньше на нее смотреть не мог, за двадцать пять лет все давно приелось. Но за два месяца Маша даже ни разу не заикнулась, не выказала недовольства.

Как это?!

А когда речь зашла о разводе? Только услышала – обрадовалась и тут же принялась делить деньги! Да ее же все устраивало!

Павел вспоминал ее реакцию и поражался, как он мог быть таким слепцом и сразу этого не понял. Значит, пользовалась тем, что он доверял ей, и…

Мысль, что жена все это время могла обманывать его, вызвала прилив душной злости. Мужчина резко оттянул галстук в сторону и встал из-за стола.

Плевать он на нее хотел!

Но обманывать себя не мог позволить.

Чем дальше, тем все это наворачивалось больше. И теперь он уже готов был сию минуту спросить ее в лоб. Потом пришла идея еще лучше – провести аудит, затрахать проверками! Поймать ее за руку, прежде чем она все сольет. Чтобы знала, что его нельзя на*бывать. И как можно скорее инициировать развод!

Но в этот момент зазвонил его оставленный на столе телефон. Этот гаджет был для личных контактов, и номер знали очень немногие. На экране высвечивался номер Наташи. Он принял вызов.

– Да, маленькая, слушаю тебя.

– Паша… – голос дрожал.

Опять плакала? Сразу взвилась злость. Не угомонится Маша никак? Не может оставить девочку в покое?!

– Что случилось? – проговорил он, стараясь сдерживаться.

– Паша… Тут Коля пришел…

– Что?! – рявкнул он и застыл, глядя на гаджет, потом сказал: – Успокойся. Я сейчас буду.

***

Мария только удобно расположилась с чашкой кофе и принялась просматривать всю информацию, что ей сбросили, как пришел входящий вызов.

Она взглянула на экран: высвечивался контакт Павла. Улучшившееся было настроение начало портиться. Однако сигнал шел и шел, в конце концов она приняла вызов.

А оттуда с ходу:

– Что ты наговорила сыну? – голос у Павла был раздраженный, он почти срывался на крик.

Она отодвинула гаджет от уха, некоторое время смотрела на него, чувствуя, как понемногу закипает, потом спокойно проговорила:

– Во-первых, здравствуй, а во-вторых, что я могла наговорить сыну такого, чего не было в действительности? Ты же сам этого хотел.

– Я не хотел этого, не передергивай!

«Да что ты?!» – хотелось заорать ей, но она медленно выдохнула и проговорила спокойно:

– Если у тебя все, то давай закончим, мне надо работать.

– Он поехал к ней!

– Ах это?! – Маша даже расхохоталась. – Считаешь, у него нет права?

– Тебе прекрасно известно, что все изменилось! И мне не нужно, чтобы ей устраивали разборки!

– Ну извини, Паша! – проговорила она, чувствуя, как волной поднимается яркая, незамутненная злость. – Не хотел, чтобы твоей чистой девочке устраивали разборки, надо было по-мужски признаться сыну. А не трахаться исподтишка с Колиной невестой за его спиной!

– Ты!!!

– Что – я?!

Несколько секунд звенящего диким напряжением молчания, наконец он проговорил:

– Ты подала заявление на развод?

И вот тут у Маши в сознании перещелкнуло.

– Тебе надо, – сказала она, – ты и подавай первый. У меня нет времени.

И сбросила вызов.

В этот момент она ненавидела его так, что ее просто трясло. Осталась сидеть, подпирая ладонями лоб, а сердце просто выпрыгивало.

Господи… Хотелось спросить себя: как ты столько жила с этим… человеком язык назвать не поворачивался? И ведь прожила бы столько же, если бы им не подвернулась Наташенька.

Ужасно жалко было прожитых лет! Чувств своих к нему жалко. Жизнь вся перед глазами промелькнула как один день.

В конце концов ее отпустило.

Маша пригладила волосы. Взяла было кружку кофе, но тут же ее отставила и позвонила сыну. Не хватало еще, чтобы он как-нибудь по-глупому подставился. Но абонент не отвечал. Тогда она отправила голосовое. И затребовала себе полную отчетность.

***

Николай отвратительно провел ночь, почти не спал. Конечно, его ударило здорово. Так здорово, что разом в голове сместилось все. Близкие люди. Отец, девушка, которую он собирался назвать своей женой. Но смысла нет кричать: «За что?!» Сам был лохом, не понял.

Перед матерью было стыдно. Это ее зареванное, распухшее от слез лицо. Как увидел, так чуть не стало дурно. Это что надо было сделать, чтобы довести мать да слез?! Она же железная. Всегда такая была, сколько Коля помнил. И вот за это ему ответят.

А то, что его списали, – хах! Он переживет. Просто запомнит все, а другие со временем узнают, что его недооценивать не стоило. Но это будет потом.

Утром Коля дождался, пока мать уйдет на работу, не хотелось своим видом добавлять ей негативных эмоций, и только потом вышел из комнаты.

Завтрак на кухне, ею приготовленный.

Никто не думает, никто не замечает в повседневной жизни, что это и есть любовь. Всем же кажется, что любовь – это когда сперма давит голову. Приготовленное Коля съел, потом убрал и вымыл все и поехал к себе домой.

В своей квартире он нашел бардак. Разбросанные женские вещи вызвали злость, сразу вспомнились вчерашние горючие слезы. Значит, мать выгнала ее? Ну-ну. Позвонил Наташе: