Бывшая любовница

Не сразу Маша смогла ответить, рот у нее открывался, а слов нет. Потом-таки выдавила:

– Так я прошла испытательный срок?

Начальство выгнуло бровь.

– Я и не сомневался в том, что пройдете, Мария Вайс.

Развернулся и пошел к дверям. Тут Маша наконец отмерла и вскинулась, прижав руки к груди:

– Отто Маркович… Я…

– Можете не благодарить, Мария Владимировна, – обернулся он. – И кстати, белое платье во сне означает, что ваши личные качества или достижения в какой-нибудь области получат всеобщее признание. А также что вы услышите новость, которая окажется для вас выше всяческих похвал.

И ушел, оставив Машу в полном раздрае.

Так она справилась? Все серьезно?! Оооо…!!!

А у шефа встроенный рентген, видит и под углом, и сквозь стены!

Не успела унять радость и заметавшиеся мысли, пришло осознание. Пусть на пару дней, ненадолго, но ей придется вернуться ТУДА. Вновь окунуться в горечь недавнего прошлого. Внезапным холодом залило всю радость. Умом понимала, что видеться с бывшими друзьями нельзя. Лишнее, она в себя пришла только-только.

А сердце защемило болью и забилось.

***

Назначение, новая должность, на этот раз уже настоящая, – все прошло немного отстраненно, почти во сне. Дома, конечно, по этому поводу был праздник. Отца просто распирало от гордости, а Маша все не могла прийти в себя.

Совсем как на вступительных экзаменах. Долго-долго читала свою фамилию в списках. Читала и не верила. Вот так и сейчас. Только тогда рядом с ней были ребята.

Память подбросила яркий момент. Маша стояла, застыв, смотрела на свою фамилию, потом уткнулась носом в ладони. Аня что-то тарахтела, выискивая их в списках, потом кинулась ее обнимать, крича:

– Машка, Машка! Мы попали! Все трое!

Подошел Андрей, он немного отстал:

– Ну, поздравляю, девчонки! – и протянул обеим руки.

И они обе, смеясь, пришли в его объятия. Хохотали. Обнимались. Радость через край, до счастливых слез. Сердце, казалось, не помещается в груди, сейчас выпрыгнет обнимать весь мир. Потом долго гуляли по городу, смеялись, бегали по улицам, пугали криками прохожих.

Втроем, как одно целое. Друзья, студенческое братство. Казалось, это навечно.

Думала ли она тогда, что настанет день, когда сама мысль видеть друзей будет вызывать отторжение и боль? А вот поди ж ты…

Заметив, что она рассеянна и немного не в себе, папа подошел и приобнял девушку за плечи.

– Хочешь, я поеду с тобой, помогу собраться?

– Ты? – удивилась Маша.

– Да, сумки-то, поди, тяжелые будут? Косметика там, наряды…

Маша засмеялась. Отец улыбался, однако взгляд у него был вдумчивый и серьезный. Словно видел гораздо больше, чем она готова была показать. Взгляд обещал поддержку и защиту, и Маше вдруг так захотелось снова стать маленькой девочкой, вернуться в те времена, когда она шла рядом с большим папой, держась за его надежную руку. Но.

Она больше не маленькая девочка. Она теперь взрослая женщина с прошлым. И сколько можно водить ее за ручку? Ей самой уже впору начинать заботиться о родителях.

– Спасибо, пап. Я съезжу и за пару дней обернусь.

Ей нужно самой сделать это. Переступить через этот рубеж, через свою трусость. Перевернуть страницу. И жить дальше.

– Маме привет от тебя передам, – и подмигнула.

Отец закатил глаза. Потом все же спросил:

– А может, тут все купим?

– Шутишь? Я еще не зарабатываю столько! – вскинулась Маша.

В конце концов, ей всего-то надо было съездить домой, увидеться с мамой, забрать зимние вещи. Можно было, конечно, вызвать маму сюда. Но стоило ей представить, что встреча родителей в очередной раз выльется в выяснение, кто прав, кто виноват… Будет скандал, а она и без того устала от негатива. Пусть лучше держатся на расстоянии, так они хотя бы не ругаются.

Улыбнулась отцу:

– Спасибо, что с билетами помог.

– Да не за что, дочь, – вздохнул тот, как-то странно на нее поглядывая.

И уже выходя из комнаты, обернулся и спросил загадочно:

– Машунь, а как тебе наш Отто?

– Что?

– Ну…

– Монстр, – коротко сказала Маша. – Но идеальный босс. С ним работать просто…

Она даже затруднилась найти определение. Восторг? От его командного тона? Слишком смешно, да и на восторг ее чувства в последнее время мало были похожи.

– Да нет, Машунь, – папа почесал правую бровь. – Я говорю… э… кхмм. Ну, он четкий мужик, холостой…

– Отто Маркович?! Папа, он же старый! – вытаращила глаза Мария и прыснула со смеху.

– Да? Ну как скажешь, дочь, – проговорил папа, уходя.

Вот и что это сейчас было? Он что, ей этого Отто Марковича сватал?

Подскочила к зеркалу. Неужели все так плохо, раз ей, двадцатитрехлетней девушке, пожилого мужика сорока пяти лет сватают? Из зеркала смотрела красивая блондинка, ну, немного осунувшаяся, синяки под глазами, но в целом очень даже ничего. Потом представила этого офисного монстра и расхохоталась. Да чушь! Ерунда какая…

Потом села не кровати, прижимая руку ко лбу, и тихонько покачала головой.