Королевский поцелуй

– Оливия, – прохрипела, облизывая сухие губы. – Штерн.

– Оливия Штерн, замечательно. Жить будете, но не факт, что долго и счастливо.

Склонившись ниже, ведьма добавила:

– Когда устроитесь во дворце, загляните ко мне. Есть важный разговор. О-ли-ви-я.

Меня делано похлопали по плечу, и ведьма, откинув за спину толстую черную косу, ушла к другим пациенткам.

По телу переливалась тугая боль. Будто издеваясь, она инспектировала свои владения, переваливаясь из одной части тела в другую. Пустой резерв давал о себе знать, регенерация шла естественным путем, то есть невыносимо медленно. Дышать в такой ситуации – непозволительная роскошь. Только настроилась покорчиться от боли, как сверху раздался вкрадчивый голос джаффара:

– Хочешь зелье регенерации?

– А… снова… вы, – прохрипела, сдерживая кашель. Кашлять с поломанными ребрами – так себе идея, даже если они стиснуты бинтами.

– Так хочешь или нет? – джаффар шагнул, заслоняя собой закат.

Его фигура в сияющем медном ореоле заворожила. Мое и без того больное дыхание и вовсе перехватило, ведь в грубых ладонях мужчины – оно! Фиолетовое, родненькое, зелье регенерации! Выпьешь, и к завтрашнему утру от перелома лишь костная мозоль и стонущие боли на смену погоды.

Хотела отшутиться, бросить что-нибудь колкое про полную луну и магнитные бури, но я трезво оценивала возможности, поэтому гордо заявила:

– Да.

– Я сразу дам тебе его. Как только попросишь королевского писчего сменить джаффара.

Усмехнулась и застонала от боли. Она стянула ребра тисками и впилась острыми кошачьими когтями.

– Хочешь… меня… себе?

Мужчина стиснул зубы и угрожающе навис надо мной. Не оценил шутку.

– Олененок, это не игры! Я позову писчего, ты сменишь джаффара. На любого. Это не предложение.

– Нет.

– Да!

– Меня… устраивает… мой.

– Зелье регенерации, – упомянутое поплясало перед моим носом. Оно так манило, что я облизнула растрескавшиеся губы и…

– Засунь… себе… в…

Хотела уточнить, куда именно, но горло перехватило, спазм сковал легкие, дышать-то удавалось с трудом, маленькими глотками, не то, что говорить.

– Не утруждайся, я понял. Слабоумие и отвага. Иди сюда.

Он аккуратно приподнял мою голову за затылок, и поднес к губам зелье. Я красноречиво отвернулась. Продамся только за поцелуй короля и не меньше!

– Пей. Просто так.

Я повернулась к джаффару и уловила приятные смешинки в глазах цвета согретых солнцем васильков. Подняла брови, уточняя. Вместо ответа моих губ коснулся холод хрустального флакона. Я приоткрыла рот и жадно глотнула. Еще, еще и снова. До последней капли.

Джаффар усмехнулся и оставил пустой флакон на столик рядом с койкой. Он смахнул с моей нижней губы каплю зелья, поправил мои волосы и помог лечь обратно.

Горькое зелье неприятно холодило рот, ледяным комком спускалось в желудок, разливалось по венам, двигалось к сердцу. Регенерация в принципе процесс болезненный, а, когда ускоренная, то и вовсе отвратительный. Ребра, лодыжка и спина невыносимо зачесались той противной чесоткой, когда даже почесать не приносит удовлетворения.

Но, несмотря на это, я думала, почему-то о другом. О тёплых пальцах джаффара на моих губах… О мимолетном прикосновении, от которого вздрогнуло все внутри. А он, кажется, этого даже не заметил.

– Я не поменяю джаффара, – проговорила шепотом, потому что каждое, даже самое маленькое движение отзывалось болью.

– Олененок, – мужчина устало присел рядом с кроватью и облокотился на нее руками. – Ты не понимаешь, на что подписываешься. Я помочь тебе хочу. Если ты согласишься участвовать, тем более в моей команде, это закончится плохо.

– Спасибо, но я сделала выбор. Вы, конечно, были ко мне добры, но я выбрала гранд-джаффара Эльриха Драгнора и на меньшее не согласна.

Я бы похлопала мужчину по плечу, но… больно. Грубить не хотелось, но как еще объяснить, что бесполезно меня уговаривать? Выбор между обычным джаффаром и старшим очевиден!

– А, если это он вас прислал, то передайте, что я его не подведу. Еще немного, и встану, чтобы предстать перед ним достойно.

Что и говорить, мои зелья не чета зельям Верховной ведьмы. Я уже говорила без боли, и даже дышала.

– Глупая ты, – беззлобно выдохнул джаффар и потрепал меня по волосам. Кухарка всегда так треплет своего пятилетнего сына, когда тот нашкодит. – Милая и глупая. Отдыхай.

Хотела ответить, но джаффар коснулся моих глаз, и я против воли уснула.

Не знаю, сколько я проспала, но меня разбудил громогласный вопль королевского колдуна:

– И-и-и… последняя участница ворвалась… нет, пожалуй, вползла в список финалисток. Сорок девять, друзья! Соревнование окончено!

Трибуны загудели, соседки по койкам застонали, взревели трубы. Я разлепила ресницы, размяла тело, в ожидании боли, но ее не было. Слабые отголоски в ребрах и лодыжке вообще не в счет, при растягивании резерва болит куда сильнее. На прикроватной тумбочке нашла стакан с отваром и надписью «выпей». Обычно я не прислушиваюсь к властным стаканам, но…

Выпила. Укрепляющая настойка приятно согрела. Я села, осмотрелась. В окна шатра уже заглядывала призрачная луна. Небо серело, солнце едва угадывалось на горизонте рыжими бликами. Пора достойно предстать перед дарси Драгнором, как и обещала.

Собрала растрепавшиеся волосы в пучок и затянула их кожаным шнурком. Рядом обнаружилась моя сумка. Я наскоро размотала бинты, переоделась в чистую одежду и, покачиваясь, вышла из лекарского шатра. Знакомый джаффар, собиравший девушек перед отбором, белозубо улыбнулся.

– А, знаменитый олененок.

Из его уст звучало как-то не очень.

– И даже на своих двоих. Похвально. Драгноровские на первом ряду, слева.

Мужчина выдал мне жетон с гербом Драгноров: золотой грифон с расправленными крыльями. Приколола герб на майку и протиснулась к своему месту. Из семерых хранительниц гранд-джаффара на трибуне сидели двое, и те выглядели измотанными не хуже меня. Опустилась на сиденье.

– Привет. Это было… – я обратилась к соседке, подбирая слова.

– Жестко, – усмехнулась симпатичная блондинка с глазами цвета крепкого кофе. Она была высокой, изящной, обманчиво хрупкой, с длинными пальцами, идеальной осанкой. Аристократов сразу видно. Слишком ухоженные руки, кожа, не видевшая палящего солнца. Необычное зрелище.

– Не то слово. Оливия Штерн.