Самолеты над Голливудом. Русско-американский детектив

– Ну, да, – сны Веры Павловны! – усмехнулась Альбина.

– А кто такая Вера Павловна? – заинтересовалась Лялечка. – Твоя тетя из Берлина?

– Героиня произведения Чернышевского «Что делать?», – как ни в чем не бывало отвечала Альбина, следя за реакцией подруг. Единственная в компании отучившаяся в университете всерьез (папа-профессор заставил), Альбина любила застать врасплох своих легкомысленных товарок.

– А что, ей снился Нью-Йорк? – Виолетта даже есть перестала. – Интересно, к чему бы это? Ляль, у тебя сонник есть?

– Да нет, – объяснила Ольга. – Так они до революции представляли светлое будущее! Ну, это образное такое понятие – Вера Павловна видит сны, а в снах – новое светлое будущее!

– В смысле – Нью-Йорк? – не могла вникнуть в тему Виолетта.

– Ну, вроде того, такой красивый современный город – весь из стекла и бетона…

Альбина поморщилась. Ольга – выскочка-всезнайка, надо же, Веру Павловну вспомнила… Откуда?

А Ольга уже вновь уселась на любимого конька:

– Он же потрясающий – Нью-Йорк! Идешь по узкому тротуару, а над тобой простираются те самые «стены стекла и бетона»! А какую забавную ерунду продают на улицах с лотков! Всего за доллар. «One dollar!» – кричат продавцы на ломаном английском. А слышится: «Вандала!» Это же настоящие заклинания! «Тендала!» – десять долларов. «Амба»! – это «амбрелла», зонтик. Им скучно кричать одно и то же, поэтому через раз-два они добавляют: «Шекерап!» Я знаю теперь, как родился рэп! Музыка улиц – это многоголосый хор: «Гайз, гив ми плиз э литл мани!» «Ньйорктаймс-Ньйорктаймс-Ньйорктаймс-Ньйорктаймс!» «Амба, Амба, Амбрелла!» Получается настоящий джаз!

– Здорово ты все это придумала! – восхитилась впечатлительная Лялечка.

– Почему же придумала? – удивилась Ольга. – Так и есть!

– Ни разу не слыхала никакой такой музыки… – протянула Альбина.

– Ну как же! – удивилась Ольга еще больше. – Это звуки улиц, а вообще, там прямо под открытым небом джаз играют, да еще как… Бывает, самый обычный невзрачный человек выйдет на перекресток и сыграет блюз на гитаре так, что хочется заложить душу дьяволу, чтобы хоть раз так бы получилось…

– Так ты что, по улицам пешком ходила? – осенило Альбину.

– Конечно! – Ольга даже привстала и во все глаза смотрела на подруг. – А вы разве нет?

Виолетта от неожиданности уронила мороженое прямо на платье и теперь пыталась салфеткой вытереть пятно, растекающееся промеж бисера и пайеток.

– Конечно нет! – в свою очередь удивилась Лялечка. – Мне муж ни за что не позволил бы поехать без шофера!

– А я и сама бы не пошла! – отрезала Альбина. – На улицах ужасно опасно, ты разве не знаешь?

– Но что можно увидеть и услышать из машины? – прошептала Ольга, опускаясь на стул.

– Достаточно! – категорично заявила Альбина. – Ты же знаешь – откуда и куда тебе нужно – либо шофер везет, либо навигатор.

– Но так же не интересно! – воскликнула Ольга. – Так же все известно заранее!

– А что в этом плохого? – пошла в наступление Альбина.

Тут отмерла Лялечка и, вспомнив обязанности хозяйки салона, попыталась восстановить хрупкий мир.

– Ну, Оленька наша ведь художница! – напомнила она, выразительно глядя на Альбину. – Художники, они все такие, непредсказуемые.

– Ладно, – вспомнив, что решила быть ангельски терпеливой, отступила Альбина. – Ладно. Оль, так ты опять едешь на свой любимый Бродвей?

– Нет, я в другое место, но все равно Нью-Йорк вспоминаю. Понимаете, девочки, когда я там была, я подумала, что знаю – есть место в мире, где меня нет, но оно мое. Потому что там я могу быть сама собой. В этом водовороте чужих жизней мне дышится легко. И ничего не нужно делать, просто – идти на Бродвей. Не зачем-то. Не с кем-то. А просто! А как чудесно сидеть на центральном вокзале прямо на полу! Я, бывало, сижу и читаю Хармса…

– Но сейчас-то куда вы с мужем собираетесь? – прервала ее многословие нетерпеливая Альбина.

Ольга подняла на нее чистые прозрачные глаза: «В Голливуд…»

Билли

Шериф Кролл вырвался на свежий воздух – таковой показалась ему атмосфера плохо вентилируемого коридора полицейского участка после дымовой завесы в каморке старины Джимми. Кудахтанье великого эксперта все еще доносилось из-за двери. Жадно заглатывая крохи кислорода, сотни раз пропущенные через давно не чищеный кондиционер, Кролл, миновав коридоры, устремился на выход, надеясь, что коллеги, увлеченные пончиками, не привяжутся с какой-нибудь очередной историей. Но не тут-то было.

– Эй, шериф! – раздалось ворчливое за спиной. – Вы так и уйдете, не поздоровавшись?

Вздохнув, Кролл развернулся на сто восемьдесят и подсел к невозмутимо жующему крепышу с такой блестящей лысиной, что Кролл каждый раз боролся с искушением спросить, чем же хозяин головы ее полирует и как часто. Но воздерживался. Билли был хорошим парнем, надежным в работе и отличным партнером по вечерним посиделкам в баре. Не хотелось его обижать, задевая за больное – Уильям Бреннан был еще достаточно молод, о чем говорили и его яркие голубые глаза, и розовые круглые щечки. Вот только шевелюра подкачала, покинув умную голову своего хозяина чересчур рано.

– Билл, старина, да я ж помахал вам всем, когда заходил. Как сам-то? Что нового?

– Уж не знаю, кому вы там помахали, шериф, но не так размашисто, чтобы я увидал! – решил еще немного поворчать Билли, дожевывая кусок пончика и протягивая руку за следующим.

В который раз Кролл поразился способности Билли поглощать пищу в неимоверном количестве, размеренно, неторопливо и даже с каким-то скрытым благородством. Ухватив кофейник, Кролл налил себе порцию, справедливо решив, что пара утренних булочек не помешает и ему самому.

– Мне поручили вести дело того парня.

Кролл поднял голову, силясь вспомнить, о ком идет речь. Учитывая, что общими усилиями за последнюю неделю они успешно выловили десяток правонарушителей, было не совсем ясно, чью судьбу будет вершить Билли в ближайшее время.

– Ну, того, русского! – пояснил Билли.

Теперь Кролл вспомнил. Совершенно одичавший мужик подкараулил старуху и, ударив ее бутылкой по голове, вырвал пакет с какими-то жалкими продуктами. К счастью, свидетели происшествия нашлись. Видели, как он бежал с пакетом. Обнаружить парня удалось довольно быстро. Шериф Кролл усмехнулся про себя: надо же быть таким идиотом! В нашем районе белых немного, а тот еще и блондин! Нетрудно найти следы этакого альбиноса.

– Эти русские, откуда они только берутся, – продолжал, между тем, Билли. – Ты видел недавнюю статистику? Кругом русские. Финансовые махинации, аферы с недвижимостью, наркота… А сколько пьяных драк по отелям? Причем в таких апартаментах, где подневка тянет на мою годовую зарплату! А теперь они уже и на большую дорогу вышли. Что им, своей России не хватает? Говорят, большая ведь страна…

– Послушай, Билли, а где вообще эта Россия? – Кролл не был силен в географии.

– На севере, друг, там, за Аляской, – авторитетно выдал Билли.

– Так там что – вечная зима? – Кролл даже поежился.

– Ну, да, типа того, зима и снег. И еще – лед!

– Тогда, понятно, что они оттуда к нам бегут. Вечное лето. Вот их и тянет погреться на солнышке.

– Да этого не жалко! Так если б грелись. А то – сплошной криминал. Парень этот, разумеется, нелегалом оказался. Виза была у него рабочая, так работу он бросил, и вот, нищенствует, бродяжничает. Дурью увлекся. Да еще и казино его доконало. А результат – напал на женщину. Теперь вон, очухался и плачется – мол, осознал, больше не буду, я подлец, бросил жену здесь одну без денег и документов. Он умудрился даже паспорт ее продать.

Кролл покачал головой. Казино… Верный путь к канаве, если у кого денег не мешками в амбаре припрятано. И дурилка немало стоит. Кто подсел – всё, не вернешь человека. Сколько довелось ему повидать таких. Один подобный живет прямо в соседнем с ним подъезде. Употребляет все на свете! Причем все одновременно. Даже то, что имеет взаимоисключающее действие. Семейка его – богатеи – отселили парию отдельно в скромный райончик. Но он предпочитает проводить часы не в личных апартаментах, а на оживленном углу, вне огороженной сеткой территории дома. Тут у него есть подобие постели, подобия стульев и стола, да еще – огромный осколок зеркала, который он горделиво показывает всем проходящим мимо. Дома-то у него вообще ничего нет! Все давно обменяно на улучшители настроения. С утра до ночи возле него толкутся сомнительного вида дружки и подруги, а по ночам начинаются пляски. Жители дома неустанно жалуются на эту компашку, и что? И ничего – справка у него, типа он больной. Раз в месяц приезжает за ним мамаша на «бентли» и везет в клинику, там ему делают чистку крови и промывку мозгов, а через неделю смотришь – он опять танцует на углу! И хоть бы что ему. Живет как птичка.

– И выдал, понимаешь: найдите мне мою жену! И где ее теперь искать? Жива ли бедняга?

Билли смотрел на Кролла, а тот, поняв, что за собственными размышлениями упустил часть повествования, понимающе закивал головой.