Закон подлости

– Чёрт с ним, с рестораном. – Губы целовали её грудь, пальцы тянули кружево бюстгальтера, Маша на Стасе повисла, обхватила ногами, ответила на жадный поцелуй, и так они повалились на не разобранный диван. Тот не скрипнул, тот заскрежетал и натурально охнул под ними, всё-таки диван уже давно стоило заменить, а в стену тут же заколотили, и послышался возмущённый Наташкин голос:

– Да что же вы за сволочи такие шумные, а?

Влюблённые на диване замерли, Маша в некотором смущении и вине, а вот Стас расстроено вздохнул, руки в стороны раскинул. Взглянул мрачно.

– Поехали ужинать. А потом ко мне. У меня прибабахнутых соседей нет.

Маша тут же шикнула на него.

– Тише, она же услышит.

Стас оставил её на диване, поднялся и подтянул ремень на джинсах, а Машу поторопил:

– Поехали.

У подъезда был припаркован спортивный двухдверный «Chevrolet» синего цвета. Стас обожал эту машину, и за мощность, и за то, сколько внимания она к себе привлекает. Подобной машины в их городе больше не было. Вот и сейчас прошёл к водительскому месту, и рукой по капоту провёл. Вряд ли сам заметил это движение за собой, но оно показывало, насколько он своей машиной дорожит и гордится. Маша наблюдала за ним, улыбнулась, когда Стас рядом оказался. Он на эту улыбку отреагировал, наклонился к ней, чтобы поцеловать. Рука тут же нырнула под подол её платья, пальцы нащупали резинку чулка и погладили кожу над ней, дразня. Его руку Маша убрала. Напомнила:

– Мы опаздываем.

– Доедем за пять минут, – пообещал он, и стартовал практически с места. Если честно, Маша не слишком любила его манеру водить, в этом вопросе Стас её беспокоил, вот и сейчас она поспешила пристегнуть ремень безопасности. А любимому сказала:

– Я не настолько голодна.

– Малыш, перестань трусить.

Она вздохнула. За окном проносились яркие улочки центра города.

– Стас, ты читал статью? – спросила она неожиданно. И тут же себя за это отругала. Ведь не собиралась с ним заговаривать о том дурацком журнале. Решила, что просто промолчит, не покажет, что её статья задела или даже заинтересовала. Но вдруг вырвалось.

А Стас то ли решил изобразить непонимание, то ли на самом деле не понял, о чём она говорит. Кинул на Машу вопросительный взгляд, приподнял брови. Пришлось пояснять. Дёрнул же чёрт за язык.

– В «Star» о тебе статья вышла на прошлой неделе. Ты разве не читал?

– Мама что-то говорила. А ты читала?

– Иначе, зачем бы я спрашивала?

– И что писали? Как мне в жизни не повезло, как я по дурости своей едва без плечевого сустава не остался? Они любят детали посмаковать.

– Стас, это же «Star»! Зачем им твой сустав?

– А что тогда?

Маша на него посмотрела, изобразила милую улыбку.

– Писали, как им в Москве без тебя скучно. А в особенности, скучно девушкам, всяким певичкам и моделям. – Маша схватила любимого за плечо и слегка потрясла. – Скажи как на духу: много их было?

Стас захохотал.

– Машка, ты ревнуешь?

Она решила удивиться.

– Конечно, я ревную! Считаешь, что повода нет? Там целый список был. Из десяти имён…

– Из десяти? – Стас откровенно поразился. – Что-то они преуменьшили, наверное, места на странице не хватило.

Маша от души его стукнула.

– Как ты можешь? Я переживаю, я неделю молча страдала, а ты ещё и издеваешься.

– А чего страдала-то?

Она отвернулась от него, от возмущения в голове кипело, и снова созналась:

– Ревновала.

– Ох, Машка, ты дура.

– Так, ты сейчас договоришься, умник.

– Так ты сама подумай, их сколько было? А ты у меня одна.

Маша смотрела в окно, но невольно начала улыбаться. Довольно быстро простила ему всё, что надумала себе за прошедшую неделю, и взяла Стаса под руку, пользуясь тем, что его рука лежала на ручке переключения передач. Переспросила:

– Одна?

– Единственная. Люблю тебя со всем твоим трудоголизмом, небольшой придурью и красивой мордашкой.

– Если бы я была трудоголиком, осталась бы дома, работать над новыми делами, а я здесь, с тобой.

– И это правильно. Нельзя от людей такую красоту прятать, они должны видеть, знать… А вот и «Мартиника».

«Мартиника» – любимый ресторан Стаса. Заведение не отличалось официальностью, пафосом и даже статусом, здесь нельзя было встретить мужчин в дорогих костюмах, и здесь не назначали деловых встреч. Это было место, которое обожала «золотая молодёжь». Пьянок и скандалов здесь тоже не случалось, играла музыка, часто живая, здесь не устраивали пирушек и шумных вечеринок, сюда приезжали поужинать. Маша считала, что детки богатых родителей избрали себе этакую тихую гавань, чтобы походить на родителей, притворяясь серьёзными, успешными и разбирающимися в жизни. Разговоров и намёков на это никто бы из здешних завсегдатаев не потерпел, даже Стас, и Маша эти мысли не озвучивала, но так считала. За последние месяцы свела близкое знакомство со многими друзьями и приятелями Стаса, и уже могла позволить себе делать выводы. Вот только её выводы никого не интересовали, она всё ещё значилась подружкой Стаса Тихонова и не более того, про помолвку никто из его друзей не знал, а они не кричали об этом на каждом углу. Стас просил повременить, подождать, и Маша прекрасно понимала, чего они ждут. Предстоящей субботы. Пережив этот день, она станет официальной невестой единственного сына Тихоновых, и тогда уже никто не будет от неё отмахиваться и считать, что её мнение неважно. А до тех пор стоило держаться хладнокровно, а заодно перевернуть обручальное колечко на пальце бриллиантом вниз, а ещё лучше – снять, на время. Именно так Маша и поступила, без всяких напоминаний и просьб. Она ведь любит Стаса, и прекрасно понимает все его обстоятельства.

В зале они появились, держась за руки, счастливые и довольные друг другом. Стас махнул рукой знакомым, а Маше негромко предложил:

– Поужинаем вдвоём? Гришка отмечает окончание новой рекламной компании, подсчитывает прибыль, с ним сейчас совершенно невозможно общаться. Он от себя тащится.

– Только рада буду, – призналась Маша.

– Заодно поговорим.

– О чём поговорим? – Они присели за стол, Маша положила на колени льняную салфетку, официанту скупо улыбнулась, принимая от того папку с меню.

– Я вот тут подумал, может, нам стоит пригласить твоих родителей приехать? Конечно, не в субботу, но я уверен, что мои захотят с ними познакомиться. И будет странно, если выяснится, что и я-то с ними незнаком.

Маша долго раскладывала салфетку у себя на коленях, скрываясь от взгляда Стаса, но при этом не забывала ему улыбаться.