Случайная

Я сделала несколько шагов, разглядывала вещи, принюхивалась, но пылью или чем-то неприятным, лежалым и застоявшимся, не пахло. А у стены увидела хорошо освещённый прилавок и подошла ближе. Под стеклом лежали иконы, кресты на цепочках и украшения. Конечно, ничего драгоценного или дорогого, это сразу становилось понятно, даже мне, которая ничего в каратах и огранке не смыслила.

– Вас интересует что-то определённое? У нас есть кольца и браслеты. А ещё броши. Когда-то броши были непременным атрибутом любого наряда. Барышни вашего возраста обожали подобные украшения.

Я улыбнулась. Мужчина так мило изъяснялся, под стать всему этому магазину и вещам, которыми торговал.

– Барышни моего возраста?

– Юные особы. Знаете, ведь брошью, как и заколкой для волос, можно было сказать многое. Даже показать, что дама готова к любовной игре.

Я сжала губы, чтобы не рассмеяться.

– Как мило.

Мужчина вдруг нырнул под прилавок.

– Покажу вам пару занимательных вещичек. – Он появился перед моими глазами с бархатным подносом, откинул край покрывала, и я увидела переливающиеся разными цветами украшения. Заколки, брошки, булавки. Выглядело всё очень мило. Никаких тебе жуков-скаробеев, помню, у бабушки была такая брошка, и она ею очень гордилась. А тут хрупкий букетик фиалок, роза с капелькой росы на лепестке, бабочка, усыпанная самоцветами. Я, на самом деле, засмотрелась.

– Какая красота, – проговорила я, осторожно прикасаясь к украшениям.

– Сейчас такого не встретишь, – с сожалением проговорил продавец. Коснулся пальцем бабочки. – Этой броши сто пятьдесят лет. Представьте только, её носила дочка купца или чиновника. А, возможно, она приехала к нам из столиц, и видела столько всего интересного. Балы, тайные свидания, мимолётные прикосновения и жаркие клятвы.

Я подняла на мужчину глаза.

– Вам бы романы писать.

Он улыбнулся. И вдруг протянул мне руку:

– Меня зовут Рудольф Маркович.

Руку я пожала. Представилась в ответ:

– Лида.

– Очень приятно. Всегда приятно знакомиться с милой, красивой барышней.

Я снова вернулась к украшениям.

– Они, наверное, жутко дорогие?

Рудольф Маркович выдал томительный вздох.

– Не дешёвые. Но, в то же время, это не драгоценные камни, как мы сейчас говорим, бижутерия.

Я погладила цветы фиалки. Брошь была нереальной красоты.

– А вот эта сколько стоит?

Рудольф Маркович озвучил мне цену, я поначалу хотела тут же руку отдёрнуть, а потом… потом подумала, что у меня никогда не было броши. А вдруг мне пойдёт? А сумма, конечно, превысила мои ожидания, и составляла почти всё, что у меня было отложено на самый чёрный день, но я не могла отвести глаз от искусно сделанных цветов фиалки, это тоже следовало учесть.

И в какой-то момент, в один-единственный, я решилась. Кивнула головой и выдохнула:

– Беру.

Зачем я разыскивала этот магазин, зачем зашла внутрь и на кой чёрт мне брошка, которую носила какая-нибудь купчиха, я не знала. Но когда Рудольф Маркович упаковывал мою драгоценную покупку в коробочку и перевязывал атласной ленточкой, я чувствовала настоящий восторг. А в руки приняла, как настоящее сокровище, нежданно перепавшее мне наследство.

– Вы сделали отличный выбор. Брошь обязательно принесёт вам удачу, Лида. Я знаю. Она особенная.

Я расцвела в улыбке.

– Спасибо, Рудольф Маркович. Я непременно зайду к вам ещё! – пообещала я в пылу восторга.

– Конечно, конечно. Будем рады.

Я так и несла коробочку на вытянутой руке, пока шла до двери. А когда оказалась на улице, меня ослепило солнце, оглушил шум города, звуки машин, голоса туристов и зазывал. Я тут же припрятала свою покупку в сумку и, наконец, закрыла за собой дверь волшебного магазина. Магазин, на самом деле, показался мне волшебным. И почему я раньше обходила подобные места стороной? Мне казалось, что в антикварных магазинах продают никому ненужное барахло, и там пахнет пылью. А выяснилось, что там огромное количество необычных, интересных вещиц. Правда, дорогих. Но это настолько любопытно!

– Сколько она стоит? – Анька выпучила на меня глаза.

Признаться, к началу следующего дня мой восторг от покупки несколько поутих, и я уже больше думала о потраченных деньгах, и поэтому сестра своим непониманием подобных трат, взяла меня за живое.

– Перестань лупить на меня глаза, – попросила я её. – Она мне понравилась. Посмотри, разве не чудо? – Я повернулась к зеркалу, посмотрела на своё отражение. Брошь на белой, форменной блузке смотрелась замечательно. Оживляла и освежала мой строгий образ.

Анька лишь головой качнула, и всё ещё хмурилась. И тогда я добавила:

– И считать мои деньги перестань. Куда захотела, туда и потратила.

– Последние!

– Рудольф Маркович сказал, что она принесёт мне удачу.

– Рудольф Маркович – это тот аферюга, который содрал с тебя такие немыслимые бабки за кучку фальшивых камешков?

Я на сестру оглянулась, посмотрела с укором.

– Ты зря обижаешь человека. А брошке сто пятьдесят лет.

– То есть, ты не первая идиотка, которая её купила. Супер.

Я разозлилась.

– Иди, работай.

– Ты тоже иди и работай. Тебе теперь жрать не на что будет. Надо работать старательнее. – Анька развернулась и направилась в зал, а я не удержалась и проговорила ей вслед:

– Возможно, её носила герцогиня!

Сестра заглянула обратно в раздевалку. Кинула на меня снисходительный взгляд.

– В России не было герцогов. У нас были князья.