Нет места женщине

– Мелодия называется «Плачет скрипка цыгана». Ей уже почти сто лет, она никем почти не исполняется. Фамилию автора знают единицы, но это великий композитор, хотя и создал всего одну тему. Мелодия будет жить еще долго. Нас не будет, а кто-нибудь ее обязательно исполнит для своей любимой девушки.

Возле подъезда Ларин остановил машину и произнес, улыбаясь:

– Подниматься не буду, а то не захочется уходить.

Молодой человек словно прочитал мысли Наташи. За секунду до этого она хотела пригласить его к себе. Вообще-то, если честно, весь вечер думала, как это сделать. Возможно, мечтала и раньше, но только сегодня решилась бы сказать, но Ларик опередил.

– Жалко, – вздохнула Таша.

– Жаль, что я женат, – опять улыбнулся ее спутник. – Женился по глупости, потому что не мог противостоять чужому напору. Лидия нравилась мне внешне, а как человека я будущую жену не знал тогда. Мне кажется, что и сейчас не знаю… – Ларин помолчал и выдохнул, словно торопился сообщить то, что не решится сказать в другой раз: – А вас полюбил с первой секунды, едва увидел. И сразу понял, что` могу потерять, если вас не будет рядом. Я и до встречи с вами решил развестись, только ждал случая. Не будем торопить события.

– Не будем, – согласилась Наташа.

– Рано или поздно я все равно ушел бы от жены, а теперь хочу как можно быстрее.

Вдруг Наташа испугалась. Почему-то ей на мгновение показалось, что это никогда не произойдет.

– Я буду ждать, – прошептала она.

Открыла дверцу, начала выбираться из машины. А потом обернулась и быстро поцеловала Ларика. Кажется, промахнулась, попав в щеку или в ухо.

– Я тоже вас люблю. И тоже с первого взгляда.

Затем быстро выскочила из салона, не зная, что делать дальше.

О том, что будет потом, она думала дома, разговаривая с Ликой. Отвечала ей, не понимая, что говорит племянница, кивала, соглашалась и улыбалась невпопад. Уложила девочку спать и сразу легла сама. Лежала в темноте, думая о том, что очень скоро ее жизнь переменится, станет светлой и радостной. Не могла никак заснуть. Хотелось вскочить и помчаться куда-то… но идти было некуда. А потом из своей комнатки прибежала Лика и забралась под одеяло. Обняла Наташу и тут же уснула.

Все вокруг было иным, чем раньше. И даже ночь как будто притихла. Наташа прижимала к себе племянницу, радуясь доброте мира и прислушиваясь к тихому дыханию девочки. Но что-то кололо ее под сердце и доставляло некоторое неудобство. Наташа удивилась этому, а потом поняла: это прижалась к ее боку кукла.

Якименко из Москвы не вернулся: к нему в столицу на новогодние праздники прилетела киевская модель. Никто, правда, особо не переживал по этому поводу. Не о том, конечно, что Роман Викторович станет встречать Новый год с украинкой, а об его отсутствии на общем празднике: о нем словно позабыли. Лишь Галина Тимофеевна вздохнула: «Нехорошо, что мы будем в неполном составе. Ведь у нас тут не какая-то фирма «купи-продай», а самая настоящая семья, где все уважают и любят друг друга. Не так ли, Наташенька?»

Таша согласилась без выражения эмоций на лице: вполне вероятно, главный бухгалтер ни на что не намекает и о любви заговорила лишь по простоте душевной. Хотя понятно было, что женщина далеко не так проста, как кажется на первый взгляд.

Корпоративную вечеринку решили устроить в клубе «Полюс».

На сей раз зал был переполнен. Правда, праздник фирмы проходил в отдельном кабинете, отгороженном от общего зала раздвижной стеной. Посторонние звуки почти не проникали сюда, только где-то далеко бухала музыка. Коллеги расселись за общим столом, Наташу усадили рядом с Колей Кондратьевым. Все было замечательно, если не считать, что Ларин пришел с женой.

Накануне всем выдали премию и подарки. Премии были в конвертах, а подарки в праздничных пакетиках, перетянутых лентой.

Презенты сложили в столовой: на одном столе для мужчин, на другом для женщин. По очереди кто-нибудь отворачивался, и Владислав Петрович громко вопрошал «Кому?» – и надо было назвать фамилию коллеги. Женщины называли имена мужчин, а те называли кого-то из сотрудниц. Галина Тимофеевна выбрала подарок для генерального, Ларин – для Наташи, а она – для Коли Кондратьева. Все сразу стали распаковывать подарки и смотреть, кому что досталось. Во всех пакетах была парфюмерия. Наташе достались духи «Cote D’Azur», Галине Тимофеевне «Пуазон». Главный бухгалтер громко стала радоваться и сообщать всем, что она как раз мечтала о таких почти всю жизнь. Мол, давно хотела купить, но для нее такие духи слишком дороги.

– Интересно, а как название переводится? – спросила она, ни к кому не обращаясь и нюхая флакончик.

– Отрава, – шепнул ей Коля Кондратьев.

Потом посмотрел на коробочку, стоящую перед Наташей, и сообщил:

– А у вас – Лазурный Берег.

– Я знаю, – ответила ему Таша.

– Ой, – покачала головой Галина Тимофеевна, – я так хотела побывать в тех краях. Там же Сан-Ремо и этот… как его…

– Сан-Ремо, Портофино и «этот как его» находятся на Итальянской Ривьере. А на Лазурном Берегу – Ницца.

Главный бухгалтер поджала губы, но не обиделась.

– В Ницце тоже, говорят, неплохо. Ведь там в рулетку играют?

Кондратьев промолчал, и Галина Тимофеевна стала опрыскивать себя духами.

Вот и сейчас она сидела в клубе, распространяя вокруг себя флюиды «Пуазона».

Наташа тоже, собираясь на корпоративную вечеринку, воспользовалась новыми духами. Немножко, но Кондратьев почувствовал.

– Приятный аромат, – оценил он. – Пахнет морем, цитрусом и какими-то цветами. Возможно, магнолиями.

Право произнести первый тост предоставили генеральному директору. Ларин поднялся и предложил выпить за уходящий тысяча девятьсот девяносто шестой год, в котором было много событий, и пожелал все хорошее взять с собой в будущее, а плохое оставить в прошлом.

Наташа слушала и старалась не смотреть в сторону Ларина, чтобы случайно не столкнуться взглядом с его женой, которая рассматривала сотрудников очень внимательно. Ларин стоял во главе застолья, рядом с ним сидела жена, а с другой стороны от генерального развалился в кресле Владислав Петрович.

Все крикнули «ура!», а потом выпили. Наташа пригубила шампанское и поставила бокал на стол.

– Нехорошо так, – заметила главный бухгалтер, – счастья не будет.

Следующий тост произнес Владислав Петрович. Только никто не понял, что он хотел сказать. Заместитель по безопасности как-то невнятно говорил про сплоченность коллектива, которая каждому обернется сторицей, про новые контакты и процветание фирмы в будущем году, если все будет путем.

– Так за что пить-то будем? – рассмеялась жена Ларина.

Владислав Петрович посмотрел на нее, потом уставился на Галину Тимофеевну, удивился тому, что его не поняли, и объявил:

– За любовь!

Вскоре всем стало весело. О тостах забыли.

А потом начались танцы. Танцевать выходили в общий зал, где колыхалась толпа. Сначала кто-то пригласил Галину Тимофеевну. И тут же к Наташе подошел Владислав Петрович. Она растерялась, но пошла с ним. Танцевали молча, потому что бесполезно было даже пытаться беседовать – музыка заглушала и слова, и мысли. Вернулись в свой кабинет. Заместитель по безопасности тут же хотел увести ее снова, но Владислава Петровича опередил Коля Кондратьев. И Наташа, когда шла рядом с ним в зал, успела шепнуть: «Спасибо». Они очутились среди толпы, и в какое-то мгновение Наташа увидела заместителя по безопасности, в танце прижимающего к себе высокую и полногрудую Лидию, жену Ларина.

Вскоре музыканты решили немного передохнуть. Наташа с Кондратьевым вернулась к коллективу. За столом все разговаривали друг с другом и со всеми вместе.

– Всем молчать! – крикнул заместитель по безопасности. Когда разговоры притихли, добавил: – Слово предоставляется финансовому директору.

Наташа поднялась, посмотрела на коллег, снова стараясь не поворачивать головы в сторону Ларина, и тихо сказала:

– Хочу, чтобы все неприятности и горести, все плохое и злое осталось в прошлом, а в наступающем году у всех на сердце были бы только радость и любовь.

– Аминь! – крикнул Владислав Петрович. И, не дожидаясь остальных, одним глотком осушил рюмку водки.

Наташа не собиралась долго засиживаться – корпоратив вскоре стал похож на обычную пьянку, к тому же дома ждала Лика. Она так и сказала Коле Кондратьеву.