Ничто не стоит так дорого

– А вас они с собой не приглашали на природу или вы все-таки там тоже были?

Марина выдохнула, словно сдерживая негодование:

– Вы что же, меня подозреваете?

– Ни в коем разе. И потом мой профессиональный опыт подсказывает, что красивые женщины не могут быть убийцами, а вот дурнушки порой становятся маньячками.

– Что вы со мной как с дурочкой разговариваете?

– Хорошо. Начнем по существу. Назовите, пожалуйста, место своей работы.

– Я работаю в ПАО «Завод “Промэлектрон”» финансовым директором. Роман Валентинович там председатель правления.

– У завода есть долги перед поставщиками комплектующих, например?

– Нет, потому что мы работаем с ними по предоплате. Нам это дешевле обходится.

– А вам кто-нибудь должен?

– Должны, разумеется, но все долги всегда возвращаются. Порой с небольшими задержками. Но мы терпим.

– Каков квартальный оборот предприятия?

– На этот вопрос я отвечать не буду, потому что это коммерческая тайна. Если Роман Валентинович захочет вам ее открыть, то это его право, а не мое.

– Курочкин угроз ни от кого не получал?

– Нет. Я бы знала.

– Он имел любовницу или какие-нибудь мимолетные связи?

– Я же вам сказала, что они жили с Ларочкой душа в душу, любили друг друга и заботились друг о друге. Хочу вас спросить. Господин… э-э, господин полковник?

– Типа того. Задавайте ваш вопрос.

– Вы женаты? Конечно, да – я нисколько в этом не сомневаюсь. Вы способны изменить жене?

– У меня не было времени думать об этом: дела, дела, и все уголовные. Кстати, я, когда познакомился с женой, мог разговаривать с ней часами. Столько нашлось общих тем для обсуждения, вы даже представить не можете. Она была подозреваемой, и я ее допрашивал. Ее хотели в СИЗО отправить, я добился, чтобы ее отпустили под подписку по моей настойчивой просьбе. Я периодически приходил к ней домой и проверял, не сбежала ли. Она ждала меня, накрывала стол, и мы говорили о нашем деле, ужинали. А потом я спешил домой к маме. Однажды был сильный ливень, и, чтобы не промокнуть, я остался. А потом, как честный человек, уже был просто обязан на ней жениться… Ее из подозреваемых сразу перевели в разряд свидетелей, и ничто уже не мешало нашей любви…

– Вы шутите? – не поверила Марина.

– Нет, я вообще не умею шутить. Подчиненные это знают, а потому лишний раз не переспрашивают. Хотите, познакомлю вас со своей женой и она подтвердит всю правду моего безыскусного рассказа? [7 - Екатерина Островская, «Девушка вне всяких подозрений».]

– Может быть, потом как-нибудь. Но сейчас, что вы хотите узнать?

– Я хочу найти убийцу вашей подруги.

– Я готова помочь, вот только я ничего не знаю. Ей никто не угрожал… Любовников у нее не было. Да она была не тусовичка… то есть не тусовщица. Утром встанет, причешется на скорую руку и на работу спешит.

Гончаров оглянулся на портрет.

– У Ларисы каре бикси на короткие волосы. Дорого стоит сделать такую прическу?

– У хорошего мастера очень дорого. Но Лариса могла себе это позволить. Она хотела быть привлекательной для мужа. Как и ваша жена, вероятно.

– У моей жены свой парикмахерский салон. Популярный, кстати.

– А название у салона есть?

– Он называется просто «Марина».

– И я Марина, – удивилась подруга убитой Курочкиной, – но я, кажется, слышала о вашем салоне. А у вас есть там какая-то особая прическа, какие не делают в других местах? Как в хороших ресторанах всегда есть свое фирменное блюдо.

– Конечно, прическа называется «Мэрилин» в честь американской актрисы. Прическа в стиле шестидесятых…

– Платиновая блондинка, волосы до плеч и немного назад, – обрадовалась Марина Сергеевна, – я встречала девушек с такими прическами и удивлялась их стильности. Обычно они ходят в коротких узких брючках и в туфельках на шпильках, блузки тоже с короткими рукавами и с глубоким вырезом. И газовый шарфик на шее или платочек на голове… И обязательный аксессуар ко всему этому – очки «Рэй-Бэн» «кошачий глаз». Вы бы знали, как замечательно все это смотрится!..

Игорь слушал и удивлялся самому себе. Хотел прикинуться простачком, чтобы собеседница не напрягалась и не боялась ляпнуть что-нибудь не то… Но не мог даже представить, что дойдет до таких откровений. Только вот теперь у него нет жены, а свой салон бывшая супруга втайне от него продала еще две недели назад.

– Я обязательно на днях загляну к вашей жене. Как ее зовут?

– Марина.

Это был последний сокрушающий собеседницу удар.

– Это правда? – прошептала женщина. – Вы не обманываете? Ее зовут так же, как меня? Так вы, оказывается, не простой мент… простите, то есть вы не простой человек.

– Так что вы можете сказать про убитую?

Марина Сергеевна задумалась, кивнула, словно уже решилась на признание, но потом вздохнула:

– Я не знаю, кто ее убил и за что. Но ни одна женщина, чтобы она ни совершила, не заслуживает, чтобы с ней так поступили…

– Ваш бывший муж был хорошо знаком с Романом Валентиновичем?

Марина напряглась, но потом поняла, что полицейский это заметил, и вскинула брови, что должно было означать, что она не ожидала подобного вопроса и он застал ее врасплох.

– Они учились вместе в институте, потом оба пришли по распределению на наш завод. Но Роман начал расти по служебной лестнице…

Марина замолчала, раздумывая, стоит ли рассказывать все, что она знает.

– Потом настала эра ваучерной приватизации, – подсказал Игорь, – Роман Валентинович нашел средства и стал владельцем. А ваш бывший муж так и остался рядовым сотрудником.

– Не совсем рядовым: после приватизации он вошел в совет директоров – и даже был заместителем председателя правления по производству. Но ведь Роман не просто так стал владельцем. Он долгое время скупал ваучеры и акции предприятия. Этого, конечно, было недостаточно для участия в аукционе, но нашелся спонсор, который предоставил ему необходимую сумму. Процент по кредиту был, разумеется, грабительский, и завод несколько лет работал практически на этого, мягко говоря, благодетеля. Даже потом, когда мы ничего не были ему должны, тот человек все равно что-то требовал. Но потом его застрелили, и наши терзания закончились.

– Давно его застрелили?

– Года два или три назад. Но не здесь, а где-то под Москвой в загородном доме. Я подробностей не знаю.