Больше, чем друг

Глава 25

Каждый оставленный на лице поцелуй все сильнее кружил голову. Сердце громыхало так сильно, что я думала, не слышит ли этого Адам. Мои руки тряслись, когда я потянулась к его плечам, давая понять, что приветствую эту близость, что мечтаю о ней. Мои губы зудели от желания соприкоснуться с ним, почувствовать тепло и нежность, его желание. Адам понял все без слов. Он мягко уложил меня на кровать, нависнув сверху. Посмотрев мне в глаза, он сказал хриплым шепотом:

– Ты моя. И я никуда тебя больше не отпущу. Прости меня, малышка, я так облажался.

Он всматривался в мое лицо, выискивая ответ на свое извинение, а я едва могла пошевелить языком.

– Боже, пожалуйста, Триша, не молчи.

– Я прощаю, – ответила так же тихо. – Я тоже люблю тебя, Адам.

И тогда это случилось: жадные рты столкнулись, поглощая друг друга, вкусы смешались, вздохи перепутались. Мы целовались, словно впервые. Но еще никогда наш поцелуй не приносил мне столько счастья. Осознание того, что мои чувства взаимны, дарило новые ощущения от нашей близости. Между поцелуями Адам шептал, что я принадлежу ему, и всегда была его. Он просил прощения, умолял целовать его и больше никогда не сдаваться. Обещал, что вместе мы пройдем все преграды, которые встанут у нас на пути, и я соглашалась.

Губы Адама пропутешествовали по моей шее ниже к груди, и сердце сошло с ума от количества счастья, переполнявшего его. Оно словно увеличилось в размерах и теперь едва помещалось в грудной клетке. Он рядом! Он наконец был со мной.

Адам быстро сбросил обувь и теперь лежал сверху на мне, перекрывая кислород своими нежными, но настойчивыми поцелуями. Он развел в стороны полы моего кардигана и уставился на обнаженную грудь.

– Боже, я так давно мечтал об этом, – простонал он, склоняясь.

Как только его губы коснулись нежной кожи, она покрылась мурашками. Адам не пропускал ни одного миллиметра, проводя языком по груди. Его губы сомкнулись на моем соске, когда рука потянула за второй, и я выгнулась дугой. Это было то, что мне нужно: наше единение, которое стирало все прошлое и заставлял сосредоточиться на том, что происходило здесь и сейчас. Адам терзал мои соски, пока не насытился ими, а потом двинулся ниже.

Отбросив одеяло, он провел пальцами у меня между ног, где влага уже пропитала простые хлопковые трусики. Я задрожала сильнее, но не от прохлады в комнате. Мне наоборот было слишком жарко, слишком много ощущений. Особенно когда Адам, медленно стянув трусики, провел языком по средоточию моего удовольствия. Из меня непроизвольно вырвался стон. Адам приподнял голову и с улыбкой сказал:

– Не думаю, что мы хотим разбудить твоих родителей, детка, так что тебе придется вести себя тихо.

– Хорошо, – выдохнула я, а потом приподняла соседнюю подушку и уткнулась в нее лицом, потому что сдерживать стоны удовольствия было мне не под силу. Я слишком долго ждала этого, чтобы у меня была возможность удержать в себе все эмоции, которые дарил его язык и пальцы.

Я была уже на грани, когда Адам встал с кровати.

– Ты куда? – взволнованно спросила я.

– Мне нужно раздеться, – с улыбкой ответил он. – Теперь я точно никуда не уйду.

Адам раздевался, а я разглядывала каждый кусочек обнаженной кожи, который открывался моему взору. Он в ответ смотрел на мое обнаженное тело, распластавшееся на кровати в ожидании того, что он будет делать дальше. Как только Адам стянул боксеры и я увидела то, что под ними скрывается, то поняла всех этих девчонок, которые вешались на него. У меня во рту собралась слюна от желания облизать его тело полностью. Когда-то нескладный подросток начал превращаться в мужчину. Все эти мышцы, идеально сложенная фигура, над которой Адам много трудился, сводили с ума.

Я присела на кровати и потянулась к нему, но Адам покачал головой.

– Не сегодня, маленькая. В другой раз.

– Но я хочу, – плаксиво протянула я.

– В другой раз, – терпеливо повторил он, снова укладывая меня на кровать и ложась сверху. – Сегодня я хочу насладиться тобой, попробовать тебя.

– Но я тоже хочу тебя попробовать, – не унималась я, вызывая новую улыбку на красивом лице Адама.

– В другой. Раз. – Четко произнес он, снова поцеловав меня.

Когда губы уже онемели от его нападок, Адам сел на колени, быстро разорвал пакетик фольги и раскатал презерватив по своему идеальному члену. Я неотрывно следила за его движениями, и волновалась о том, как все будет. Внезапно накатил страх, что Адаму не понравится секс со мной. У него уже было много опыта, а у меня один, и тот я почти не помню. Видимо, Адам увидел что-то в моем взгляде, потому что когда снова опустился сверху, погладил по щеке и сказал:

– Ты идеальная.

Тихий шепот, нежные поцелуи и ласковые прикосновения расслабили меня и я перестала волноваться.

– Готова? – спросил он, устраиваясь у моего входа. Я кивнула.

Как только Адам начал входить в меня, мы оба негромко застонали. Наше дыхание смешалось с тихими всхлипами, которые вылетели из моего рта, когда он полностью погрузился в меня. Это было ни с чем не сравнимое ощущение наполненности, безусловной любви и взрыва эмоций. Хотелось одновременно плакать и смеяться, потому что именно так чувствует себя человек, когда сбывается все то, о чем он мечтал.

– Боже, Триша, – прошептал он, упершись лбом в мое плечо. – Черт, милая.

Он начал двигаться. Медленно, тягуче, как будто пытался подстроиться под меня, а я ловила ртом каждый его выдох, каждое нежное слово, каждый стон. Я сходила с ума от желания кричать от удовольствия, которое он дарил мне. Чувство наполненности и эйфории, стремительно разливавшиеся по моему телу, заставляли воспарить к небесам и кружить там, пока окончательно не потеряюсь в ощущениях.

Когда жар окутал все мое тело, а ноги начали подрагивать, я испугалась, что не вынесу этих ощущений. Мои глаза расширились, когда я посмотрела на Адама. Его взгляд был наполнен вожделением, страстью, любовью. Зрачки стали полностью черными. Из-под полуопущенных век он всматривался в мое лицо, а я – в его.

– Адам, я… О, боже… Это… Адам! – негромко выкрикнула я, когда меня накрыл оргазм такой силы, что мир накренился.

Адам своими губами собрал каждый вскрик, стон, всхлип. Он жадно пил мои эмоции, пока мое тело содрогалось в конвульсиях. Адам замедлился, давая мне возможность прийти в себя после пережитого опыта. Когда я открыла глаза, он с восхищением смотрел на меня.

– Такая красивая, – сказал он, не отводя взгляда, и понемногу ускоряясь. – Идеальная. Невероятная. Детка, мне нужно быстрее.

– Не сдерживайся, – прошептала я, блуждая руками по его плечам и царапая их. – Никогда со мной не сдерживайся.

Адам начал двигаться быстрее и резче, останавливая мое дыхание. Из меня вырывались бессвязные слова и странные звуки, когда наши тела начали сталкиваться в сумасшедшем ритме. Мне очень сильно нравилось, когда Адам был нежен с мной, но его несдержанность и необузданный порыв – это был новый уровень ощущений. В какой-то момент я почувствовала, как на меня снова накатывает волна удовольствия. Жар, бегущий по позвоночнику и то, как сжались мои внутренние мышцы в предвкушении, а в глазах потемнело, подсказало мне, что я в преддверии еще одного оргазма.

Адам приподнялся на локтях и коснулся пальцами чувствительного места у меня между ног, обостряя ощущения. Через пару минут у меня перед глазами заплясали точки, когда меня настиг еще один оргазм. Ощущение было такое, словно вокруг меня взрываются фейерверки. Спустя пару толчков Адам последовал за мной, промычав мое имя мне в шею. Он дрожал и двигался теперь намного медленнее, и я ощущала каждую его эмоцию своими телом и душой.

Когда наше дыхание выровнялось, Адам вышел из меня, снял презерватив и бросил его под кровать.

– Я потом выброшу, – прошептал он, отвечая на мой недоуменный взгляд. Укрыв нас одеялом, он лег рядом, притягивая меня в свои объятия. Я положила голову ему на грудь, но мы ни на секунду не отрывали взгляда друг от друга. Адам заправил волосы мне за ухо. – Я люблю тебя, – сказал он.

– И я люблю тебя.

– Ты простишь меня?

– Уже простила.

– Триша, я такой идиот, – с болью в голосе прошептал Адам.

– Я знаю, – с улыбкой отозвалась я.

– Теперь я никуда тебя не отпущу.

– Я не хочу никуда уходить.

– Ну да, особенно учитывая то, что мы в твоей комнате.

Я шлепнула Адама по животу, и он рассмеялся. Пока мы лежали, я наконец беспрепятственно позволяла себе касаться его горячей кожи, обводя пальцами рельеф твердых мышц. Мне было нужно это, потому что я все никак до конца не могла поверить, что он рядом. Я каждую секунду нуждалась в доказательствах.

– Я заметила у тебя татуировку там внизу. Я ее никогда не видела.

– Это потому что ты не заглядывала ко мне в трусы с того момента, когда нам было по два года.

– И то правда, – с улыбкой согласилась я. – Что она означает?

– Доверие. Я сделал ее, когда отец ушел от матери. Мне тогда казалось, что если этот знак будет на моем теле, я заново научусь доверять людям. А оказывается, мне нужна была помощь психолога для того, чтобы вернуть себе хоть грамм наивности, которая была раньше.

– Адам, можно я задам тебе вопрос?

– Что угодно, малышка.

– Почему ты не доверял мне? Я уже поняла, почему ты пошел сразу к Рите и все такое. Но ты ведь знал, что можешь поговорить со мной в любой момент.

– Триш, сейчас я думаю, что если бы я тогда пришел к тебе, случилось бы одно из двух. Или я бы терзал твое тело, как поступил с телом Риты, вымещая злость в постели. И ты была к такому не готова. – Мое тело сковало от мыслей о том, что Адам мог делать с Ритой. – Или все было бы лучше, чем оно было на самом деле. Но я не мог так рисковать. Я бы мог сломить тебя своим напором и жестокостью. Но в моих мыслях ты всегда была островком спокойствия, света. Моей тихой гаванью. И я не мог себе представить, что поведу себя так жестко с тобой.

– Может, мне нравится жестко, – робко прошептала я, разглядывая его грудь.

Адам поднял мое лицо за подбородок так, чтобы я посмотрела на него. Я ожидала увидеть осуждение в его взгляде, но там плясали смешинки.

– А это нам предстоит выяснить. Но не сегодня. Уже светает, давай спать.

– Ты останешься?

– Я теперь никуда не уйду, сказал же. Гаси лампу, малышка.

Бабочки в моем животе счастливо взвизгнули и начали взбивать свои крохотные подушки, готовясь вместе со мной уснуть в объятиях любимого парня.

– Какого черта?

Я резко проснулась от грозного голоса отца. Я не сразу сообразила, на что он мог с самого утра разозлиться, но тут рядом со мной зашевелилось горячее тело, и память молниеносно вернулась ко мне. Я боялась слишком откровенно радоваться тому, что Адам и правда остался со мной, чтобы еще больше не гневить отца.

– Доброе утро, папа, – прохрипела я, открывая один глаз. Ой-ой, таким я видела его крайне редко. Папа в принципе не был подвержен гневу, но теперь он отчетливо проступил на его лице.

– Адам! – рявкнул папа, испепеляя взглядом мирно сопящего Скотта.

От резкого звука Адам подскочил с постели, но потом осознал, что он голый, и быстро прикрыл руками причинное место.

– Мистер Милтон… Э-э… Доброе утро?

Адам покраснел до самых кончиков ушей. Я сжала губы и натянула одеяло до самых глаз, чтобы скрыть улыбку и заглушить смех. Ситуация и правда была забавная. И как бы мне не было страшно от гнева папы, все это меня забавляло.

– Как я должен это понимать? – строго спросил папа.

– Как то, что я люблю вашу дочь.

Мое сердце стало еще больше. Оно как будто могло вместить в себя целый мир.

– Одевайся и на выход, – практически не меняя тона, сказал папа, и направился к выходу из комнаты. Взявшись за ручку двери, он добавил: – Через дверь. Хотя бы раз.

Как только за папой закрылась дверь, Адам стянул с моего лица одеяло и с улыбкой сжал мои бока.

– Смешно тебе, негодяйка? Я тут краснею перед твоим отцом, а ты хихикаешь?

Он начал щекотать меня, и мое хихиканье переросло в полноценный смех. Я уворачивалась и умоляла прекратить. В какой-то момент руки Адама перекочевали на мою грудь, а губы с языком прошлись по шее, вырывая из меня тихий сладостный стон.

– Не могу поверить, что ты моя. Наконец моя. И все так правильно, – шептал он между поцелуями, пока его руки исследовали мою грудь.

Я выгнулась подставляя свое тело под его ласки. Почувствовав бедром его твердость, я опустила руку и прошлась по всей длине бархатистой кожи, и Адам задышал чаще.

– Девочка моя, ты меня убиваешь, – простонал он мне в шею, и я сжала сильнее, а Адам толкнулся навстречу.

– Адам! На выход! – рявкнул папа через дверь, и мы замерли.

В комнате как будто снизилась температура градусов на десять. Адам уткнулся лбом мне в ключицу и разочарованно простонал.

– Тебе нужно идти.

– Я вернусь, – сказал он, целуя меня в губы.

– Я не чистила зубы еще. – Я попыталась отвернуться, но Адам сжал мои щеки и заставил смотреть прямо на него.

– Я хочу тебя всю, даже с не чищенными зубами, – пробормотал он мне в губы. – Но мне и правда пора, иначе Брэд снова зайдет и увидит мою голую задницу.

Адам встал, быстро оделся, подарил мне еще один томительный поцелуй, и направился к окну.

– Думаю, сегодня тебе все же лучше выйти через дверь, – сказала я.

Адам остановился и потер затылок.

– Это будет прогулка не по Аллее позора, а на эшафот, – признал Адам, подмигнул мне и вышел из комнаты.

Я откинулась назад на подушки, снова натянула одеяло так, что остались видны лишь мои глаза, чтобы скрыть широкую улыбку, которая с самого пробуждения не покидала мое лицо. Я боялась радоваться слишком громко, чтобы не спугнуть счастье, поселившееся в моем сердце. Как будто, если я озвучу вслух то, что у меня на сердце, то проснусь ото сна, а мир останется все таким же серым и унылым без него.

Эпилог

– Адам! – послышался гневный голос отца.

– О, господи, пап, ну сколько можно? – простонала я, переворачиваясь на бок.

Адам приоткрыл глаза и помахал папе.

– Доброе утро, мистер Милтон.

Больше папа не пугал Адама, хотя каждый раз пытался. Теперь это стало доброй традицией: мы приезжали домой на каникулы, а по утрам папа периодически стучал, потом входил в комнату и резко окликал Адама, заставляя одеваться и выходить из нашего дома. Первые раз десять это работало, но за четыре года это превратилось в своего рода ритуал, и так папа теперь звал Адама на рыбалку, помочь с чем-нибудь, или обсудить планы.

Папа стал для Адама другом и поддержкой. Когда мой – теперь уже – жених выбирал направление, папа сказал ему следовать за мечтой, так что теперь Адам готовится стать пластическим хирургом. А папа договорился для него о практике в одной из частных клиник Сан-Франциско, которой управлял его друг. Футболом Адам занимался, но теперь на любительском уровне, полностью сосредоточившись на учебе.

– На выход с вещами! – рявкнул папа с улыбкой.

– Черт. Уже? – потянувшись, спросил Адам.

– Триша, что валяемся? Ты тоже, вроде как, собиралась лететь с женихом, нет?

– Встаем-встаем, – проворчала я.

Папа вышел из комнаты, а Адам притянул меня в свои объятия.

– Хочу детей, – произнес он, целуя меня в висок.

– Что? – удивленно переспросила я.

– Да, хочу. Как только мы закончим университет, ты должна перестать принимать противозачаточные.

– Эй, а как же моя карьера?

– Триша… – Адам пытался казаться грозным.

– Мы сто раз обсуждали это, Адам, и я от своей позиции не откажусь, понял? Сказала тебе: заканчиваем университет, пять лет на карьеру, а потом свадьба и дети.

– Ты карьеристка.

– Я реалистка, понял?

Адам начал целовать мою шею, и аргументы таяли. И так было каждый раз, когда Адаму снова взбредет в голову, что он может меня потерять, и дети – единственный способ удержать меня рядом. Снится ему там что-то такое, что ли? Но если все заканчивается таким страстным сексом, которым он пытается поменять мое мнение, я согласна спорить с ним до конца жизни.

– Я люблю тебя, – прошептал Адам, проникая в меня.

– Я люблю тебя, – повторила я за ним, выгибая спину и приподнимая бедра навстречу его толчкам.

Это наш рай, наш маленький островок счастья.

– Адам! На выход! – прозвучал за дверью раздраженный голос отца, и мы рассмеялись. С того нашего первого раза мало что поменялось. Да мы и не хотим, чтобы менялось.

Обложка Sunny Raven