Морская ведьма

Как это возможно, глядеть в серые, светлые, как лёд, глаза и видеть – тьму?

Ведьма мягко кружила вокруг, словно акула, готовая напасть. В воде нападение акулы – верная смерть, это знает даже такая сухопутная крыса, как он.

Фабиан молчал, кусая губы, пока кончики ледяных пальцев ведьмы скользили по его шее, замерев у кадыка. Она словно отрезала ему путь к отступлению, и он чувствовал себя униженным, но не смел проявить неудовольствия, боясь её рассердить – ведь от ведьмы зависело самое главное, самое дорогое в его жизни.

В серых глазах, обращённых к нему, тепла не больше, чем в ледяной метели. Невозможно ни почувствовать эмоции, ни разглядеть душу.

Да и есть ли у ведьм душа?

Фабиан мало что знал о Синей Даме, ещё меньше понимал он в ведьмах, но даже того, что знал и понимал было достаточно, чтобы осознавать – он не нужен ей. Совсем. Даже в качестве любовника на час. Он просто игрушка. Она играет с ним как кошка с мышкой, лишь до поры не выпуская из лап смертоносных когтей.

Её ладонь скользила по его щеке и казалось, что к коже приложили кусок прохладного шёлка. Прикосновение могло сойти за ласку.

Фабиан ощущал горьковатый запах, исходящий от белокурых волос.

У Расии волосы тоже были светлыми, но у ведьмы они гуще и блестят ярче. В них словно звёздочки вспыхивают.

Как такое возможно?

Против воли взгляд Фабиана опустился ниже.

Талия у ведьмы тонкая, ладонями обхватить можно. Пышная грудь полуоткрыта.

Стоило лишь взглянуть в соблазнительную ложбинку женского корсажа, как он ощутил острое желание. Член отвердел от внезапно нахлынувшей похоти, в паху тяжело ныло от болезненной сладости. Фабиан изо всех сил старался сохранять спокойствие и бесстрастность, но с каждым мгновением ему всё труднее было держать себя в руках.

Ведьма вдруг прижалась к нему всем телом так, что он прочувствовал, ощутил все изгибы её хрупкого, гибкого, податливого под руками тела и, сдаваясь, уже не помня себя от накатившей любовной горячки, наклонился вперёд, сминая, словно первоцвет, целуя сладкие, влекущие губы.

Всё было как во сне.

Только что они вроде как стояли на утёсе над морем, и вот уже лежат на широкой кровати под голубым балдахином, на светлом, гладком, как внутренняя сторона раковины, шёлке. Волосы ведьмы дождём рассыпались по плечам и подушкам. Глаза горели мрачным огнём. Так сразу и не поймёшь, что же в них полыхает ярким пламенем? Страсть? Насмешка? Желание унизить? Или – убить?

Её совершенная, словно точёная, крепкая и упругая, пусть и небольшая, грудь полностью открылась взгляду, когда ведьма откинулась назад, опираясь на руки.

Фабиан до хруста сжал зубы, чувствуя отвращения к самому себе, презирая себя за то, что чувствовал, но он был в силах противиться накатившему наваждению. Рука словно против воли потянулась к штанам, распустила завязки, сжала твёрдый, как камень, член.

Он был так сильно возбуждён, что тело требовало немедленной разрядки.

А она бесстыдно откинулась на подушки и насмешливо наблюдала, приподняв бровь. Одновременно и доступная, и бесстрастная, как древний идол.

Ненавидя её за свою слабость, Фабиан позволил себе наброситься на неё диким зверем. Терзал её губы жадным поцелуем, сжимал руками маленькие груди, может быть, даже и до боли. Чувствуя, как всё быстрее бежит кровь по венам. Как всё сильнее полыхает в его теле жар.

Это был яд, попавший в кровь. Теперь даже если бы ведьма приказала ему остановиться, он бы сопротивлялся – он бы пошёл до конца.

Соитие было бурным, похожим на дикий опасный танец. Фабиан плавился на опасном, совершенно незнакомом ему огне, к которому оказался совершенно неподготовленным.

Ведьма! Колдовское отродье! Наверняка это всё чары!

Такого урагана, в который его затянуло, он в жизни не знал. Ни разу его сердце не билось в унисон всему тому безумию, что творилось вокруг.

Заклинание: «Всё ради Расии», – забылось напрочь.

Он его не вспомнил. Оно больше не действовало. Фабиан потерял себя в дьявольском поцелуе и бесовском сплетении тел.

– Ведьма! – хрипло выдыхал он, бурно кончая.

Фабиан и понятия не имел о том, что оргазмы могут быть такими яркими.

Он ещё не успевает прийти в себя, как ведьма, змеёй выскользнув с кровати, набросила на плечи бархатное платье, пряча жемчуг своего тела в раковину одежд. А от её ледяного взгляда обнажённому Фабиану сделалось холодно.

– Что ж? Ты не удивил меня, смертный, – протянула она с жёстким презрением. – Такой же жалкий, как многие тебе подобные.

Фабиан, увы, не мог возразить. Он действительно сейчас и жалок, и омерзителен.

Проклятая ведьма! Она пустила яд в его душу! А самые токсичные яды невозможно нейтрализовать простыми средствами.

– Ты проиграл, мальчик, – коротко констатировала она.

– Я сделал то, что ты требовала.

– Я требовала доказать твою любовь к твоей принцессе. По-твоему, тем, как ты трахнул меня, ты проявил к ней безмерную любовь и уважение?

– Ты сама потребовала от меня этого! – заорал он, срываясь.

Ведьма села в кресло, забрасывая ногу на ногу. И он с трудом оторвался взгляд от её нежного колена, мелькающего в разрезе, заставляя себя сосредоточиться на разговоре.

– Будешь лгать, что только мысли о Расии заставляли тебя действовать? – ухмыльнулась он. – Мы поиграем в игру, «я не знаю, что ты прикрываешься именем Расии и большой любовью к ней, чтобы оправдать то, что всегда готов отыметь подвернувшуюся под руку пригожую бабёнка»?

– Ты околдовала меня…

– Да что ты?

– Ты – шлюха! Сколько мужчин было на моём месте? То, что было между нами ничего не значит!

– На твоём месте было столько мужчин, сколько я позволила. Я не шлюха. Я тебя не околдовывала. А то, что случилось между нами многое значит. Например, то, что ты не стоишь моих услуг. И то, что принцессе не стоит на тебя полагаться. Ты – слабак, Фабиан де Корсэ. Так, кажется, тебя зовут? – нахмурилась она и тонкая морщинка пролегла на мгновение между бровей. – Впрочем, твоё имя мне не важно. Наше знакомство всё равно завершено.

– Ты не посмеешь просто так взять и выбросить меня, как щенка, за дверь!

– За дверь? Что ты? Конечно, нет. Там у меня растут дорогие сорта бархатных роз. Я не рискну их оставить в твоём ненадёжном обществе. Я верну тебя откуда взяла – на болото.

– Ты воспользовалась мной!

– Утешь себя тем, что ты мной – тоже.

– Ты не посмеешь!..

– Ты это уже говорил, – зевнула она.

А потом щёлкнула пальцами. И молодой человек исчез.