Морская ведьма

Фабиан вошёл в первый же попавшийся дом, над которым худо-бедно держалась кровля. Стоило перешагнуть порог, как его внимание привлекла очередная странность – стена у входа была словно когтями исцарапана. Ну, или кто топором рубил, оставляя глубокие выемки в брёвнах.

Фабиан для сравнения приложил ладонь. Выходило, что если зверь лютовал, то клыки и когти у него длиннее его пальцев. Что это за тварь могла быть такая, даже в голову не приходило.

Когда-то изба, видимо, была богатой. Посредине вон – два больших очага, у очагов – резные широкие половицы, стены прикрыты звериными шкурами. Просторно. Поперечные балки подпирались резными столбиками.

Кое-как прикрыв дверной прогал широкой мебелью, так, чтобы невозможно было пройти, не создав грохота, Фабиан прилёг на одну из уцелевших скамеек, укрывшись сорванной со стены, пусть пыльной, но всё же способной удерживать тепло, шкурой. Ему казалось, что после случившегося он глаз не сомкнёт. Тревожно на душе, болело сердце за Разию, вокруг неспокойно, но молодой организм взял своё – едва голова коснулась лавки, он провалился в сон.

А когда проснулся, увидел, что в открытое окно голубоватой дымкой вливается лунный свет. Сердце заходилось от страха, едва не колотясь о рёбра. Казалось, разом волки воют и лисицы тявкают.

А дождь по-прежнему дремотно моросил по стенам.

Крадучись подойдя к двери, он выглянул в щёлочку, да тут же отскочил. Мерещилось всякое! Тени какие-то во влажной мгле роились. Из мороси выступали силуэты людей: мужики, бабы с детьми на руках, подростки. Одетые не по времени, в лёгкие одежды, многие босые.

Прислонившись спиной к стене, сжимая в руке меч, Фабиан принялся молиться про себя, призывая светлые силы не оставлять его в такой час.

Из всех звуков слышался лишь шёпот дождя.

В какой-то момент Фабиан уверовал, что опасность миновала, что всему виной лишь его богатое воображение, но, как только он выглянул вновь, сразу пожалел об этом.

От неожиданности Фабиан даже рот раскрыл – в трёх шагах от него стоял огромный, словно тур, волк. Абсолютно белый. В дымчатой глубине глаз светились алые зрачки.

Зверь принюхался, повернул лобастую голову, зыркнул глазами. Его хвост дёрнулся. Волк переступил с ноги на ногу перед тем, как Фабиан понял – зверь смотрит прямо на него. А потом, опустив голову и обнажив в безмолвной угрозе острые зубы, волк начал наступление.

Ругнувшись, Фабиан успел отскочить, в аккурат за мгновение до того, как прыжком огромный волк в один миг раскидал полчаса сооружаемую человеком баррикаду.

Схватив подвернувшуюся под руку рогатину, Фабиан с силой метнул её в хищника, которого про себя нарёк оборотнем.

Широкое лезвие глубоко вошло в грудь. Торчавшее древко нелепо качнулось.

Белый волк крутанулся, мотнул головой, щеря острые зубы, но при этом не издал ни звука. Он так взглянул на Фабиана, что у того всё внутри похолодело.

А в следующую секунду вновь прыгнул с поразительной быстротой.

Тренированное и молодое тело спасло воина. Фабиан увернулся, но недостаточно скоро – волк зацепил его за бок острыми клыками. Зацепил вскользь, но этого оказалось достаточно, чтобы Фабиан покатился по земле, отплёвывая наливающую на лицо вековую пыль, скопившуюся на полу избы.

Каким-то чудом он, уклонившись и подтянув меч, резанул в ответ по белому волчьему боку. Но, словно не чувствуя ран, огромная махина продолжала нападать.

Вновь подняв меч, Фабиан воткнул его в мощную грудь. Надавил на меч, как на копьё, изо всех своих сил. Чувствуя, как сопротивляется, как туго поддаётся звериная плоть.

Волк не только устоял против очередного удара – он и не думал отступать.

Когда он открыл широкую крокодилью пасть, Фабиан подумал, что мир содрогнётся от дикого воя ярости и боли, но… вокруг по-прежнему было тихо. И выглядело это цепенеюще-жутко.

Волк молча со своей стороны давил на меч, глядя в глаза Фабиану кроваво-алыми глазами. Фабиан понимал, что ещё немного и этот нереально-жуткий монстр доберётся до него, достанет, сомкнёт зубы на его шее.

Помощи ждать было неоткуда.

Когда волк оказался совсем рядом, Фабиан с криком ярости и отчаяния, копившихся в нём весь день, рванулся, совершая невероятный прыжок и, увёртываясь, взмыл над волчьей головой. Миг – и он оказался верхом на мистическом хищнике.

Ногами обвивая его шею, затем нанёс два удара, целясь монстру в глаза. Меч раз за разом входил в алые глазницы. Волк, по-прежнему не издавая ни звука, вскинулся на задние лапы, встав на дыбы, словно превращаясь в легкого скакуна. А потом неожиданно рванулся с места, устремляясь в чащу, в болото.

Фабиан не пытался ему препятствовать, распластавшись на мокрой от крови мягкой белой шкуре. Обвив волка ногами, он пригнулся, изо всех сил цепляясь за шею.

Вокруг всё гудело и рвалось. Мелькали слившиеся в единую массу деревья и яркие звёзды.

Этот зверь, кем бы он ни был, был слишком силён для Фабиана. Молодой человек уже чувствовал, как от тряски слабеет хватка, как скользят руки по мокрой шерсти. Фабиан понимал, что это конец. Что сейчас, вот-вот, неистовый зверь докончит начатое.

Всё изменилось в один момент.

Фабиан даже не сразу понял, что произошло, почему его вдруг резко приподняло в воздух и перевернуло вниз головой.

Перед глазами мелькнуло нечто, не менее жуткое, чем волк. Правда, бояться больше уже не получалось – страх попросту кончился. Но огромная змеиная морда величиной с человеческое лицо способна напугать даже героя.

Фабиан понял, что сильный, мускулистый хвост обвивает кольцами его тело так плотно, что даже шевельнуться не получается. Миг – и он уже чиркнул ногами по земле. Не удержавшись на ногах, упал лицом во влажный мох болота.

Когда уже, почти ничего не соображая, он поднял голову, увидел, как с нижней ветки вместо змеи спрыгивает смеющаяся женщина.

– Ты?! – процедил он, пытаясь нащупать меч.

Потом грязно выругался, поняв, что верный меч потерян. Как и добрая честь.

Честь досталась змеище, а меч, верно, её подельнику?

– Я, – кивнула ведьма. – Что-то ты не больно рад моему вмешательству? У тебя были другие планы на завершение вечера? Ну, прости, что вмешалась. Мне показалось, вы не ладили с Белым Волком?

– Это ты натравила его на меня?!

– Нет, конечно. С чего бы мне это делать? – невозмутимо пожало плечами невыносимое создание. – Ты сам полез к нему в логово. И если бы не я – он утянул бы тебя в одно из своих нор во мхах на болоте.

– Это не волк, верно ведь? Это оборотень!

– Если честно, не знаю. До сегодняшнего дня я никогда не пересекалась с этой тварью. Не было нужны. Она не переходила мне дорогу – я не трогала её. Мы держали нейтралитет. Так что волк это, морок или оборотень – мне без разницы.

Фабиан стал озираться, пытаясь понять, куда его занесло со всеми этими чудовищами. Ничего нового для себя не открыл. Болота! Вокруг – бесконечные болота. Всё те же плоские кочки, сухой камыш, голый кустарник и между ними – чёрная жижа.

В боку пекло невыносимо. Он успел забыть, что Клыкастому удалось его зацепить.

Невыносимо пахло жидкостью и болотным торфом. Слабо светилась воспаряющая вверх туманная дымка. За ней выступали остовы деревьев словно восставшие из могилы скелеты. В туманной зыби чудились подозрительные стоны и скрипы.

И сидящая на ветке ведьма, оплетённая белёсыми волосами, словно утопленник водорослями, удивительно вплеталась в общую жуть ночи наваждений.

Фабиан с детства любил сказки обо всём колдовском. И сейчас воспоминания обо всех этих сказках, с бродячими по воде деревьями, способных разорвать на куски незадачливого путника, с утопленниками, ждущих момента утащить живого в царство мокрой тины и неподвижной воды – оно словно поглотило его живьём.

Во главе этих историй всегда стояла она – Морская Ведьма.

Или там упоминался кто-то другой? Может ли быть, чтобы речь шла об этой? Она выглядит юной, прекрасной, пусть и капельку зловещей. Её тело способно подарить мужчине столько радости, что все воображаемые и реальные ужасы не способны заставить об этом позабыть.

Стремясь стряхнуть наваждение, Фабиан потряс головой и спросил, стараясь, чтобы голос звучал как можно грубее. Пусть проклятая ведьма и думать не смеет о том, что способна околдовать его! Красотой своей околдовать. Или страхом.