Дочь ректора

– Понял твою теорию. Ещё бы понять, в чём заключается смысл брошенного тобой вызова?

– То есть?.. Я же объяснила.

– Что мы будем делать? Догадываюсь, что раз ты притащила меня к мотоциклам, предполагается, что мы на них поедем. Хотя, ведь у нас с тобой нет «железных коней»?

– Хочешь сказать, что для волшебника это проблема?

Дарк глядел на неё, весело блестя тёмными глазами:

– Предлагаешь мне его наколдовать?

– Это вряд ли возможно по двум причинам. Первое правило трансформации: ты должен досконально знать, как устроен предмет, в который происходит превращение.

– Какие глубокие познания для первокурсницы! – съязвил Дарк.

Аврора предпочла не обращать внимание на брошенную реплику:

– Что–то мне подсказывает, что ты плохо представляешь себе, как устроен мотоцикл. Я – так определённо точно не до такой степени, чтобы удерживать превращение при перемещениях на больших скоростях.

– Короче, красотка – ты что? Предлагаешь стащить машинку у смертных?

– Я бы предпочла более мягкие выражения.

– Например?

– Позаимствовать на время.

– Ладно, – с улыбкой кивнул Дарк. – Если девушка настаивает, я всегда предпочитаю сдаваться. Итак, выиграет тот, кто первым придёт к финишу?

Аврора усмехнулась, обхватывая себя руками:

– Или тот, у кого нервы сдадут первыми.

– Размечталась. Пошли искать подходящего зверя. Кстати, почему здесь так тихо? Где остальные гонщики?

– Недавно здесь была облава.

– Ты полицию имеешь ввиду?

– Да. Парочку парней замели.

– За что же, интересно?

– Гонки незаконны. Провоцируют аварии. Кроме того, здесь частенько приторговывают травкой и кое–чем позабористей.

– Ух ты! Не думал, что дочке Кайла Мэйсона может быть интересно подобное времяпрепровождения.

– Ты прав. Наркотики меня мало интересуют. Меня больше привлекает к себе скорость и риск. Ну, и красивые накаченные парни в чёрных косухах – тоже приятно зрелище.

– Ты не брезглива.

– Я всего лишь смотрела. К тому же, что касается чистой физиологии, смертные ведь мало чем отличаются от меня и тебя. Я не такой сноб, как твоя подружка Сабрина.

– Сабрина? При чём здесь она?

– Да так, к слову.

– Ну, если к слову, то она мне вовсе не подружка.

– Я в курсе, что ты предпочитаешь избегать всего, что можно описать словом «отношения».

Они оказались у стены, разрисованной граффити с плачущими ангелами, у основания которой стояли оплывшие свечи.

– Что это? – замедлил шаг Дарк. – Похоже на большое надгробие. Кажется, даже надпись есть. «Мы вас помним», «

– Смертные приносят сюда свечи и прочую ритуальную атрибутику.

– Для чего? – изумился Дарк.

– Они верят, что душам их умерших от этого легче.

– Не знал, что люди ставят памятники прямо у дороги.

– Это не памятник. Здесь поминают тех, кто разбился на гонках.

– А такое случается?

– Они не маги, Бэсет. И не кошки. В этом мире если ты умираешь, то ты мёртв.

– Слушай, твои разговоры наводят тоску! Ведь изначально речь шла о споре и романтике? Не вижу смысла задерживаться здесь дольше минуты. Жизни смертным меня не волнуют.

– Жаль, – пожала плечами Аврора. – Ах, да, прости, я забыла предупредить. Видишь, эти вышки?

– Естественно, вижу. Я не слепой.

– Они воспроизводят волны, который смертные используют для связи. Должна тебя предупредить, что на нашу магию они тоже влияют и она делается непредсказуемой и нестабильной.

Дарк притормозил и, сощурившись, поглядел на стоявшую перед ним девушку:

– Хочешь сказать, что в этой игре мы будем…

– Совсем как простые смертные. Ну, почти. Всё–таки разбиться насмерть даже нестабильная магия нам не позволит. Но травмироваться реально. Так что будь осторожен.

– Как скажешь, мамочка, – процедил Дарк сквозь зубы.

– Скажу, что вон те два «Харлея» словно нарочно для нас придумали. Кстати, ты умеешь держать руль? И заводить мотор?

– Думаю, я справлюсь, – рыкнул Дарк, перебрасывая ногу через мотоцикл, чтобы усесться. – Ну, что, красотка? Готова проиграть?