Бракованное чудо

Пробормотала, что всё нормально, но Никита неожиданно приложил ладонь к моему лбу, а потом присвистнул.

– Знаете, один раз я поймал оборотниху, ещё до того, как Варвара ввела за правило сначала свозить всех сюда и осматривать. У неё такой необычный талант обнаружился, она чуяла эмоции всех, к кому прикасалась. В общем, я прихватил сей талант без разрешения и никому не сказал. Только вы знали, но тоже меня не сдали. Что с вами, Федора? Я чувствую, что вы как будто крепко потерялись. Могу я чем-то помочь?

– Так и есть. Вообще ничего не помню, что было за последние несколько лет.

– Это с тех пор, как Зинаида пропала, что ли?

– Да. А что с ней случилось, ты в курсе?

– Да никто толком не знает. Однажды заявилась Варвара, а у неё внутри мертвяк. Мертвяк внутри живого человека, это же дичь полная! Зинаида Ивановна запретила его трогать, но Варвара сама просила, говорила, тяжело ей, разрывает изнутри. Плакалась очень. Мы решили попробовать по чуть-чуть, сначала нормально пошло, ей полегчало, ну а дальше вырубило всех с непривычки. Это сейчас уже все наши знают, сколько взять, чтобы безопасно было, а тогда наелись от души. Когда очнулись, Зинаиды уже не было, а вокруг разруха.

– А конкретнее?

– Сначала было похоже, как будто мертвяк бесхозный бродит вокруг, а потом со всех сторон в Москву попёрли оборотни. Те, которые мальчики, с ними проблем особых нет, а вот с девочками засада. Ловим их, ловим, да всё никак не переловим. Заботимся, так сказать, о москвичах.

– Каким образом вы их ловите, я не пойму? Оборотни же раньше на вас чихать хотели?

– А это самое классное, за что все Варвару любят. С тех пор, как мы подпитываемся её мертвяком, нам что оборотень, что человек, без разницы. Клёво, да? Да к ней теперь кто только не шастает, чтобы подкрепиться, из бывших наших. Все хотят экзотики, новых талантов. Тут есть, из чего выбрать, – и Никита широким жестом обвёл помещение с прекрасно оборудованными клетками. – А что, кстати, Алёнке досталось? Она выглядела расстроенной.

Я неопределённо пожала плечами – ничего в девчонке не было, кроме жажды, а это так себе талант, если подумать. Наверное, мозги у меня совсем размякли, раз я позволила Алёнке хватануть подобный мусор. С силой потёрла ноющий висок и вдруг поняла, что Никита выглядит разочарованным.

– Алёнка обскакала тебя, да? Ты сам рассчитывал распотрошить этого оборотня?

– Полегче, тётенька! У меня полный доступ к зверинцу, так что из-за одного упущенного шанса переживать не стану.

– А ты в курсе, что я твоя сводная сестра?

– Ага. Обиделись на тётеньку? Зря. Вы молодая, красивая. Из всех моих сестёр вы больше всех похожи на Кощею.

– Ты с ней встречался?

– Видел однажды, – Никита отвёл глаза, – когда она приезжала в детский дом. Мельком, конечно, но вот… Запомнилось. Если честно, для этого я специально долго и нудно караулил по ночам, пока Зинаида Ивановна не просекла фишку и не запретила ночные бдения. В детстве я часто думал, что вырасту и докажу, что заслуживаю быть её сыном. Самым лучшим в мире мальчиком, ну и прочая подобная чушь.

– И как, доказал?

– Не-а. Зато поумнел малёк и понял, что так думал каждый из нас, а маманька-то всех бросила оптом. Ей просто-напросто глубоко наплевать. Зато и не надо никому ничего доказывать, правда?

– Ну да, удобно. А с тех пор, когда Зинаида пропала, Кощея не появлялась?

– Нет. У Варвары бзик какой-то на Кощее, она расспрашивала миллион раз про неё, где то, когда сё. Обещала нам всем найти мамочку, да только я в эти сказки не верю, спасибо, вырос уже из этого возраста. Не нужны, ну и не надо, сами справимся, – Никита сердито щёлкнул пальцами и сменил тему. – А вы реально ничего не помните?

В результат еле отделалась от активно желающего помогать Никиты, да и то только с условием, что завтра непременно встретимся и поболтаем.

Царёв был не так благосклонен. Пока ехали домой, всё косился на хмурую дочь и бросал на меня красноречивые и весьма недовольные взгляды.

Алёнка тут же ушла к себе, наотрез отказавшись ужинать, но когда я собралась постучаться в закрытую дверь для задушевного родительского разговора, он аккуратно перехватил мою руку и покачал головой.

– Не советую, опасно для жизни. Дай ей побыть одной.

– С каких пор ты у нас великий психолог и спец по подросткам?

– Может быть, ты забыла, но в последнее время ты у неё не в фаворе.

– А ты отец-молодец?

– Типа того.

– Ладно, тогда у меня для тебя ещё новость. Я ничего не помню, что было за последние несколько лет, и это очень напрягает. Введёшь в курс дела? Прямо начиная с того дня, как оборотни устроили суд в Серебряном бору.

Царёв молчал несколько минут, внимательно изучая моё лицо, а потом осторожно переспросил.

– Вообще ничего не помнишь?

– Абсолютно. То есть ноль.

– Ясно, – мне показалось, или в его голосе мелькнуло облегчение?

Рассказ оказался занятным.

Во-первых, мы с Варварой стали подружки – не разлей вода. Ради неё я даже забросила свою старую работу и числюсь теперь помощником депутата, а по факту помогаю ей в зачистке города от агрессивных оборотней. Отдельные нападения на зазевавшихся граждан – ещё полбеды. Хуже всего, что люди не понимают, почему вдруг начинают вести себя неадекватно, на ровном месте ругаться с домочадцами или соседями и даже задирать случайных прохожих, а это теперь отнюдь не редкость. Полиция просто не справляется с валом происшествий, и лучше не становится.

Во-вторых, Серых и компания Варваре в целом содействуют, так как сами в шоке от наплыва незваных гостей. Власти официально не признают нашествия, но на деле дали Варваре Петровне – начинающему, но амбициозному политику – полный карт-бланш. На самом высоком уровне, по слухам.

Всё это было на меня не похоже. Нет, бороться с бракованными оборотнями, допустим, правильно, хотя ещё большой вопрос, с чего они вдруг так полюбили Москву, что едут и едут. Но дружба с Варварой? Сомнительно выглядит. Зато для её марионетки – самое оно.

Больше всего меня уязвило игривое замечание Царёва, что по нашей с ним личной жизни претензий нет, даже наоборот, он всем очень доволен. Вот прямо многозначительно – очень! Сразу захотелось влепить пощёчину или сбежать к маме, хотя формально ничего не доказано – со мной он там зажигал или не со мной, и мог ли хотя бы теоретически опознать другие, посторонние личности в привычном теле жены. Хм. Но обидно, однако.

Сам Царёв не при делах, так как с оборотнями у него не сложилось, кроме условного перемирия с тестем, а Варвара в его помощи подчёркнуто не нуждалась. Спасибо, что она хоть не превратила его в дрессированного кота, по команде цапающего мышек.

Под утро Царёв охрип и взмолился о пощаде, а когда уже засветло на кухню еле-еле выползла Алёнка с кошмарными кругами под глазами, то я сразу передумала везти её в школу. Побудет дома, скажется больной. Может быть, займёмся проблемным подарком от оборотня – избавимся от него, поищем других желающих.

Алёнка неожиданно упёрлась – в школу поеду, и точка. Кавалер там, что ли? Любимые одноклассники?

Обсуждать по дороге вчерашнее она категорически не захотела и только угрюмо водила пальцем по запотевшему от дождя пассажирскому стеклу. Я озвучила предложение скинуть кому-нибудь её новый дар, очевидно неприятный, но она посмотрела на меня с таким выражением, что пришлось отстать. Провожая её фигуру, перескакивающую через лужи и исчезающую в толпе других школьников, в конце концов решила, что ничего страшного – время есть. Я ошиблась.

Царёв позвонил через час и сказал, что в школе что-то случилось. Серых уже едет, а сама Алёнка только ревёт белугой в трубку и повторяет, что не виновата. Я оказалась на месте первой, потому что вообще никуда не уехала, а так и сидела на парковке, положив руки на руль и тупо глядя перед собой, пытаясь переварить сказанное Царёвым.

И вот теперь – наверняка Алёнка натворила дел. Я выпрыгнула из машины и побежала к проходной, без особого успеха закрываясь плащом от начавшегося ливня.

Охранника на месте не было, так что я без задержек преодолела турникет на входе. Было тихо, но на обычную, спокойную пустоту разбредающейся по классам школы совсем не похоже. Отчётливо услышала посторонний звук – всхлипывание. Оно доносилось из крыла первоклашек, и я на цыпочках подошла к двери с надписью «1 А». Там была щель, и я осторожно заглянула в класс.

Сначала никого не увидела, только совсем низкие парты со стульями и обклеенные радостными картинками стены. Дети были под партами – сбились в кучи и испуганно смотрели на меня. Я распахнула дверь и успела сделать всего один шаг внутрь, когда груда тряпья под учительским столом шевельнулась, бросилась мне под ноги и прошмыгнула прочь, в коридор.

Школьники, как по команде, громко заплакали. Кое-кто не смог встать и просто сидел, прислонившись к мебели, и почти у всех были видны укусы.

Алёнку я нашла на втором этаже – она сидела на подоконнике и смотрела сверху на школьный двор. Увидев меня, сначала демонстративно отвернулась, а потом флегматично высказалась в пространство.

– Это не я, но ты мне, конечно, не поверишь.