Порочный

Глава 41

Ева

«Вчера он гнобит тебя, сегодня – любит. Не кажется странным?»

Я долго думала над этой фразой. Мне действительно казалось, что во всем этом спрятан подвох.

На следующий день позвонил Паша.

– Привет. Не хочешь прийти ко мне сегодня?

– Привет, а зачем? – после слов Тимура я стала осторожней ко всему относиться.

– Просто, на чай. Я же к тебе уже приходил. Теперь твоя очередь. Будем квиты.

Я почувствовала, как он улыбнулся на том конце провода.

– Только это…, – добавил он. – У меня бабушка дома. Хочу тебя с ней познакомить.

– Бабушка? Ну не знаю…

– Да приходи. Она у меня мировая. Я уверен, вы с ней подружитесь.

Бабушка…

С одной стороны, это хорошо. При ней он точно не решит зарезать меня ножом.

А с другой стороны… Я никогда не знакомилась с бабушками своих парней.

Приходить или не приходить?

В итоге чаша выбора пала на первый вариант.

– Хорошо, я приду. Жди меня через час.

– Режим «Хатико» включен.

Как правило, девушек знакомят с родителями. А тут – бабушка. Как мне себя вести? Во что одеться? О чем разговаривать?

Обычно я хорошо иду на контакт с бабулями. Я всегда здороваюсь со всеми бабками на улице. Наверное, поэтому они и не называют меня «шалавами», «прошмандовками» и все в таком роде, чем, к сожалению, не могут похвастаться мои подруги.

Открыла шкаф. Так-с, что тут у нас?

Все топики и футболки с глубокими вырезами отметаются в первую очередь. Платье с декольте тоже.

Еще у меня были рваные джинсы, но, думаю, Пашина бабушка не была бы в восторге от них. Ведь когда эти джинсы попались на глаза моей бабушке, то у нее сразу зачесались руки зашить их.

В конце концов, надела простые джинсы и черный джемпер.

Что там следующим? Косметика.

Ее должно быть минимум.

Посмотрелась в зеркало. Так, брови трогать не буду, губы тоже. За пудру даже браться не стану. Только реснички подкрашу, и все.

Сильно душиться, наверное, тоже не стоит.

Волосы. «Чего как лохмадудра ходишь?» – вспомнила я слова бабушки. Заплела аккуратную косу.

Ну, вроде и готова.

И на все про все ушло всего полчаса.

– Здравствуйте, я к Паше.

– Да, я знаю. Проходи, милая, – бабушка широко раскрыла дверь передо мной. Она оказалась довольно-таки приветливая.

Я зашла в дом.

– Ты пока разувайся, а я сейчас позову этого ротозея.

Через несколько секунд с виноватым видом выглянул Паша.

– Прости. Случайно отвлекся и не заметил твоего прихода. Давай куртку…

– Ничего страшного. Со всеми бывает.

Он провел меня на кухню, усадил за стол. Вкусно пахло какой-то стряпней вперемешку с древесным ароматом, свежестью после дождя.

М-м-м, от его духов буквально кружит голову…

Вскоре на кухню прибежала бабушка. Поставила перед нами пирог. Так вот чем так вкусно пахло.

– Угощайтесь, угощайтесь! Сейчас я вам чай разолью, – копошилась она возле нас. – Евочка, тебе сколько ложек сахара сыпать?

– Я без сахара…

Бабушка отложила кружки. Внимательно посмотрела на меня.

– Неужели на диете? – всплеснула руками она, с волнением осматривая мое тощее тело.

– Вовсе нет. Просто привыкла уже. Раньше клала две ложки, сейчас ограничиваюсь кипятком и заваркой…

– Ну, смотри мне! – шутливо пригрозила мне пальцем Пашина бабушка. – А то, как ни включу телевизор, одни «диеты Елены Малышевой», да «как похудеть за пять дней». Зато потом лечатся от анорексии всякой…

Пашина бабушка оказалась вполне приятной женщиной. С ней было интересно разговаривать, она поддерживала разговор на любые темы.

Она даже рассказала мне, как в детстве Паша, сидя за столом, ел кашу. Он очень хотел спать, поэтому, бухнувшись головой в тарелку, так и заснул.

Мне эта история показалась очень умилительной. А вот Паше не очень понравилась.

– Ну, ба-а, – смущенно пробубнил он. Его щеки налились румянцем.

Я стала узнавать его с совершенно другой стороны. Он был такой же, как и все. Простой обычный мальчишка. Он не казался мне больше монстром, животным, не знающим жалости.

Ближе к вечеру мне позвонила Ленка.

– Привет, подруга. Мне срочно нужна твоя поддержка. И совет, – отрешенным голосом сказала она. – Встретимся?

Кажется, дела у подруги действительно шли неважно. Я согласилась.

Я вышла к ней навстречу. Через несколько минут на горизонте показался Ленкин силуэт.

– Идем за гаражи, – едва дойдя до меня, бросила Лена.

– Зачем?

Подруга потрясла пакетом, который держала в одной руке. Там что-то звонко забренчало. Я поняла, что дело пахнет алкоголем.

– Ну, пошли, – обреченно вздохнула я.

Добравшись до места, подруга достала две бутылки «Редса». Одну бутылку она протянула мне, другую – оставила себе. Также достала из сумки две пачки чипсов.

Рядом находилась старая, уже почти развалившаяся скамеечка. Мы дошли до нее, стряхнули невидимую пыль, присели.

– Короче, Евка, – сделав один глоток, сказала Лена. – У меня проблема.

– Я тебя слушаю, – я немного отпила. Бодрящая жидкость разлилась по телу.

Лена залпом выпила четверть бутылки.

– Ну, помнишь же Влада Копылова?

Я кивнула.

– В общем, два дня назад мы с ним это… Ну…

Я непонимающе уставилась на нее.

– Короче, мы переспали, – сказала она на выдохе.

– Обалдеть. И в чем проблема? У него маленький? Теперь бросишь его? – я одновременно и ожидала, и не ожидала такого поворота.

– Да дослушай ты! Все там нормально. Не в этом соль, – Лена уже опустошила половину бутылки. – Сегодня я была у него дома. Он куда-то отошел, я осталась одна в его комнате. Мое внимание привлек невзрачный блокнотик, лежащий на столе. Я думала, всякие блокнотики заводят только девчонки…. Мне стало интересно. Я пролистала все до последней страницы.

– Но ведь блокнотики – это личное! – возмутилась я.

– Да не перебивай ты! – оскорбилась подруга. – Так вот. Там были всякие рисунки, заметки… Ну, это не столь важно. Меня больше заинтересовала последняя страница. В качестве заголовка крупными буквами там было написано «Цели». А дальше цифры, девчачьи имена и даты. Так вот, этих цифр было тридцать четыре! И под каждой цифрой стояли имя, фамилия и дата. Мои инициалы в списке были последними.

Лена всхлипнула. Отпила еще немного.

– Вот это да, как много…, – удивилась я. – Ну, ты не переживай. Сейчас-то он с тобой. А даты, может, он пишет для того, чтобы потом не забыть отметить эти события.

– Ева, понимаешь, в чем дело…, – грустно продолжила Лена. – Там была не дата начала наших отношений. И даже не дата нашего знакомства. Там была свежая дата. Позавчерашняя. День, когда мы переспали.

Я захлебнулась пивом.

– Получается, он изначально не хотел со мной отношений. Он просто хотел затащить меня в постель. И у него получилось, – подвела итог Лена. – То есть, он не видел во мне девушку. Он видел во мне лишь предмет, удовлетворяющий его физические потребности. И всего-то.

Она заплакала. Ее слезы подействовали на меня, я вышла из состояния ступора, начала ее успокаивать.

– Вот что мне теперь делать? – запричитала подруга.

– Знаешь, Лен. По-моему, здесь всего один вариант, – важно сказала ей я. – Ты должна бросить его, пока он не бросил тебя. Это заденет его самолюбие.

– А ты права, – Лена подняла на меня заплаканные глаза. – Я так и сделаю!

Затем мы начали разговаривать на тему, какие мужики козлы и что им от нас, девушек, нужно лишь одно. Что все они одинаковые бараны, ставящие свои животные потребности на первое место.

Однако я говорила не совсем то, что думала. Для меня не все парни – одинаковы. У меня было одно исключение.

На одну секунду в голове пробежала мысль, что у Паши есть такой же блокнотик. Но я сразу отмела ее в сторону. Если бы он относился ко мне несерьезно, зачем бы знакомил меня с бабушкой?

Алкоголь ударил в голову. Ленка перестала рыдать, мы повеселели.

Мы врубили на полную громкость плейлист Лены, обнялись и, раскачиваясь из стороны в сторону, начали подпевать.

Люби меня, люби жарким огнем,

Ночью и днем, сердце сжигая.

Люби меня, люби, не улетай,

Не исчезай, я умоляю.

В этот момент нам ничего не было важно. Нам казалось, никто кроме нас больше не существовал в этом мире. Все проблемы были так, пустяками, мелочью.

Внезапно Лена схватила телефон и выключила музыку.

– Ну, ты чего-о, – заканючила я.

– Знаешь, что! А я вот возьму, и прямо сейчас ему позвоню! – решительным тоном заявила Лена. – Вот, прямо сейчас возьму и брошу!

Она стала набирать цифры на телефоне. Затем прислонила телефон к уху.

Трубку взяли почти сразу.

– Ты тварина такая, мразь, чмо! Я на тебя столько времени потратила! А ты, гнида! Как же я тебя ненавижу, говна кусок!

– …

– Ой, простите… Кажется, я ошиблась номером.

Виновато прислонив пальцы к губам, Лена повесила трубку. Я хихикнула. Вся эта ситуация мне почему-то нравилась. Я брала чипсы одну за другой и клала себе в рот. Как говорится, и хлеб и зрелища…

– Зачем я удалила номер раньше времени, – пробубнила себе под нос Лена.

Через пару минут Ленка снова попробовала ввести номер. Пошли гудки. Лена поставила на громкую связь.

– Алло, милый, это ты? – ласково прощебетала она.

– Да, зайчонок. Здравствуй, – ответили на том конце провода.

– Слушай, пупсик, я давно хотела сказать тебе…, – подруга говорила медленно, растягивая слова. – Я хотела сказать тебе, что ты подонок. Дрянь. Подлец. Скотина. Ты мне омерзителен.

Я позавидовала словарному запасу Ленки. За все время она так и не повторилась. Она говорила грубо, отчетливо выделяя слова.

Бедный Влад пытался что-то вставить между паузами, но у него ничего не получалось. Тем временем подруга продолжала:

– Отброс. Паршивец. Кусок идиота. А ведь я верила тебе, думала, ты нормальный парень. А ты ничем не отличаешься от примитивного быдла. Все. Мы расстаемся. Адьес, ничтожество.

Затем она гордо бросила трубку.

Я восторженно посмотрела на Ленку. Какая она у меня все-таки крутая!

Внезапно Ленкин телефон задребезжал.

Звонил Влад.

Лена сбросила звонок.

Затем еще один.

И еще.

– Вот так с ними надо! Учись, подруга, пока я жива…, – сообщила Ленка.

Я посмотрела на пустую пачку из-под чипсов. Затем опустила взгляд на выпитый «Редс».

Голова кружилась, язык заплетался. Лена же, в отличие от меня, держалась отлично. Видимо, она прекрасно дружила с алкоголем…

Мне нельзя в таком состоянии идти домой.

Я сказала об этом Лене.

– Знаешь, мои родители хотели куда-то смотаться на ночь, – она посмотрела на время. – Уже девять часов! Дом по-любому пустой. Идем ко мне с ночевкой?

Запинаясь на каждом слове, я сказала, что нужно предупредить маму.

– Так позвони ей, – сказала Лена. – Хотя… Ну-ка скажи. Клара у Карла украла кораллы.

– Карла у Крала украла коллары.

Я перепутала все, что только можно было.

– Мда-а. Тяжко, товарищи, тяжко, – задумчиво изрекла подруга. – Ладно, сейчас все вырулю.

Она снова достала из сумки телефон, что-то натыкала в нем, приложила к уху.

– Здравствуйте, теть Свет. Вас Лена беспокоит. Да-да, она самая. Можно Ева у меня сегодня с ночевкой останется? Да, хорошо. Она в туалет отошла. Да-да, родители дома. Хорошо, теть Свет, спасибо, до свидания.

Лена положила трубку. Я была искренне благодарна ей.

– Ну, вот и все. Делов-то, – улыбнулась она.

Глава 42

Паша

Ножик. Перочинный ножик.

Достал из тумбочки. Я больше не носил его всегда с собой в кармане. Это была единственная ниточка, связывающая меня с прошлым.

Может, выбросить его? У меня новая жизнь, и он в ней лишний.

Я покрутил нож у себя в руках. Красная поверхность, пять лезвий, легкий как перышко.

Пожалуй, оставлю. Вдруг еще пригодится.

Признаться, лечение, назначенное врачом, приносит свои плоды. Приступы стали случаться реже и слабее, голоса тише, головная боль меньше.

Врач сказал, что полностью от шизофрении излечиться нельзя. Это печально. Однако лечение бросать не стоит, ведь благодаря ему улучшается состояние, минимизируются периоды обострений, продлевается ремиссия.

– Давай сюда руку, – попросил я Еву. Она подчинилась. Я нежно обхватил ее пальцы. – Согласна ли ты стать моей женой?

– Да, – хихикнула она.

– Является ли твое желание свободным, искренним и взаимным, с открытым сердцем, по собственному желанию и доброй воле?

– Да, – повторила она, едва сдерживая смех.

Я взял со стола ручку, нарисовал на безымянном пальце Евы обручальное кольцо. Она сделала то же самое.

– А теперь скрепим наш брак страстным поцелуем!

Мы оба понимали, что это лишь игра.

Но я надеялся, что когда-нибудь это действительно произойдет. Только не у меня дома, в комнате, а в ЗАГСе, у стола регистратора.

– Слушай, могу я тебя кое о чем попросить? – через какое-то время спросила Ева, крутя прядку волос на пальце.

– Проси, о чем угодно.

– Можем мы погулять как-нибудь…

– Всего-то? Без вопросов!

– … с Тимуром.

Я впал в ступор. Может, я ослышался?

– Что? – переспросил я.

– Я хочу, чтобы мы пошли гулять втроем.

Она, словно провинившаяся, опустила глаза. Стала яростнее теребить локон.

– Но… Зачем? – я не мог понять, какие цели она преследовала своей просьбой.

– Просто понимаешь…, – она сделала глубокий вдох, подняла глаза, впившись в меня взглядом. – Он мой друг. И я понимаю, что ты ненавидишь его. И у меня сердце кровью обливается от этой мысли. Я знаю, что вы раньше были друзьями, и я хочу снова помирить вас. Мы пойдем вместе гулять, будем общаться, разговаривать. И ты увидишь, что на самом деле он неплохой парень.

– А ты знаешь, почему мы с ним поссорились?

Она затронула запретную тему.

Держись, Паша. Ты не сорвешься.

– Нет. Я спрашивала Тимура об этом – он всегда отмалчивался. Но наверняка там какой-нибудь пустяк. Вы же были совсем дети.

– Его отец убил моих родителей.

Нависла пауза. Глаза Евы расширились, губы слегка приоткрылись. Она явно не ожидала такого поворота.

Заболела голова. Моя давняя запекшаяся рана снова дала о себе знать. Руки зачесались. Я захотел что-то ударить, сломать, закричать.

Тише, Паша. Успокойся. Досчитай до десяти.

Раз, два, три…

Сейчас нельзя выпускать гнев на волю.

– О господи… Я дико тебе соболезную. Это ужасно…, – Ева взяла мою руку в свою. – Я просто не представляю, как ты все это пережил. Как вынес все это. Как мог засыпать ночами. Не представляю.

От ее прикосновений меня немного отпустило.

– Но понимаешь, в чем дело…, – продолжила она. Тимур – не свой отец. Нельзя вешать на детей грехи родителей. Тимур ни при чем здесь. Он не виноват в случившемся. Так вышло, что родителей не выбирают…

– Я не хочу ничего слышать об этом, – сказал я как можно более спокойным тоном. Ева не первая, кто говорит мне это.

– Паш, пожалуйста. Одна совместная прогулка. Прошу. Ради меня…

Она прислонила сжатые друг с другом ладони к губам, слегка надула щеки, состроила брови домиком.

Я растаял.

– Ладно. Одна прогулка. И все.

Нужно просто перетерпеть. Главное – не покалечить и не убить Тимура. Ева мне этого не простит.

Я смогу.

Глава 43

Ева

Я ликую!

Мой план по перемирию заклятых врагов идет успешно. Самая сложная часть плана выполнена – Паша согласен на прогулку. Думаю, подговорить Тимура будет легче. Он податливый.

Казалось бы, все идеально. Но на левом плече будто сидел чертенок и, хитро прищуриваясь, шептал на ухо: «А если пойдет не по плану?».

– Нет, нет и еще раз нет! Я никуда не пойду с этим отморозком, – кричал Тимур, гневно ходя по комнате. Туда-сюда, туда-сюда.

– Паша ничего тебе не сделает. И он не отморозок, у него просто болезнь! – защищала я парня.

Тимур нервно переходил из одного угла комнаты в другой.

– Это опасно! И ты даже не представляешь насколько, – яро жестикулируя, вещал Тимур. – Он как бешеный пес. Может в любой момент сорваться с цепи.

– Да ты ничего не понимаешь! Паша не станет срываться. Он может держать себя в руках.

– Не называй его по имени! Больше звания мудака он не достоин.

– А вот и нет!

– А вот и да!

– Нет!

– Да!

Наверное, со стороны мы выглядели как два детсадовца, пытающихся поделить игрушку. Каждый уперто стоял на своем, не желая слушать слова другого.

Внезапно Тимур подошел ко мне, аккуратно обхватил руками лицо и нежно так произнес:

– Евочка. Паша нам – враг. А что делают с врагами? Правильно. Избегают их. Прячутся. Вот и нам нужно держаться от него подальше.

Он сказал это таким тоном, с каким успокаивают психически нездоровых людей в больницах. Тихо так, спокойно.

Меня это взбесило. Я ударила его по рукам и гневно выкрикнула:

– Ну почему до тебя никак не дойдет? Я же хочу, как лучше. Я хочу помирить вас. Разрушить стену между вами, которая стоит уже столько лет. Неужели ты этого не хочешь? Неужели тебе нравится жить так, враждуя? Да никогда не поверю!

Я отошла от него в другой угол комнаты, отвернулась к стене. Набухающий ком подошел к горлу. Мне стало нереально обидно. Выступили слезы.

Заметив это, Тимур с тревогой подошел ко мне.

– Ев, ну ты чего… Обиделась что ли?

Я молчу.

– Ева, не злись. Ты же знаешь мое отношение к этому человеку.

Я не говорю ни слова.

– Да, я сорвался. Прости меня, пожалуйста. Я не должен был. Ты не злишься?

По-прежнему не издаю ни звука.

– Хватит дуться! Перестань! Ну, что мне сделать, чтобы заслужить прощение?

Я посмотрела на него.

Он все понял. Вздохнул.

– Ладно, схожу я на эту долбанную прогулку, – обреченно сказал он. – Но говорю сразу. Если меня насторожит его поведение, я заберу тебя с собой, и мы уйдем. И если он будет вести себя неадекватно, мы тоже уйдем. И в безлюдные места я с ним также не пойду.

Я улыбнулась.

Увидев, что я оттаяла, Тимур улыбнулся в ответ.

– Все, мир? – он протянул мне мизинец. Как в детстве.

– Мир, – с улыбкой изрекла я, обхватив его мизинец своим.

Победа.

Удивительно, чего только нельзя добиться женскими слезами. Парни становятся такими уязвимыми. И почему я раньше не использовала этот метод?

Глава 44

Тимур

Я оттягивал этот день, как мог. И вот он наступил. Я не хочу идти гулять. Хочу остаться дома в своих четырех стенах.

Ей-богу, если бы меня попросила об этом любая другая девчонка, я, не раздумывая, сказал бы ей катиться колесиком. А тут – Ева…

– Так что, куда пойдем?

– Идем к мосту, там лавочки есть. Если устанем, можем посидеть там.

Решено. Пошли к мосту. Ева шла посередине, Паша справа от нее, я – слева. У Паши был недовольный вид, даже немного растерянный. Видимо, он тоже не горел желанием прогуляться со мной.

О чем только думала Ева, когда звала нас?

Мы шли молча, не смотрели друг на друга.

Ева все время пыталась завести разговор.

– Новый фильм вышел, слышали? Может, сходим в кино как-нибудь?

Мы лишь пожимали плечами.

Мы шли спокойно, даже не переругиваясь. Но от резких движений Паши мое сердце уходило в пятки. Предательски тряслись поджилки. Его присутствие угнетало меня.

– Может, чипсы купим? Вам какие больше нравятся, сырные или со вкусом сметаны и зелени? – Ева все еще не отбрасывала попытки разговорить нас.

Мы также молча пожали плечами, зашли в магазин и купили две пачки чипсов. Сырные и со вкусом сметаны и зелени.

Я немного расслабился. Кажется, Паша действительно не собирается убивать меня.

Но нельзя терять бдительность. Никогда.

Боковым зрением я наблюдал за ним. Думаю, он делал то же самое.

Внезапно случилось нечто эпичное и весьма неожиданное.

Засмотревшись на Пашу, я не заметил лежащую на земле палку. Конечно же, я споткнулся об нее и, ругнувшись, упал на асфальт.

Зажмурился от боли, потер ушибленное колено.

Открыв глаза, увидел, что надо мной нависал Паша с протянутой рукой.

– Давай, помогу, – буркнул он.

Я растерялся. С чего бы это?

Неуверенно протянул ему свою руку. Встал, отряхнул колени. Посмотрел на Пашу.

– Спасибо, – нерешительно промямлил я.

Что это было сейчас? С каких пор стали помогать своим врагам?

Вот мы дошли до моста. Выглянув из-за перил, посмотрели на прозрачную воду. Она была так далеко от нас… Метров десять.

Хотелось потрогать воду рукой, провести пальцами по поверхности, ощутить приятный холодок на коже.

Если пройти чуть дальше, то будет узенькая тропинка, по которой можно будет спуститься и выйти к берегу.

– Может, спустимся вниз? – предложил я. Пожалуй, это были мои первые внятные слова за всю прогулку.

– Хорошая идея! – поддержала меня Ева. Ей понравилось, что я наконец-то вышел на контакт. – Паш, ты как?

– Почему бы и нет, – пожал плечами он.

Так, мы спустились к берегу.

Как и хотел, я подошел к самой воде, погрузил туда руку, поводил по поверхности. Ребята сделали то же самое.

Чего мы ждали? Что вода превратится в золото? Что от прикосновения с ней мы станем русалками и уплывем вглубь? Что оттуда вылезет Морской Царь и будет исполнять наши прихоти?

Нет, вода просто притягивала нас. Завораживала.

Вскоре Еве наскучило это занятие. Она поднялась, походила по берегу. Затем пришла к нам с небольшими камушками в руке. Мы вопросительно посмотрели на нее.

– Помните, в детстве мы играли в «блинчики»? – проговорила она. – У меня был рекорд. Пять «блинчиков». Интересно, смогу я его повторить?

С этими словами она нагнулась, отвела руку в сторону и кинула камешек в воду.

Шлеп. Шлеп.

– Блин, только два…, – разочарованно протянула она. – Вот досада!